ой подсказывал, что они ждут первенца. Здесь же Фиона увидела тех самых детишек, ошибочно принятых ею за детей Джо. Это были дети его средней сестры Эллен и ее мужа Тома. У младшей Кэти своей семьи пока не было, и вообще, когда Фиона здоровалась и знакомилась, Кэти почему-то смотрела в пол. Фиона сама подошла к ней.
– Ты меня прости за карточку, – скованно произнесла Кэти, наконец подняв голову. – Мир?
– Мир, – ответила Фиона, протягивая руку.
Обрадованная Кэти горячо пожала ей руку и, конечно же, заметила кольцо.
– Колечко-то у тебя какое красивое! – простодушно восхитилась она. – Ничего подобного не видела.
– Нравится? Это мне Джо подарил, – не подумав, сказала Фиона.
– Он? Так вы это… помолвлены, значит? – быстро сообразила Кэти.
Фиона не знала, что́ ответить. После того вечера они с Джо не говорили о помолвке. В гостиной дома Бристоу стало тихо.
– Кэти, выросла уже, а вести себя так и не научилась, – шикнула на сестру Эллен.
– А чего? Братец наш Фионе кольцо подарил. А уж то, что он по ней с ума сходит, мы с тобой еще в детстве знали. Само собой, он на ней жениться хочет.
– Боже милостивый! – вздохнул Питер, глядя в потолок.
– Кэти, ты невоспитанная маленькая… – начала Роуз и вдруг осеклась; повернувшись к Фионе, она улыбнулась и спросила: – Дорогуша, это правда?
Фиона ждала, что под ней вот-вот провалится пол.
– Я не… мы как-то не…
– Я же знаю, он хочет на тебе жениться, – сказала Роуз, в голосе которой появилось беспокойство. – И всегда этого хотел. Девочка моя, ты выйдешь за него?
Фиона густо покраснела, потом улыбнулась:
– Если вас, тетя Роуз, это сделает счастливой, то выйду.
Роуз бросилась ее обнимать.
– Парень, ты слышал? – крикнула она сыну. – Фиона выйдет за тебя!
– Ага. Я так и понял. Спасибо, ма. Я ж недотепа, сам ее спросить не догадаюсь.
К моменту, когда семейство уселось за стол, было решено: они с Джо поженятся через три недели. Именно столько времени понадобится Роуз, чтобы собрать всех родных и друзей и устроить настоящий свадебный завтрак. В разгар обсуждения Фиона перехватила взгляд Джо и молча попросила вызволить ее или хотя бы сменить тему разговора. Джо лишь улыбнулся и пожал плечами. Противостоять напору матери и сестер он не мог.
Фиона провела замечательный день в доме Бристоу, полностью чувствуя себя в своей тарелке. Она не помнила, когда в последний раз столько смеялась. Семейство было шумным и не особо заботящимся о хороших манерах. Постоянно кто-то говорил или делал что-то совершенно неуместное. Род занятий накладывает свой отпечаток. Фиона неоднократно в этом убеждалась. Невозможно день за днем надрывать горло, расхваливая свой товар и зазывая покупателей, а за семейным столом говорить вполголоса и воздерживаться от крепких выражений. Вскоре эти люди станут ее родственниками, потому что она выйдет за Джо. Как такое возможно? Неужели на человека вдруг может обрушиться столько счастья?
Фиона не знала ответов на свои вопросы. Качая головой и смеясь, она вошла на склад. Слева темнела лестница, ведущая на второй этаж. Ее глаза не сразу привыкли к сумраку. Пространство первого этажа было заставлено ящиками с чаем, недавно доставленным из Индии. С чайной плантации, которая теперь принадлежала ей. На месте погрузочных дверей, сорванных людьми Пита Миллера, темнели новые.
– Джо! – позвала она. – Мистер Керран!
Ответа не было. На складе стояла тишина. На прилегающей улице – тоже. Конечно, суббота – сокращенный рабочий день. Она вспомнила, что отец по субботам возвращался раньше.
– Есть кто-нибудь? – крикнула Фиона.
И опять никакого ответа. Должно быть, они где-то на верхних этажах. Она уже хотела подняться туда, как вдруг увидела полоску света, пробивающуюся из-под двери кабинета распорядителя работ, который находился в противоположной части, со стороны реки. Наверное, они собрались там и не слышали ее.
Фиона пробралась между ящиками. Дверь кабинета была чуть приоткрыта.
– Мистер Керран! Вы здесь?
Томас Керран сидел к ней спиной.
– Ну вот я вас и нашла. Мистер Бристоу уже приехал?
Керран и сейчас не ответил ей. Он сидел, склонив голову, и как будто спал.
– Мистер Керран!
Фиона осторожно потрясла его за плечо. Голова Керрана качнулась вперед, потом неестественно запрокинулась. Его рубашка была залита кровью, а также часть стола, пресс-папье и пишущая машинка. Кто-то перерезал ему горло.
– Нет… нет… нет… О боже! – вскрикнула Фиона.
Она ударилась о дверь, не в силах отвести глаз от жуткого зрелища, затем бросилась бежать.
– Джо! – крикнула она.
Фиона не видела, куда несется, и с разбегу налетела на ящик с чаем.
– Джо! – снова крикнула она, сжимаясь от ужаса и боли. – Джо! Прошу тебя! Скорее сюда!
Никто не откликался. Прихрамывая, Фиона ковыляла к двери, ведущей на улицу. В ушибленной ноге пульсировала боль.
– Джо! Эндрю! Есть тут кто?
До двери оставалось ярдов десять, когда она услышала шаги. Медленные. Размеренные.
