А жилище оказалось превосходным.
Валдис Ринкуле работал бригадиром в колхозе «Рассвет», но от хутора не отказался, хотя большинство колхозников жили теперь в новом селении, куда или свезли свои старые дома или построили при помощи колхоза новые. В селении были и школа, и клуб, и пекарня, и маленькая столовая для тех, кто работал на центральной усадьбе, а жил в хуторах, вроде Валдиса Ринкуле. Ринкуле предпочитал ездить на работу на мотоцикле, но жить в одиночку. Жена его — поповна, была еще молода, лет двадцати пяти, они имели одного ребенка, которому оставалось год до школы. Ринкуле считал, что и позже, когда ребенок пойдет в школу, правильнее будет катать его в школу и из школы на мотоцикле, чем ломать привычное житье-бытье, тем более что на его жену в колхозе смотрели не очень одобрительно. Она в колхозе не работала, ссылаясь на болезни, хотя выглядела здоровее мужа, который стремился заслужить милость односельчан тем, что трудился за двоих.
Житье было тихое. Помощник Альвираса Кох сходил тут за охотника. Он хвастался лицензией на отстрел двух лосей. Будрис достал ему и лицензию и какую-то справку из общества охотников, так что Кох почти легализовался, часто бывал в селении, даже завел там друзей среди местных охотников. Альвирас получил от Будриса справку о том, что является таксатором соседнего лесничества, ведет камеральные работы по определению будущих порубочных площадей, но одновременно со справкой Будрис дал и совет — «не высовываться». Поэтому Альвирас сидел тихо, больше слушал «слепые» передачи из Лондона, а сам выходил в эфир только в случае прямого приказа Будриса или Графа, передававших свои распоряжения через Коха.
Кох довольно откровенно предостерег Альвираса, чтобы тот не открывался перед хозяевами, кем он является на самом деле, так как хозяева были пассивными помощниками Будриса и его организации. Это означало, что Ринкуле и его жена могут дать временное прибежище людям из леса, помочь продуктами, вызнать, что говорят о «лесных братьях» и преследующих их чекистах в селении или в соседнем городке, но от прямого участия в тайных делах отстранились, оберегая семью и покой… Сам Кох вел себя в семье Ринкуле как старый знакомый, но о лесе тоже не вспоминал, больше говорил о своих охотничьих подвигах… Впрочем, он и впрямь был отличным стрелком, в этом Альвирас убедился во время осенней охоты.
Альвирас довольно быстро отъелся, отдохнул после тяжкой лесной жизни, начал бродить на лыжах в окрестном лесу и даже временами забывал о том, что он «нелегальный». Жена Ринкуле — хозяин звал ее Саша — к жильцам относилась вполне гостеприимно, тем более что у Альвираса водились деньги и на пропитание, и на подарки. Вечерами, когда Альвирас не сидел возле приемника, а хозяин уже отдыхал, играли в четыре руки в «66» или в «канасту», которой обучил остальных Альвирас. Играли до полуночи, потом расходились. Альвирас и Кох шли в пристройку, а если случалась передача, Альвирас ждал своего часа, потом включал рацию и старался побыстрее передать радиограмму.
Первого марта Альвирас принял длинную радиограмму, адресованную Будрису. Англичане сообщали:
«Несколько месяцев тому назад мы обменялись радиограммами, в которых вы так вежливо выразили готовность (когда Альвирас и Кох читали эту фразу, оба покосились друг на друга, а Кох с усмешкой сказал: «Ну, чисто английская манера!») послать своего друга в один из городов центральной России. Сейчас такая нужда возникла снова. Ранее вы сообщали, что ваш друг, который должен был отправиться в дальний вояж, обладает оптической памятью. Это очень хорошо. Если он имеет сейчас возможность выехать из Латвии, ему нужно будет посетить город по списку Лидумса № 17 и пробыть там около трех недель.
О подробностях задания мы сообщим, как только получим ваш ответ».
Днем Кох отправился на хутор, где жил Граф. Два дня пришлось ему ждать, пока тот съездит к Будрису и вернется с ответом. Будрис передал три слова:
«Посылаю Казимира. Будрис».
13
Возможно, Альвирас неправильно понял взгляды Саши, жены Ринкуле, а может быть, весна на него подействовала, но однажды, дождавшись, пока Валдис Ринкуле уехал в поле, Кох ушел с ружьем на озера за утками, а сын Валдиса и Саши играл на солнечной стороне двора, Альвирас вылез из пристройки и прошел на кухню. Он приблизился к хлопотавшей у печи Саше и попытался высказать по-русски свои чувства к ней. Сначала Саша улыбалась, но, когда Альвирас попытался ее обнять, она схватилась за ухват. Дальнейшее произошло довольно быстро: от рогов ухвата на лице Альвираса появились крупные синяки, Саша пулей вылетела из дому, схватила стоявший у крыльца велосипед, посадила сынишку впереди себя и помчалась по дороге в селение.
Когда Альвирас пришел в себя, в доме никого не было. Он бросился следом за женщиной, но тотчас же одумался. Сейчас взбешенная хозяйка домчится до мужа, все ему расскажет, и через пятнадцать минут Валдис будет здесь. Тогда Альвирасу придется плохо.
