вучали её слова.
Глава 18
Стефан Альберран давно уяснил для себя – внешний вид имеет значение. Получив привилегию ходить не в форменной одежде, он немало внимания уделял своей одежде и обувке, причёске и бритью. Хотелось выглядеть прилично, несмотря на то что поддержание всего этого требовало хлопот и вложений. Ведь стоило только побывать в бедном районе, как ботинки тут же оказывались заляпанными грязью, как и штанины брюк. А прачечная и чистильщики обуви бесплатно не работали.
Сейчас, с головой окунувшись в дело, Стефан не всегда находил время на то, чтобы привести себя в должный порядок. О чём пожалел, едва перешагнув порог аристократического дома, куда явился, следуя списку Летиции Мортон. Дворецкий, окинув его чересчур высокомерным для слуги взглядом, сначала велел подождать, затем надолго оставил визитёра в прихожей, а позже с некоторым удивлением объявил, что хозяева готовы его принять.
Альд Эльгрен и его жена являлись сливками общества и производили именно такое впечатление, впрочем, как и их помпезный, роскошно обставленный особняк, который мог бы соперничать с королевской резиденцией. Владелец дома – мужчина за сорок – носил густую чёрную бороду и бакенбарды. Его полноватая, но привлекательная супруга с забранными в высокую причёску каштановыми волосами выглядела моложе, а её отделанное кружевом лимонно-жёлтое платье явно стоило больше, чем Альберран зарабатывал за полгода.
– Разумеется, я в курсе, что Финнеаса Броктонвуда убили, – похожим на звучание трубы голосом проговорил Эльгрен. – Её величество, кажется, этим крайне расстроена. Но не понимаю, почему вы пришли ко мне.
– Видите ли, я опрашиваю знакомых убитого. Тех, кто знал его самого и его семью. Кроме того, это, к сожалению, не единственное убийство.
– Не единственное? – переспросил удивлённо собеседник, а его жена, ахнув, прижала к лицу надушенный носовой платок.
– Убили ещё одного человека – Джерома Эрделлина. Он дружил с альдом Броктонвудом и стал свидетелем его смерти. Таким образом, у меня имеются основания подозревать, что преступник в обоих случаях один и тот же.
– Вы должны немедленно его отыскать! – воскликнула альда Эльгрен.
– Джером Эрделлин, – задумчиво пробормотал её муж, строго взглянув на неё. – Насколько мне известно, он многим задолжал. Полагаю, его имущество пойдёт с молотка. Броктонвуд – совсем другое дело. Этому молодому человеку удалось сохранить родительское состояние и даже приумножить его, поскольку ему всегда везло на скачках.
– Скажите, подозреваете ли вы кого-нибудь? – произнёс Стефан. Он ни на что особо не рассчитывал и всё же не мог не спросить. – И если да, то не могли бы поделиться своими мыслями?
– Я не могу никого огульно обвинять, – отозвался альд Эльгрен. – К тому же подозрения – ваша работа. И неужели вы думаете, что их убил аристократ?
– А почему нет?
В ответ Альберрана смерили таким взглядом, что, будь он повпечатлительнее, наверняка затрепетал бы.
– Разве то был не какой-нибудь грабитель? – осведомилась альда Эльгрен.
– Уверен, что нет. Кроме того, вор едва ли стал бы подмешивать яд в бутылку хозяина особняка. Слишком сложно.
– Эрделлина тоже отравили?
– Ударили по голове, но слуги утверждают, что из дома ничего не пропало. Да у него и воровать-то особо нечего было. Вы ведь сами сказали, что он погряз в долгах.
– И что вы обо всём этом думаете? – поинтересовался альд Эльгрен.
– Есть версия, что приятель Финнеаса Броктонвуда мог догадаться, кто убийца, но не сообщить нам в Службу Правопорядка, а отправиться к нему лично и попытаться получить от него деньги за молчание.
– За что и поплатился жизнью.
– Именно, – кивнул Стефан. – Шантажисты обычно очень рискуют. А тот, кто уже убивал, может снова пойти на преступление.
– Как ужасно! – Хозяйка дома нервно обмахнулась платочком. – Они оба были так молоды! И альда Мортон… невеста Финнеаса… кто теперь возьмёт её в жёны?
– Её отцу следовало бы смириться с тем, что высшие силы не дали ему сыновей, и оставить своё дело племяннику, – заметил её супруг. – Девица, управляющая чайной и лавками! Женщины появляются на свет, чтобы быть спутницами своих мужей!
– Увы, её такой возможности лишили! – вздохнула альда Эльгрен. – Финнеас Броктонвуд считался настоящим красавцем, обладал и деньгами, и статусом. Она его не заслуживала.
«Не она его, а он её не заслуживал!» – хотелось закричать Альберрану, но приходилось молчать, сжимая в руках шляпу.
– Кажется, мы отошли от темы. Альд Эльгрен, скажите, не состояли ли эти молодые люди в каком-нибудь тайном обществе? Видите ли, на руке альда Броктонвуда обнаружилась необычная татуировка.
– Татуировка? Что-то непристойное? – нахмурился мужчина и посмотрел на жену. – Если так, то лучше не говорите.
– Нет, вовсе нет! Просто странный символ. Вот такой, – продемонстрировал ему Стефан сделанный врачом рисунок.
– Понятия не имею, что эта загогулина может означать.
– Хм-м-м… – с любопытством склонив голову, заглянула в рисунок альда Эльгрен. – Что-то знакомое… Постойте-ка!
Она позвонила в колокольчик, и в комнате тут же появилась горничная.
– Принеси книгу, которую Лукас забыл, когда приезжал на каникулы, – распорядилась хозяйка. – Она лежит на столе в его комнате. Лукас – наш сын, – пояснила, повернувшись к Альберрану.
Девушка справилась быстро, и скоро перед Стефаном оказался немного потрёпанный школьный учебник.
– Откройте, там есть закладка, – сказала альда Эльгрен.
Между страницами находился сложенный в несколько раз листок бумаги, на котором обнаружился точно такой же символ, что и на рисунке.
После конной прогулки Саймирен не ушёл. Напросился на обед. Сидя за столом напротив него, Летиция продолжала напряжённо размышлять об их разговоре и высказанном собеседником предположении, которое на какое-то время потеснило даже тревоги, касающиеся случившихся одно за другим двух убийств.
Неужели кузен догадался верно и Стефан Альберран… влюблён в неё?
Несмотря на свою красоту, Летти не была окружена поклонниками. Родители договорились о помолвке с Финнеасом Броктонвудом достаточно давно, так что все знали о том, что она обручена. Кроме того, не являлся секретом тот факт, что Витториус Мортон, мир его памяти, позаботился о финансовом состоянии дочери, которое она могла бы сохранить даже в супружестве, хотя в обычном порядке вся собственность жены переходила к мужу. А её решение самостоятельно продолжать отцовское дело также породило множество кривотолков в аристократической среде, где подобное не одобрялось. Таким образом, Летиция Мортон оказалась чересчур самостоятельной и независимой для своего времени, и наверняка не каждая семья захотела бы принять её как невестку.
Об этом и заявлял Саймирен, но подобная перспектива не слишком беспокоила Летти.
А вот то, что он сказал про господина Альберрана…
Без аппетита принимаясь за вкусные блюда, Летиция вспоминала его лицо – с правильными чертами, живое, довольно приятное. Его одежду, которая показалась ей поначалу слишком уж франтоватой. Его умный взгляд.
Да, она не могла не признать, что представитель Службы Правопорядка, которого она некоторое время назад впервые встретила на кладбище, весьма симпатичный молодой человек. Несмотря на своё скромное происхождение и род занятий, он умел держаться с достоинством. А порой казалось, будто, погрузившись в беседу, они становились почти на равных, что Летицию совершенно не смущало, потому что…
А почему, кстати?..
Задумавшись, она машинально отправила в рот ложку только что поданного кушанья и жадно глотнула воздух, поразившись остроте блюда.
– Ты что, карри никогда не ела? – заметил её реакцию кузен.
Летти немедленно вспомнилось, как Рохан Чаудхари расписывал ей достоинства своего повара, который отменно готовил карри. И снова перед внутренним взором князь появился как живой, и её словно обожгло его тёмным взглядом. Вздрогнув, она отложила вилку.
– Мне не хочется есть.
– Неужели кончина Джерома Эрделлина настолько тебя расстроила?
– Вовсе нет. Просто… Мне не по себе, когда я думаю обо всём, что случилось.
– Ты что-то знаешь?
– Если бы я могла… действительно могла помочь следствию, то уже давно всё бы рассказала.
Да, факт о шантаже Летиция утаила, но зато выдвинула предположение, будто убитый мог вымогать деньги у преступника. И эта мысль Альберрану понравилась. Возможно, она укажет ему путь к разгадке.
– Послушай, ты снова скажешь, что я забочусь только лишь о деньгах, но это не так, – серьёзно произнёс Саймирен, отодвинув тарелку. – Ты дорога мне, Летти. У нас не слишком-то много родственников, так что нам надо держаться вместе.
«Не только родство по крови делает людей близкими, – мысленно ответила Летиция. – Иногда оно и вовсе ничего не значит. Но, если бы ты был мне просто братом и не предлагал то и дело себя в мужья, всё стало бы гораздо проще».
Вслух, однако, Летти ничего не сказала, понимая, что едва ли кузен поймёт, а погружаться в очередной бесплодный спор не хотелось. Она чувствовала себя усталой, будто минуло не полдня, а целая вечность. Стефан Альберран сейчас наверняка бегает по городу, опрашивая людей и не давая себе ни минуты передышки. Вот бы помочь ему… Но как?
Сказав, что у неё разболелась голова, Летиция наконец-то выпроводила задержавшегося гостя и поднялась в свою спальню. Виски действительно точно обручем сжимало, и пришлось распустить волосы. Несколько раз проведя по ним расчёской, девушка прилегла на край кровати и сама не заметила, как заснула.
Во сне она видела Броктонвуда, который кружил её по огромному бальному залу под звучавший из ниоткуда траурный марш. Остекленевшие глаза Финнеаса смотрели на неё, тонкие губы кривились в усмешке, и с них капала пена. Оттолкнув его, Летти со всех ног бросилась прочь и столкнулась с Джеромом Эрделлином – из его разбитой головы сочилась кровь, но он, будто не замечая, широко улыбался и протягивал ей письмо, говоря: «Как вы и просили, изложил все свои условия».