– Слава Богу! – всхлипнула Фиона. – Джо, мистер Керран… мертв!
Но человек, шедший к ней из сумрака, был вовсе не Джо.
Фиона крепко зажмурилась. Такого просто не могло быть. Ни в коем случае. Он ненастоящий. Призрак. Кошмар. Его не существует.
Дрожа и задыхаясь от страха, она снова открыла глаза и наткнулась на другие – безумные, полные ненависти глаза темного человека.
– Джо! – закричала Фиона. – Помоги!
– Его здесь нет, – сказал Уильям Бертон, подходя к ней; руки он держал плотно прижатыми к бокам. – Нет и не было. Записку послал тебе я. Кроме нас, на складе никого нет.
Разум Фионы пытался понять услышанные слова. Джо здесь не появлялся. Рядом – никого. Никого? Бертон ошибся.
– Эндрю! – крикнула она. – Сюда! Скорее!
– Боюсь, он тебя уже не услышит, – покачал головой Бертон и вытянул правую руку, державшую нож; серебристое лезвие было мокрым от крови.
– Эндрю… нет! – крикнула Фиона, зажимая рот.
Эндрю мертв. Его убили только потому, что он отправился ее искать.
– Ублюдок! – закричала Фиона, захлестнутая внезапным потоком ярости. – Грязный ублюдок, только и умеющий убивать!
Бертон молчал и улыбался. Пока она кричала на него, он медленно приближался. Их разделяло всего несколько ярдов.
«Двигай ногами, дура!» – приказывал ей внутренний голос. Фиона обогнула ящик, прикидывая расстояние до двери. Только бы выбраться наружу. Паб «Рамсгит» совсем рядом. Забежать туда, и она в безопасности.
Бертон увидел, куда она смотрит, и нарочно отошел, чтобы не загораживать обзор.
– Заперта, как видишь. Предвижу твои дальнейшие действия. Ты попытаешься добраться до лестницы. Если, конечно, успеешь раньше, чем я доберусь до тебя. Но только смысл какой? Лестница ведет вверх, а не вниз. Продлишь свои мучения, и больше ничего.
Борясь с отчаянием, Фиона огляделась по сторонам. Бежать некуда. Боковые стены склада были сложены из прочного кирпича. Кабинет Керрана находился в заднем левом углу. В душе Фионы вспыхнула надежда. Добежать туда и запереться. Массивную дубовую дверь Бертону не своротить. Словно прочитав ее мысли, Бертон передвинулся вправо, загородив ей путь. Стена у нее за спиной выходила на реку. Там имелись погрузочные двери, но запертые. На ручках, обмотанных цепями, висели замки. Правая стена была глухая. Ни конторских помещений, ни окошек, ни погрузочных дверей. Ничего, кроме крюка, забытого кем-то из грузчиков, и нескольких прислоненных к стене граблей для чая.
Бертон надвигался на нее, оттесняя к стене. Фиона не заметила, как оказалась возле стены. Ее пятка уперлась в кирпичи. Лопатку вдруг обожгло болью. Как загнанный зверь, Фиона пыталась вжаться в стену, но не могла. Что-то прилипло к ней и причиняло боль.
Железный крюк.
Фиона не решалась обернуться. Сунула руку за спину, поднимая выше и выше, пока мышцы не заныли от напряжения.
Бертон находился всего в десяти ярдах от нее.
– А знаешь, миссис Сомс, что я сделаю с тобой? Перережу горло и буду смотреть, как ты умираешь. Потом сожгу склад дотла.
– На этот раз ты не улизнешь. Тебя найдут, – сказала она, стараясь говорить ровно.
У нее ломило все суставы. Где крюк? Где этот чертов крюк? Казалось, еще немного – и ее рука оторвется. В этот момент пальцы нащупали металл. «Спокойнее, – приказала себе Фиона. – Только не урони. Ни в коем случае не урони».
– Не найдут. Через час я уплыву в Кале.
Девять ярдов. Восемь.
– А ты знаешь, что, когда твой папочка свалился, он еще целый час лежал с искалеченными ногами, в луже своей крови, и звал на помощь? И только через час его крики услышали?
Фиона вдруг ощутила слабость в ногах. Недавняя решимость исчезла. «Не слушай его! – мысленно приказала она. – Не слушай». Она сняла крюк со стены и поворачивала в руке, пока гладкая деревянная рукоятка не оказалась у нее в ладони. Теперь нужно было протолкнуть рукоятку вперед, чтобы изогнутое железо чуть выступало из-под пальцев.
Семь ярдов. Шесть. Пять.
– От горловой раны умирают быстрее, чем от переломов и ушибов при падении, – сказал Бертон. – Но люди ошибаются, считая эту смерть мгновенной.
Фиона сжала руку в кулак. Каждая жилка в ее теле дрожала и искрила от страха. Четыре ярда. Три. Два… Она знала, что́ произойдет дальше. Она видела это в кошмарных снах… ночь за ночью… в течение долгих десяти лет.
Только сейчас она не спала.
Закричав, она махнула крюком. Изогнутый металл впился Бертону в щеку, разорвав кожу. Он взревел от боли. Нож с лязгом упал на пол.
Фиона пробежала мимо него, лавируя между ящиками с чаем. Достигнув лестницы, она бросилась на второй этаж, потом на третий. Ящики там стояли штабелями; в каждом – по три-четыре штуки. Бертон бежал за ней. Его крики и угрозы раздавались со второго этажа. Там тоже были ящики, но одиночные, открытые для проверки. Скоро Бертон убедится, что на втором этаже ее нет. Фиона быстро добежала до середины третьего этажа и спряталась за высоким штабелем.