Мимо шли мужчины и женщины. Судя по одежде – работники и работницы рынка. Одни не замечали ее, другие поглядывали с любопытством. Фиона посмотрела на дверь, выкрашенную в темно-зеленый цвет со слегка желтоватым отливом. В такой же цвет были выкрашены двери бакалейных магазинов Майкла и ее чайных магазинов. Этот оттенок она увидела на фасаде магазина «Фортнум и Мейсон» в тот памятный день, когда впервые выбралась за пределы Уайтчепела. Помнится, он понравился им обоим. Великолепный цвет для двери магазина!
Фионе захотелось подняться наверх. Захотелось его увидеть. Но ей было страшно. Она шагнула к двери и тут же остановилась. «Не смей! – приказала себе Фиона. – Незачем. Только сделаешь себе больно. Поворачивайся и иди, куда собиралась. Незачем тебе его видеть. С обручальным кольцом. Счастливого».
Она стояла, не двигаясь с места.
– Иди же! – вслух прошипела Фиона. – Двигай, неисправимая дура!
И она пошла. Сначала вяло, затем все решительнее. Подойдя к дому тридцать два по Тависток-стрит, Фиона взялась было за ручку, но тут же повернулась и побежала обратно, к зданию на углу. Страх был единственным состоянием, которому она никогда не поддавалась. Она справится. Справилась же она и с гневом, и с горем. Ей просто хотелось снова его увидеть. Как старого друга. Переброситься несколькими фразами, посмотреть, насколько он изменился за эти годы.
– Врунья, – шепнула себе Фиона.
Больше всего ей хотелось увидеть его смеющиеся синие глаза.
Запыхавшись от бега, она остановилась и, пока успокаивала дыхание, рассматривала здание. За массивными приоткрытыми дверями находился склад. Вряд ли он сейчас там. Темно-зеленая дверь вела в его контору. Разумнее всего зайти туда. Набрав побольше воздуха, Фиона открыла дверь, поднялась на второй этаж и попала в просторную приемную. Из нескольких высоких окон лился солнечный свет. Часть приемной была отгорожена длинной стойкой, за которой помещались три стола. За двумя сидели машинистки, лихорадочно стучащие по клавишам машинок. На третьем столе стояли два телефонных аппарата. Суетливый молодой человек едва успевал отвечать на звонки и постоянно косился на настенные часы. Остальное пространство приемной занимали хаотично расставленные ящики с фруктами и овощами. Скорее всего, образчики, присланные для проверки и оценки.
Между ящиками Фиона увидела молодого парня в белой поварской одежде. Он крепко сжимал конверт, упорно не желая отдавать послание рассерженному клерку.
– Это праздничное меню, – дерзко заявлял парень. – Шеф Рейно велел отдать лично хозяину, а не какой-то мелкой сошке.
Клерк пригрозил свернуть парню шею. Ни телефонист, ни машинистки даже не взглянули на эту перепалку. Фиона нервничала, не зная, к кому обратиться, когда вдруг заметила симпатичную светловолосую девушку. Та разговаривала с двумя грузчиками, стоя возле второй лестницы, которая вела прямо на склад. Девушка передала им внушительный список заказов, после чего повернулась к Фионе. Во взгляде блондинки что-то изменилось. Она как-то странно и даже с тревогой смотрела на Фиону.
– Чем могу служить? – спросила девушка.
– Я… я хотела бы видеть Джозефа Бристоу, – сказала Фиона.
Девушка замешкалась.
– Извините, но его сейчас нет на месте.
– Скажите, мистер Бристоу… он вырос на Монтегю-стрит? В Уайтчепеле?
– Ну да.
У Фионы заколотилось сердце. Она полезла в сумочку за визитной карточкой:
– Вас не затруднит передать ему это?
– Конечно.
Чувствуя на себе пристальный взгляд блондинки, Фиона торопливо написала на обороте короткую записку.
– Вот, пожалуйста. Только не забудьте.
– Не забуду. Та-ра.
– Да. Что ж… Та-ра, – ответила смущенная и раздосадованная Фиона.
Она сбежала по лестнице и поспешила в рекламное агентство «Бекинс и Браун», где ее уже заждались.
Кэти Бристоу посмотрела вслед красивой черноволосой женщине, затем прочитала имя на визитной карточке: «МИССИС НИКОЛАС СОМС».
«Это она, Фиона, – думала Кэти. – Ошибки быть не может. Такое лицо не забывается. А вот меня она забыла». Кэти быстро погасила вспыхнувшее раздражение, вспомнив, что, когда они виделись в последний раз, ей самой было восемь лет.
– Кэти! – загремело в коридоре.
– Что тебе, Джо?
Она повернула голову к коридору. Брат стоял, прислонясь к двери своего кабинета.
– Мне нужен список субботних гостей. Дорогуша, принеси его.
– Сейчас.
Джо скрылся за дверью. Кэти снова взглянула на визитную карточку. «Тебя это не касается», – напомнила она себе, но все же перевернула карточку и прочла записку: «Дорогой Джо! Я на несколько недель приехала в Лондон. Остановилась в „Савое“. Была бы очень рада тебя видеть. С наилучшими пожеланиями, Фиона Финнеган-Сомс».
Кэти закусила губу. «Нельзя было ее мурыжить, – упрекнула Кэти совесть. – Нужно было позвать Джо. Когда он узнает, как ты с ней обошлась, тебе достанется. Ты еще можешь ее догнать. Беги за ней!»