«Надо уходить», — решил он и, захватив оружие, деньги и чемодан с рацией, выскочил из дому. Он понимал, что хозяин не бросится в лес за обидчиком, зная, что у того пистолет. Но сам Альвирас не представлял, куда ему деваться. Первое, что надо было сделать, — это разыскать Коха.
Далеко на озерах послышался выстрел. Надо идти туда. Охотников, кроме Коха, тут нет, значит, стрелял Кох.
Альвирас сошел с дороги и прокрался опушкой леса, чтобы не попасть на глаза Валдису Ринкуле. Так он миновал шоссе, затем двинулся вдоль озера. Впереди снова послышались выстрелы.
Он шел, поминутно оглядываясь. Чемодан с рацией он нес на левом плече, правая рука, опущенная в карман, не выпускала рукоять пистолета.
Следующий выстрел грохнул прямо перед ним. Альвирас скатился с обрыва к озеру и увидел впереди Коха. Тот брел по колено в воде к убитой утке.
— Ты что, решил меня напугать?
— Я сам испуган! — признался Альвирас.
Только тут Кох увидел, что в руках у Альвираса чемодан с рацией.
— Что, за тобой гнались?
— Никто за мной не гнался. Просто я ушел от Ринкуле…
— Ушел? Так, так. Это тебе Саша синяки поставила?
Пришлось признаться. Альвирас хмуро сказал:
— Я же не знал, что она такая недотрога!
— Да… Хуже некуда. Ну что ж, пойдем куда глаза глядят. Отсюда надо уезжать как можно скорее. А то Валдис поднимет дружинников… Ах, черт! До чего тошно!
Кох повернулся спиной к Альвирасу и пошел не оглядываясь. Альвирас, которому было тяжело тащить радиостанцию, не смел жаловаться.
Молча дошли до шоссейной дороги. На перекрестке Кох остановился, сказал:
— Придется идти в бункер! А до него добираться — сорок километров! Будем ловить попутную машину.
Первую и вторую машины Кох пропустил: на одной — химические удобрения, на второй — рыба в ящиках. Увидев третью, Кох поднял руку. Водитель остановился. Усадил Альвираса рядом, Коха вместе с чемоданом — в кузов. И погнал машину.
Грузовая машина шла со скоростью около ста километров. Альвирас спросил шофера:
— Куда торопишься?
— А, у сестры свадьба!
Они пролетели несколько населенных пунктов. Но перед маленьким городком, неподалеку от того места, откуда Альвирас и Кох должны были сворачивать к лесному бункеру, вдруг послышался милицейский свисток. Шофер проворчал:
— Только этого не хватало!
И погнал еще быстрей.
Но на площади машину обогнал мотоциклист в милицейской форме. Водитель сбавил ход и остановил машину.
Альвирас через окошечко оглянулся назад, в кузов, и увидел, как Кох, подхватив чемодан, вылезает из кузова. Затем в два прыжка тот достиг спасительного переулка. Альвирас вдруг вспомнил: у него нет никаких документов, кроме справки таксатора. Как ему захотелось оказаться на месте Коха!
Остановивший их милиционер не заметил Коха. Он спрашивал документы у шофера. Альвирас вытащил пистолет. В это время с ним поравнялся второй мотоциклист и остановился со стороны Альвираса. Альвирас опустил пистолет под сиденье, прикрыл ветошью. Первый мотоциклист приказал водителю ехать в ОРУД: у того не было путевки.
— Да оставил я ее! — жаловался шофер. — Оставил, когда груз сдавал!
— Ничего, позвоним из ОРУДа, узнаем, какие грузы ты сдал.
— Разрешите мне продолжать мой путь? — вежливо попросил Альвирас.
— Куда едете?
— В Ригу…
— Документы!
Альвирас порылся в карманах, отыскал справку таксатора, предъявил.
— Да пусть идет! — вмешался тот, что остановил шофера.
«Кажется, может пронести! — подумал Альвирас. — Лишь бы отпустил! Я бы и сам отыскал базу…»
— Ничего, проедем в ОРУД, отпустим шофера, и парень поедет с ним.
Они поднялись в комендатуру ОРУДа. Милиционер начал дозваниваться до базы, куда был сдан товар. Шофер все умолял отпустить его, он опаздывает на свадьбу сестры. Второй милиционер остался около машины.
Вдруг он ворвался в комендатуру и закричал:
— Руки вверх!
Альвирас увидел у него свой пистолет и поднял руки. Шофер, глядя на него, тоже поднял, потом выругался и опустил.
— А ну, поднимай! — закричал милиционер.
Из внутренних комнат в комендатуру вошел начальник ОРУДа в форме майора, плотный, хмурый. Он спросил:
— В чем дело, Силис?
— Пистолет нашел в машине, где вот эти ехали!
— Интересно! — майор усмехнулся. — Обыщите их!
Оружия больше не было. Шофер завопил диким голосом:
— Это его! Его!
Альвирас ткнул пальцем в шофера:
— Он меня вез, его и револьвер…
— Где нашли? — спросил майор.
— Под сиденьем пассажира.
— Позвоните в уголовный розыск!
Больше всего боялся Альвирас этих слов. Он вдруг подумал: «Лучше было отделаться синяками от взбешенного Валдиса. И нет спасительной ампулы. Зачем ему понадобилась Саша? Зачем?»
Первые два дня Альвирас находился в уголовном розыске: пока проверяли паспортные данные, адрес и прочее, а на третий день оказался в Риге, в Комитете госбезопасности.