– Вы больше не придёте? – Герти смотрела на него исподлобья. – Теперь, когда…
– Не могу обещать, – пожав плечами, отозвался он.
– Тогда обождите тут, я мигом!
Она сказала подождать, но лицо девушки выражало такое отчаяние, что Альберран не удержался и пошёл за ней следом, стараясь не топать. Впрочем, даже если б топал, она едва ли заметила бы. Её путь лежал в помещения для прислуги. Горничная толкнула одну из дверей и вошла. Послышался какой-то шум, затем негромкий всхлип.
– Герти, что…
Заглянув в комнату, Стефан ошеломлённо замер в дверях.
Она сидела на полу, склонившись над ящиком, из которого, похоже, только что вытряхнула несколько предметов. Глядя на них, Альберран понял, куда подевался его карандаш и почему не нашли отправленную убийцей открытку с угрозами. Всё было здесь. В убогой комнатке служанки. И откатившийся в сторону карандаш, и открытка со знакомым пейзажем, и даже билеты на корабль, которые Стефан ещё недавно тщетно требовал у поселившейся в особняке семьи.
А ещё другие вещи, не ценные, просто разные мелочи, которых, возможно, их обладатели и не хватились.
– Ты украла… – не спрашивая, а скорее констатируя факт, произнёс он.
– Простите меня, – обернувшись на него, сипло выговорила горничная. – Не знаю, почему я всё это брала. Просто… так и просилось в руки, понимаете? Тревожно мне бывает, места себе не могу найти. А как возьму, так сразу спокойно делается.
Альберран молчал. Теперь, вспоминая слова девушки о том, что ей сложно устроиться на новом месте, он осознавал причину. А ещё в памяти всплыла вдруг лекция одного видного учёного, медика, на которую их водили всем коллективом. Тот говорил про всякие болезни, которым не тело человека подвержено, а душа. Упоминал и о клептомании – судя по всему, именно этим недугом и страдала бедняжка Герти.
– Ты хотела вернуть мне карандаш? – догадался он.
– Да, – кивнула она. – Я не пользуюсь тем, что беру. И… мне стыдно, мне правда стыдно, господин! – всхлипнула горничная, закрывая лицо подолом белого фартука.
– Я возьму кое-что ещё, хорошо? – проговорил Стефан, наклоняясь и поднимая с пола открытку и потерянные билеты. – Герти, я знаю, что это прислали альду Броктонвуду, – добавил он, показывая ей открытку, на которой, как он и ожидал, оказались вырезанные из какой-то книги буквы. – Ты читала, что там написано?
– Нет. – Опустив фартук, она глянула на него покрасневшими глазами. – Я… не умею читать, господин. Мне просто картинка понравилась. А ещё она пахнет хорошо. Лавандой.
– Верно, – согласился Альберран. На первое послание, как и на второе, убийца лавандовой воды не пожалел. – Так, значит, твой прежний хозяин даже не видел её?
– Нет, – смущённо потупилась горничная, и ему представилось, как та, как обычно, увидев что-то, показавшееся ей привлекательным, тут же утащила открытку к себе в комнату, так что до Финнеаса она так и не дошла.
Интересно, как бы он поступил, если б увидел? Отнёс бы в Службу Правопорядка? Или, как его приятель Джером Эрделлин, чьё рыльце было в пушку, не стал бы никому показывать?
Теперь никто не смог бы ответить на этот вопрос.
Стефан прочёл составленные из вырезанных букв слова, которые прямо выражали угрозу – так же как и на той открытке, которую нашли в доме альда Эрделлина.
Мальчик из золота пьян.
Пьянство – серьёзный изъян.
Но наказанье грядёт —
Смерть из бутылки придёт.
Мальчик из золота… Да, пожалуй, Финнеаса Броктонвуда вполне можно было бы назвать и так. Учитывая его везучесть, богатство, а ещё привычку пить шнапс с золотыми хлопьями, в который и подлили отраву.
– Что же мне с тобой делать? – подумал вслух Альберран, глядя на Герти, которая сейчас напоминала забившегося в угол мышонка, на которого надвигался кот.
– Вы меня арестуете, да? – спросила она.
– Не хотелось бы, – признался он. Горничная не преследовала выгоду, когда утаскивала, точно сорока, различные вещицы, не перепродавала их, чтобы нажиться, даже сама ими не пользовалась. Но, как ни крути, а воровство – преступление, даже если и совершается не по обычным для воришек, а по иным мотивам.
Но Фабиана Броктонвуд… Как она справится, если забрать у неё сразу и мужа, и прислугу? Новую быстро не найдёшь, особенно в её обстоятельствах.
– Вот что – я свожу тебя к одному доктору, – сказал Стефан. – Не пугайся. Он может посоветовать, как тебе справиться с этим твоим… нервным расстройством.
– А в доме для умалишённых ваш доктор меня не запрёт? – боязливо спросила Герти.
– Я ему не позволю, – серьёзно пообещал ей Альберран.