Кэти пошла к лестнице, но остановилась. «Зачем? – спросила она себя. – Ради чего? Бередить старые раны? Фиона Финнеган замужем. На ее карточке так и напечатано: «миссис Николас Сомс». Нет никакого смысла бежать за ней. Совсем никакого. И с чего это Фионе захотелось его видеть? Наверное, до сих пор злится. А может, хочет отомстить? Показать ему, что она замужем, счастлива и совершенно недосягаема?»
Кэти живо представила лицо брата, когда он увидит карточку. Этот дурень все бросит и понесется в «Савой». А когда увидит Фиону, когда послушает ее рассказы об их прекрасной с мужем жизни в Нью-Йорке, это размажет его по стенке. Кэти очень любила брата. Ей было больно видеть неисчезающую печаль в его глазах. Печаль уйдет не раньше, чем он найдет новую любовь. А если он увидит Фиону, ни о какой новой любви не будет и речи. Кэти знала характер Джо.
Она обещала Салли Гордон захомутать Джо и выполнит обещание. На свадьбе у Джимми Джо с Салли поговорили, и совсем неплохо. Джо был очень любезен с ней, а та просто светилась от счастья. Разве можно не влюбиться в такую замечательную девушку? Они великолепно подходят друг другу. Джо просто нужно убедиться в этом. А появление Фионы в его жизни только все испортит.
– Кэти! – снова крикнул Джо. – Где список гостей?
Кэти не колеблясь приняла решение. Она порвала визитную карточку и бросила в мусорную корзину. Когда обрывки упали на самое дно, она крикнула:
– Подожди минутку! Уже несу!
Глава 73
– Сержант, это он, – сказал констебль Макферсон, размахивая пачкой бумаг.
Родди отвернулся от прямоугольного зеркальца, висящего на дверце шкафа, и посмотрел на сослуживца.
– Исключая то, что это не он, поскольку такого попросту не может быть. Ведь он мертв.
– Да-да, вы совершенно правы, – с готовностью согласился Макферсон.
– Но между нами говоря…
– …на чисто гипотетическом уровне…
– …рапорт коронера указывает…
– …что мерзавец жив-здоров и принялся за старое.
– Боже милосердный! – вздохнул Родди.
Он продолжил выравнивать металлические эмблемы на воротнике. Каких-то десять минут назад ему принесли записку с требованием явиться в кабинет начальства. Это означало, что он должен все бросить и поспешить на вызов. Вызов хотя и не был для него неожиданностью, но особого желания выслушивать начальственные упреки Родди не испытывал.
Пару дней назад Макферсону и его напарнику сообщили об обнаружении разложившегося трупа, который был засунут в очко отхожего места на заднем дворе трущобного дома по Трол-стрит. Труп нашли местные мальчишки. Макферсон узнал безвкусную ярко-пурпурную кофту. По ней констебль опознал труп проститутки Мэгги Реггс. У нее было располосовано горло. Злоумышленник пытался отрезать ей лицо. Денег в кармане платья не оказалось. Родди заявил газетчикам, что Мэгги стала жертвой ограбления, переросшего в зверское убийство. О характере ран он умолчал, надеясь избежать сравнений между этим преступлением и зверствами Потрошителя. Родди вообще старался не предавать огласке убийство несчастной Мэгги, но начальство все-таки узнало. И теперь сержант О’Мира должен будет представить отчет коронера и заверить начальника, что его люди круглосуточно патрулируют улицы и держат ситуацию под полным контролем.
Родди придирчиво оглядел себя, насколько позволяло зеркальце.
– Я ничего не скривил?
Макферсон оглядел все места, где располагались знаки сержантского отличия: воротник, плечи, нагрудный карман, после чего сказал:
– Прямее не бывает.
– Есть новости по убийству Куинна? – спросил Родди.
– Никаких.
– Совсем никаких?
– Сержант, а когда там хоть кто-то что-то видел? Я сам порой удивляюсь. Кажется, Уайтчепел сплошь населен слепыми, глухими и немыми. Что взрослые, что дети. Там даже если кого убивать будут средь бела дня где-нибудь на Коммершел-стрит, да еще в субботу, – все равно свидетелей не сыщете.
Родди кивнул. «В Уайтчепеле беда никогда не приходит одна», – подумал он. Сначала двойное убийство в «Тадже». Теперь еще и эта искромсанная проститутка.
– Не ослабляйте внимания, – сказал он Макферсону. – Возможно, мы ошибаемся, считая убийства в «Тадже» делом рук Шихана или Мэлоуна. Это мог сделать кто-нибудь другой. Кто имел зуб на Денни? Кому он мог задолжать? Кто мог находиться у него в должниках? Надавите на бармена. Поттер его фамилия. Есть сведения, что он выгодно приторговывает опиумом. Пригрозите, что мы закроем его лавочку.
– Вы знаете, где он живет?
– На Дин-стрит.
– Спасибо, сержант. Рапорт по Трол-стрит я оставлю у вас на столе.
Макферсон ушел. Родди в последний раз посмотрел в зеркало. Хорошо, что вчера он побывал в парикмахерской, где его коротко подстригли и подровняли бороду. Выглядел он устало, но тут уже ничего не изменишь. С тех пор как Родди узнал от Фионы всю правду о смерти Пэдди, у него началась бессонница. Он изыскивал способы схватить Шихана с поличным, но так ничего и не придумал. А ведь он обещал Фионе помочь. Четыре дня прошло, и никаких зацепок. Родди решил, что вечером, у себя дома, на относительно свежую голову он снова все разложит по полочкам. Пока же его ждала не слишком приятная встреча с начальством. Он взял со стола отчет и уже собрался покинуть кабинет, как снаружи донеслись крики: