Джо упер глаза в пол, затем снова поднял их на Родди:
– Но ты хотя бы сообщишь ей, что я заходил?
– Конечно.
– И передай ей это. – Джо протянул ему свою визитную карточку.
– Я ей пошлю.
– Спасибо. До свидания, Родди.
– До свидания, Джо.
Родди запер дверь, а карточку сунул в карман мундира.
Из спальни вышла заспанная Фиона в помятом платье.
– Кажется, я слышала голоса, – сказала она. – Кто-то приходил?
– Сюда? Нет. Это какой-то парнишка постучался. Уличный торговец с тележкой. Пытался всучить мне свое барахло.
– Уличный торговец с тележкой? – переспросила удивленная Фиона. – Как его пропустили в отель?
– Я тоже удивляюсь. Потому я тебе и говорил, что безопасность здесь хромает, – сказал Родди, поспешив сменить тему.
Глава 80
Фиона смотрела на унылые могильные кресты, торчащие из земли. Могилы, отмеченные ими, густо поросли травой. Два креста покривились. Один сломался у основания. Четвертый весь был в ржавых потеках от скреплявших его гвоздей. Она с трудом разобрала следы надписи: «Патрик Финнеган».
Фиона повернулась к своему спутнику – рослому уроженцу Восточного Лондона, нанятому Родди в качестве ее кучера и телохранителя. Он нес грабли, лопату, совок, секатор, лейку и мешок с удобрением.
– Эндрю, сложите это здесь, – сказала она.
– Миссис Сомс, может, мне сюда принести и корзинку с едой? И оставшиеся цветы?
– Пожалуй.
Фиона принялась разворачивать принесенные пакеты. Внутри были кустики молодых чайных роз, на которых только-только появились бутоны. Сегодня она изъездила много цветочных магазинов, пока не нашла нужный сорт. Кладбище было невелико. Карета Эндрю стояла сразу за оградой. Через минуту он вернулся, неся плоскую корзинку с разноцветной примулой и другую, куда была сложена еда. Поставив обе корзины на траву, Эндрю замер, уперев руки в бока.
– Эндрю, я хочу побыть здесь одна. Пожалуйста, обождите меня в экипаже.
Кучер-телохранитель нахмурился:
– Сержант О’Мира не велел оставлять вас одну.
– Со мной ничего не случится. В отличие от сержанта О’Миры, я сильно сомневаюсь, что Уильям Бертон остался в Лондоне. Но даже если и остался, вряд ли он появится на этом кладбище.
– Я того же мнения. Хорошо, будь по-вашему. Если понадоблюсь, крикните.
– Непременно.
Фиона нагнулась за граблями и взялась за работу. Стоял ясный, безоблачный августовский день. Солнце припекало ей спину. Как приятно снова двигаться, задавая нагрузку мышцам. Вчера у нее сняли швы. С тех пор как из-за Бертона она попала в больницу, прошло почти три недели. Все это время она практически безвылазно просидела в снятом доме. Родди окружил ее сплошными ограничениями, от которых она уже начинала задыхаться. Она жаждала свежего воздуха, свободы и возможности распоряжаться своим временем.
Узнав о задуманной поездке на кладбище, Родди, естественно, не обрадовался. Он по-прежнему был уверен, что Бертон не покидал Лондон. Фионе это казалось абсурдом. Тогда где Бертон скрывается? Не далее как сегодня утром ее снова посетил Элвин Дональдсон – рассказать о ходе поисков. Точнее, об отсутствии результатов. Дом Бертона, его контора и банк, в котором он хранил деньги, находились под неусыпным надзором полиции. Дональдсон рассуждал так: появиться в упомянутых местах Бертон никак не мог. Во всех остальных местах его не видели даже мельком. Времени прошло достаточно. Это приводило старшего инспектора к выводу, что у Бертона имелся тайник с припрятанными деньгами. Ими он расплатился за переправу через Ла-Манш. Французская полиция тоже подключилась к поискам. Следовательно, поимка Бертона – лишь вопрос времени.
Родди присутствовал при разговоре Дональдсона с Фионой. Рассуждения старшего инспектора он назвал вполне логичными, но по-прежнему был против ее поездки на кладбище. Служебные дела не позволяли ему сопровождать Фиону. Он просил обождать до завтра, но она отказалась. Уильям Бертон и так слишком долго омрачал ее жизнь. Фиона решила: страх перед ним больше не испортит ей ни одного дня.
За час работы она выполола сорняки и подрезала траву вокруг четырех могил. Потом посадила розы и примулы. Сходив к колонке, она наполнила лейку и щедро полила все цветочные кустики. Руки Фионы и подол платья были перепачканы землей, но ее это не волновало. Потом она наймет садовника, чтобы следил за могилами, но сегодня ей хотелось поработать самой. Она была просто обязана сама привести могилы в порядок. Она и так слишком долго не навещала их.
Пока Фиона возилась с прополкой и посадкой, других посетителей на кладбище не было. Затем пришли две пожилые женщины, чтобы возложить цветы на могилу. Проходя мимо, они негромко поздоровались. Через какое-то время пришла молодая женщина в черном, держа за руку малолетнего сына. Вскоре появились двое парней. Держа руки в карманах, они медленно шли, останавливаясь чуть ли не у каждой могилы и читая надписи на крестах и надгробиях. Поглощенная работой, Фиона мельком взглянула на них. Парни ногами раздвигали траву, указывая друг другу на кресты. Она продолжила возиться с цветами, а когда снова подняла голову, парни находились почти рядом.
– Красивые розы вы тут посадили, – сказал один.
– Спасибо, – ответила Фиона, глядя на них.
Парни как парни. Молодые, крепкие. Одеты в облегающие брюки, рубашки без ворота, жилеты. Шеи повязаны красными платками. Судя по лицам, характер у обоих был драчливый: у одного по щеке тянулся шрам, нос второго глядел чуть в сторону. Явно сломали в какой-то потасовке.
– Ищем могилу его деда, – сказал все тот же парень, указывая на спутника. – Да вот найти не можем.
– А как его звали?
– Кого?
– Деда вашего спутника. Какое имя вы ищете на надгробиях?
– Смит. Том Смит. Меня в честь деда назвали, – сообщил второй.
Фиона оглядела соседние могилы, но нигде не увидела фамилии Смит.
– Наверное, могила вашего деда в другой части кладбища.
– А тут кто похоронен? – спросил Том Смит, указав на крест ее отца.
– Патрик Финнеган. Мой отец.
– Да ну? – удивился Том.
Он встал рядом с Фионой, вглядываясь в едва различимую надпись. От его одежды пахло дымом, а от него самого – пивом. На мгновение Фиона испугалась. Родди рассказал ей о парнях Бертона, искавших ее в больнице. Вдруг это те самые парни? Потом она заметила Эндрю. Тот стоял ярдах в пяти-шести и следил за каждым их движением. Парни тоже его заметили. Том Смит притронулся к козырьку кепки. Эндрю кивнул, но не улыбнулся. Он стоял, выразительно скрестив руки на груди.
– Пойдем-ка мы дальше искать могилу деда. Должна быть где-то поблизости. Не мог же дед вылезти из земли и двинуть в паб? – усмехнулся Том. – Та-ра, миссус.
– Та-ра, – ответила Фиона, вдруг почувствовав себя дурой.
Обыкновенные местные парни, у которых и в мыслях не было причинить ей зло. Возможно, мать Тома послала его проверить, в каком состоянии могила деда. Мрачные предостережения Родди делали ее пугливой. С нее хватит. Она сейчас же выбросит их из головы. Фиона продолжила работу. Вскоре парни ушли с кладбища. Эндрю вернулся к экипажу.
Могилы ее родных преобразились. Остатками воды из лейки Фиона вымыла руки, после чего расстелила на траве скатерть, достала термос с чаем, сэндвичи и уселась перекусить. За едой она рассказала своим обо всем, что произошло с ней за эти годы. О том, как она пришла в контору к Уильяму Бертону и чем это закончилось. Потом стала рассказывать о Нью-Йорке, о Майкле и Мэри и всей ее американской семье. О том, как из бакалейщицы превратилась в деловую женщину, поменявшую чайные вкусы американцев. Рассказала про Уилла и Ника. Про Шейми, которого они бы теперь не узнали. Настоящий американец. Его манили открытия, и Фиона знала: когда-нибудь брат их совершит. Может, создаст лекарство от опасной болезни или найдет живого динозавра, а то и откроет неведомую страну. Он теперь такой же симпатичный, каким был Чарли. Родители бы гордились им наравне с нею.
Потом она рассказала, как завладела чайной компанией Уильяма Бертона. Он потерпел полный крах. Очень скоро его схватят и посадят в тюрьму, а потом отправят на виселицу.
– Ты скажешь, па, что этого недостаточно, – говорила она, положив руку на отцовскую могилу. – Согласна. Но это уже кое-что. Надеюсь, теперь тебе станет легче. – Слезы мешали ей говорить. – Па, я каждый день скучаю по тебе. Я люблю тебя. Поцелуй за меня ма, Чарли и малышку Айлин. И скажи им, что я их тоже люблю.
Фиона замолчала. Солнце начинало клониться к закату. Косые лучи пробивались сквозь листву, делая траву пятнистой. Пообещав родным, что им не придется еще десять лет дожидаться следующего ее прихода, она встала и позвала Эндрю.
Они вдвоем перенесли в экипаж садовый инвентарь. Эндрю помог Фионе забраться внутрь, закрыл дверцу, тронул поводья. По узким улочкам они двинулись в обратный путь из Уайтчепела в Мейфэр. Фиона приклеилась к окошку. Знакомые улицы. Знакомые дорожные знаки. Мужчины возвращались с работы, переговариваясь друг с другом и окликая детей. Увидев пивоварню, где работал Чарли, Фиона сообразила, что находится неподалеку от Монтегю-стрит. Ее вдруг захлестнуло ностальгическое желание увидеть улицу, на которой родилась и выросла. Увидеть свой старый дом.
– Эндрю! – крикнула она и забарабанила в переднее окошко. – Эндрю, остановитесь!
– Что случилось, миссис Сомс? Вы что-то забыли на кладбище?
– Нет. Я просто хочу выйти и прогуляться по этим местам. Поезжайте. Я сама доберусь домой.
– Вам нельзя этого делать, мэм. Сержант О’Мира приказал мне не выпускать вас из поля зрения. Он велел доставить вас с кладбища прямо домой.
Фиона едва слушала его. Она снова была в Уайтчепеле, вбирая в себя краски, звуки и запахи родных мест. Они манили ее.
– Эндрю, сержант О’Мира ничего не узнает, если только вы не проболтаетесь. Пожалуйста, не беспокойтесь обо мне. Я вернусь еще до наступления темноты.
Вопреки протестам кучера-телохранителя она выбралась из экипажа, взяв с собой только сумочку.