Появлению Летиции в конторе Службы Правопорядка не удивились и охотно пошли навстречу, дав согласие освободить Саймирена под залог. Все необходимые бумаги он, как выяснилось, уже подписал ранее. Да и вообще вёл себя как образцовый арестант, о чём ей сообщил молодой надзиратель. На девушку, которая сегодня надела довольно скромное траурное платье, он посматривал с таким жадным интересом, что это даже смущало. Но, конечно, не так, как – с их первой встречи – обжигающий взгляд Рохана Чаудхари…
Кузен действительно выглядел смирным и даже, что странно, не слишком удручённым. Видимо, в самом деле, сидя за решёткой, успел о многом передумать. Хорошо хоть, что камера оказалось одиночной, и аристократу не пришлось соседствовать с настоящими правонарушителями.
Что же касалось подозрений в адрес Саймирена, то Летти в них ничуть не верила. Может, в своём воображении он и убивал Финнеаса, злясь на него за многое, но совершить взаправдашнее преступление – вернее, целых два – не сумел бы. Да ещё и обставить всё так хитро – с открыткой, с редким ядом, добавленным в недешёвый золотой шнапс.
Нет, убийца точно не её кузен.
– Надеюсь, теперь ты образумишься, – сказала ему Летиция, когда они вышли из здания на улицу, где их ожидала карета.
– О чём ты? – понюхав свой рукав и поморщившись, отозвался он.
– Ты прекрасно знаешь о чём.
– Ищейка тебе всё рассказал, да? Теперь ты знаешь, что мы с отцом банкроты. А от состояния наших предков практически ничего не осталось.
– Знаю, – кивнула Летти.
– И что, бросишь нас в беде? Тебе ведь повезло больше. Теперь мы бедные родственники, а ты – состоятельная барышня.
– Дурак ты, Сайми, – произнесла она, назвав его детским прозвищем, когда они уже сели в экипаж и тот тронулся с места. Кузен даже спорить не стал. – Я поговорю с дядей, и мы что-нибудь придумаем. Но… пожалуйста, больше не предлагай мне стать твоей женой. Договорились?
– Почему?
– Я уже объясняла. И ты вовсе не влюблён. А если и влюблён, то не в меня.
Саймирен посопел недовольно, но ничего не сказал, лишь запахнул сюртук, будто ему стало холодно.
Летиция вздохнула, размышляя о том, что только обнаружение истинного виновника может окончательно снять подозрения с них обоих. Ей совсем мало удалось выяснить у пикси. Самого главного – кто их нанял – так и не узнала. Может, стоило послушаться Стефана Альберрана и пригласить в чайную магов из Службы Правопорядка? Понадеялась на собственные силы, вот и получила неутешительный результат.
Хотелось бы верить, что пикси выполнят своё слово и уйдут из «Чая и сладостей», а то, чего доброго, не только Доркас, но и ещё кого-нибудь напугают.
Занятая своими мыслями, Летти не сразу услышала, что говорит ей кузен.
– Кое-кто влюблён в тебя – впрочем, как я и предполагал.
– Что за глупости? – нахмурилась она.
– Он сам мне это сказал!
– Кто?
– Альберран, кто же ещё? У тебя есть ещё кто-нибудь на примете? Завидная невеста!
– С чего бы ему с тобой откровенничать? – не поверила Летиция.
– А он и не откровенничал. Нечаянно обмолвился. Видать, вывел я его из себя, за живое задел.
– Высшие силы, Саймирен, ничему тебя жизнь не учит! Сам представь, каково бы нам пришлось, если б дело вёл другой человек, не такой благородный, старательный и понимающий, как господин Альберран! Да тот бы ухватился за тебя, как за самую подходящую кандидатуру, вот и весь сказ!
– Понимающий и благородный, значит? Может, ты к нему тоже неравнодушна, сестрица? Вон как защищаешь.
– Болван, – буркнула Летти. Они словно вернулись во времена детства, когда ни одна их встреча не обходилась без ссоры. – Как был болваном, так и остался.
– Вредина и воображуля, – не остался в долгу кузен, и спустя несколько секунд они хором рассмеялись.
С таким Саймиреном было легко. И какое же облегчение, что вопрос об их браке остался позади! Хорошо бы, ещё дядя с тётей с этим смирились.
– Я не вру и не шучу – он заявил, будто любил бы тебя, даже будь ты жалкой нищенкой!
– Я… не давала ему поводов, – проговорила она, чувствуя, что начинает краснеть.
– Верю. Но много ли надо, чтоб голову потерять? Ты красотка. А вы в последнее время больно уж часто встречались. Не находишь?
«Шанталь всё же красивее», – мысленно ответила ему девушка, вспоминая прекрасное лицо и гибкую фигуру уроженки Хинду. Однако сотрудник Службы Правопорядка в неё не влюбился, хотя наверняка видел её не только на фотографии. Проговорился Саймирену, что влюблён в Летицию… а в её присутствии почти всегда вёл себя так сдержанно, точно ничего подобного не чувствовал.
Почему жизнь так сложна?..
Летти оживила в памяти облик Стефана Альберрана. Привлекателен ли он? Да, пожалуй. Стройный, подтянутый, умеет выбирать одежду. И улыбка у него хорошая. Должно быть, на него часто заглядываются девушки.
Но нравится ли он ей хоть немного?..
Над этим вопросом следовало подумать, а у неё сейчас все мысли занимали другие заботы.
И другой человек.
Письмо от которого Летиция получила, когда отвезла кузена домой и, отказавшись зайти на разговор с родными прямо сейчас, вернулась к себе.
Князь Чаудхари напоминал об её обещании встретиться с ним снова.