– А ещё она невкусно готовит!
– Учитывая, что повариха тоже ушла, мы должны быть благодарны и за такую стряпню, – заметил Берланд. – К тому же ты ещё не привыкла к местной кухне. Со временем…
– Конечно, не привыкла! Все эти жирные пудинги да пироги с почками! – поморщилась Фабиана. – То ли дело у нас… – вздохнула она.
– Во всём нужно видеть положительную сторону. Будь Герти смазливой девицей, ты бы опасалась, что Анайрин увлечётся ею. А сейчас такой опасности нет.
– Разумеется, нет! У моего сына хороший вкус! Как и у тебя, – льстиво улыбнулась ему жена, и он поцеловал её в лоб.
– Не тревожься. Когда вопрос с наследством решится и мы получим то, что нам причитается, ты сможешь самолично набрать прислугу по своему вкусу. Я тебе обещаю.
– Второе убийство?! – ошеломлённо проговорила Летиция, выронив из рук незаконченную вышивку. У неё нечасто находилось время на рукоделие, однако это занятие успокаивало и подходило для выходного дня лучше, чем праздное безделье.
– Увы, альда Мортон, – вздохнул Стефан Альберран, вытирая платком пот со лба. Вид у сотрудника Службы Правопорядка сейчас был не такой приглаженный, как в их первую встречу. Волосы взъерошены, да и одежда уже не в безукоризненном порядке. Должно быть, ему стало не до того, чтобы франтить. – И, боюсь, оно может быть связано с первым, потому я и пришёл к вам.
– Но как… как они связаны? – Летти нахмурилась, чувствуя, что ею всё сильнее завладевает плохое предчувствие. – Кого убили?
– Джерома Эрделлина.
Летиции показалось, словно из её груди вышибло весь воздух. Ещё вчера, да и сегодня, едва проснувшись, она напряжённо размышляла о том, как ей быть с шантажистом, который не желал оставлять её в покое. А теперь его больше нет в живых!
Как и Финнеаса.
– Его… тоже отравили?
– Нет, альда Мортон, его смерть была несколько более… кровавой. Его ударили по голове. Орудие убийства тоже нашлось – бронзовая статуэтка, которая стояла на каминной полке в доме убитого.
– И слуги ничего не видели?
– У него всего двое слуг, поскольку финансовое положение альда Эрделлина, как выяснилось, оставляло желать лучшего. Они приходящие, в доме не ночевали, а убийство произошло как раз ночью. Рано утром, придя на работу, слуги обнаружили тело хозяина и незамедлительно обратились к нам.
– Вы считаете, что его смерть может быть связана с тем, что произошло с Финнеасом?
– У меня есть такое подозрение, альда Мортон. Ведь они приятельствовали, знали друг друга много лет, и Джером находился рядом с Броктонвудом, когда того отравили. А теперь мы находим убитым и самого Эрделлина. Очень уж странное совпадение, не находите? Вот и мне так кажется.
– Полагаете, убийца в обоих случаях один?
– Да, – кивнул Альберран.
– Пожалуйста, обещайте, что расскажете мне всё. Может, я сумею о чём-то догадаться. Ведь… вчера я вам неплохо помогла, не правда ли? – добавила Летти.
– Так и есть, альда Мортон, да и ваш список мне очень пригодится – полагаю, близкие знакомые у обоих мужчин общие.
– Если хотите, я могу попытаться что-нибудь выяснить… для вас, – предложила ему Летиция, стараясь не думать о том, что и в данном случае она вполне может оказаться подозреваемой. Потому что у неё снова имелся мотив. Да ещё какой! Если Стефан Альберран узнает про вчерашнее письмо, надёжно запертое в ящике стола в её кабинете… – Хоть я и в трауре, но могу наносить визиты, а ещё меня пригласили на приём, и там, думаю, будет кто-нибудь из моего списка.
Летти старалась казаться спокойной, насколько это возможно в такой ситуации, однако её ощутимо потряхивало. Мысль о том, что её желание избавиться от вымогателя исполнилось так буквально, не отпускала. Она ведь не желала ему смерти!
Но ведь если Джером Эрделлин шантажировал её, то вполне мог требовать деньги подобным образом и с кого-нибудь другого? Например, с настоящего убийцы! Может быть, приятель Финнеаса каким-то образом узнал или догадался, кто подлил яд в бутылку золотого шнапса, но не отправился с этими сведениями в Службу Правопорядка, а решил получить деньги за молчание?
Такая версия вполне заслуживала внимания, и Летиция изложила её господину Альберрану, умолчав, однако, о том, что и она стала жертвой шантажа со стороны убитого.
– Вполне возможно, – согласился с ней собеседник. – Альд Эрделлин не показался мне… человеком выдающихся моральных качеств. Он наверняка не погнушался бы вымоганием денег, особенно если учесть, что нуждался в них и, должно быть, завидовал своим более обеспеченным друзьям. Но есть кое-что ещё, очень странное. В его доме мы обнаружили вот это.
Он протянул Летти открытку с изображением пасторального пейзажа. На обратной стороне оказались слова, написанные не обычным способом, а составленные из букв, вырезанных из какой-то книги. И слова эти содержали в себе угрозу.
Мальчик из рода ослов
На всё ради денег готов.
Смерть беспощадна, увы, —
Ему не сносить головы.
Летиция прочитала вслух, после чего с недоумением уставилась на Стефана Альберрана.
– Кто-то отправил эту открытку Джерому Эрделлину, – пояснил он. – Но кто, мы не знаем. Похоже, он решил, что над ним подшутили, и не придал посланию должного значения.
– Вот как… Вы чувствуете, от неё чем-то пахнет? – принюхалась к картонному прямоугольнику Летти. – Кажется, лавандой… Лавандовой водой.
– В самом деле? – Альберран подошёл ближе, чтобы понюхать открытку, а поскольку девушка всё ещё держала её в руках, ему пришлось наклониться, слегка задев её запястье волосами, которые оказались неожиданно мягкими. Летиция вздрогнула. – Вот теперь замечаю. Может быть, её отправила женщина?
– Почему женщина?
– Ведь, кажется, среди представительниц вашего пола – и круга – принято отсылать надушенные письма.
– Однако перед нами не простое письмо, господин Альберран! Кто станет поливать духами открытку, в которой угрожает адресату? Это… было бы глупо!
– Возможно, тот, кто её отправил, рассуждал иначе, – заметил он, выпрямляясь. Его лицо оказалось слишком близко. Летти даже смогла разглядеть маленький шрам на брови, который ничуть его не портил. – Но почему в стихотворении мальчик, а не мужчина? Странно как-то. И почему из рода ослов? Я пока не могу понять, – отступая на прежнее расстояние, добавил Стефан.
– На второй вопрос я могу вам ответить. Финнеас как-то рассказывал, что предки его приятеля по матери жили на ферме и разводили ослов. Сам Эрделлин этим конечно же не гордился, а предпочитал скрывать, хотя, получается, когда-то всё же проболтался. Ведь каждый альд желает иметь безупречную родословную, – сказала Летиция.
– Что ж, в аристократах вы разбираетесь лучше меня. Альда Мортон, а у вас не найдётся чаю? Или опять скажете, что ещё не время?
– Найдётся, – отозвалась Летти. – Разумеется. Для вас у меня всегда есть чай.
Глава 14
Летиция под предлогом того, что ей нужно непременно лично распорядиться насчёт чая, выскользнула из малой гостиной, в которой её остался дожидаться сотрудник Службы Правопорядка. Зашла на кухню – тут хозяйничала дородная повариха Томассина – и дождалась, когда вода в большом чайнике закипит, ворчливо булькая. После чего потянулась к шкафчику, где стояли жестяные баночки с чаем.
– Я сама заварю.
– Снова ворожить будете? – полюбопытствовала Томассина.
– Ты ведь и так знаешь, – вздохнула Летти. «Простите, господин Альберран, но я должна знать о ваших мыслях и планах больше, чем вы захотите мне рассказать, – добавила она про себя. – Вам это никак не повредит».
Кухарка уже не боялась того, что делала Летиция, а наблюдала с интересом. Особые секретные ингредиенты владелица особняка держала отдельно, под замком, и сейчас извлекла кое-что из плотно завязанного хлопкового мешочка. Тщательно отмерила дозу и насыпала в подогретый заварочный чайничек – вместе с чёрным чаем, в который добавила немного засушенной апельсиновой цедры и бергамотового масла.
– А вы разве не будете? – спустя несколько минут поинтересовался Стефан Альберран, увидев на подносе всего одну чашку. Если он и удивился тому, что хозяйка принесла поднос самостоятельно, то ничего не сказал. Всё его внимание занимала открытка, которую он вертел в руках, снова и снова перечитывая.
– Я недавно пила, – отозвалась Летти. Наполнила чашечку ароматным напитком и придвинула ближе к гостю вазочку с отколотыми от сахарной головы кусочками сахара, затейливыми марципановыми фигурками и кофейными зёрнами в шоколаде. – Угощайтесь!
– Вы меня балуете, альда Мортон, – пробормотал себе под нос молодой человек, покосившись на сладости.
Она отвела взгляд, чтобы не смутить собеседника ещё больше, и подняла с пола забытую вышивку. Мысли путались, как разноцветные нитки. Летиция думала о неизвестном убийце, пытаясь разгадать его мотивы. Этот человек, кем бы он ни являлся, избавил её сначала от жениха, осложнявшего ей жизнь, а затем и от шантажиста. Но ведь не ради неё же он убивал!
Эта мысль заставила передёрнуться. Будто разом стало холодно. Летти даже пожалела о том, что не приготовила для себя чай отдельно – сейчас не отказалась бы чем-нибудь согреться.
– Я вот чего не могу понять, – произнёс, сделав большой глоток, представитель Службы Правопорядка. – Допустим, как я и думаю, убийца один. Если перед тем, как расправиться с жертвой, он отсылает им открытки, то почему в доме Финнеаса Броктонвуда мы ничего подобного не обнаружили?
– А вы его обыскивали?
– Не сказать, чтобы досконально, однако никакой открытки с угрозами я там не видел. У Эрделлина, к примеру, она лежала на видном месте. Может быть, он всё-таки размышлял над тем, не написать ли жалобу?
– А почтового штемпеля на открытке нет? Нам ведь нужно найти отправителя. Вернее, вам нужно, – смущённо поправилась Летиция.
– Увы, нет. Может, её принёс какой-нибудь мальчишка-посыльный, да и бросил в щель для писем. Слуги только руками развели, когда я спросил их, не видели ли они, откуда взялась открытка.