Задребезжал дверной звонок.
– Иду! – послышался из коридора крик Мэри.
Фиона сняла обувь и уселась по-турецки у Ника в ногах. Пока они втроем обсуждали идею ароматических добавок, в дверь просунулась голова Нейта.
– Как наш пациент? – весело спросил он.
– В лучшем виде, – ответил Ник.
– Возвращался от заказчика, увидел киоск и подумал, что ты не откажешься от свежей газетки… Девочки, привет! – Он подошел и поцеловал жену. – А чем это так божественно пахнет?
Фиона, воодушевленная новым замыслом, принялась с жаром рассказывать, как убыток вдруг обернулся находкой. Нейту идея понравилась, и они с Мэдди тут же стали обсуждать названия новых сортов. Шейми, умытый и причесанный, примчался с детской книжкой и устроился у сестры на коленях. В это время опять задребезжал звонок. Майкл пошел открывать, ворча, что его квартира превращается в Центральный вокзал.
За дегустацией чая с корицей и разговорами не сразу заметили приход доктора Экхарта с его неизменным черным саквояжем. Оглядев комнату, он изрек:
– Если мне не изменяет память, я предписывал больному отдых и покой.
Все смущенно замолчали, словно дети, получившие взбучку.
– Шейми, пойдем, не будем мешать доктору, – сказала Фиона, прогоняя брата с колен.
– Ник обещал мне почитать!
– Потом. А сейчас доктору нужно осмотреть Ника, чтобы он скорее поправился.
– Доктор поцелует там, где у Ника бо-бо?
Фиона прыснула со смеху. Нейт, Мэдди и Ник – тоже. Испепеляющий взгляд Экхарта выгнал всех. Доктор плотно закрыл дверь и взялся за осмотр пациента. Он долго слушал сердце, мял живот, проверял состояние пальцев рук и ног. Закончив осмотр, Экхарт объявил Нику, что тот поправляется успешнее, чем он ожидал.
– Приятная новость, – обрадовался Ник. – Что мне так помогло? Ваше лекарство?
– Сомневаюсь, – пожал плечами Экхарт. – Смех, уют, прекрасный уход – все это куда более эффективные лекарства, чем мои. Но от постельного режима я вас все равно не освобождаю. Можете несколько раз в день прогуляться по квартире. Фактически я даже советую такие прогулки. Но не злоупотребляйте. Если вас тянет на обычную пищу – пожалуйста. Что касается остального, – он кивнул в сторону двери, – специалисты, которых я выпроводил отсюда, прекрасно справятся с этим. Насколько понимаю, это ваша семья?
– Нет, они мои… – начал Ник и осекся.
Он подумал об отце, бившем его о стену. О матери и сестрах, за все эти месяцы ни разу не написавших ему. Потом он подумал о заботливой Мэри. О Шейми, Майкле, Иэне и Алеке. И конечно же, о Фионе, которую любил больше всех.
– Да, доктор Эк, – сказал Ник, улыбаясь во весь рот. – Это моя семья.
Глава 37
– Мэри, твою мать! Откуда все это появилось? – спросила Фиона.
Она пыталась сосчитать десятки красных роз, стоявших в вазах на столах, в консервных банках на подоконниках, каминной полке, секретере и даже в ведрах на полу.
– Сама не знаю. Их привезли час назад. Я дергала тебя за рукав, но вам с Майклом было не до этого. Тогда я попросила посыльного отнести их сюда и поставила в воду. Тут не меньше двухсот… Да, чуть не забыла! К ним еще и конверт…
Фиона взглянула на имя…
– Так это для… Майкла? – недоверчиво спросила она. – Кто же послал ему чертову пропасть роз?
Странный подарок вызывал у нее обиду и даже ревность. Ей никто и никогда не посылал двести роз.
– Оранжерейные цветы, – принюхавшись, объявил Алек.
Шейми, взяв розу с длинным стеблем, водил лепестками по носу Нелл, заставляя ее радостно хихикать.
– Фиона, ты здесь? – крикнул подошедший к двери Майкл.
– Здесь.
– Ключ от магазина у тебя? Никак не найду… Что за черт?! Откуда столько цветов? Никак твоя лошадь выиграла скачки?
– Нет. А ты ничего не хочешь нам рассказать?
– Я-то тут при чем?
– Вот. – Фиона протянула дяде конверт. – Оказывается, эти цветочки для тебя.
– Что-о?
Майкл схватил конверт, увидел свое имя и торопливо вскрыл.
– Теперь понятно, – усмехнулся он. – Типичный мозгокрут, которому деньги некуда девать. Угораздило прислать четыре тысячи роз, когда хватило бы букета тюльпанов.
– Кто их прислал? – спросила Фиона.
– А кто такой мозгокрут? – спросил Шейми.
– Дядя Майкл пошутил… Я спросила, кто прислал розы?
– Уильям Макклейн.
– Серьезно? Вот уж не думала, что у вас с ним так далеко зашло.
– Самое смешное, Фиона, что цветочки он прислал не мне. Тебе. – (У Фионы округлились глаза.) – А вот карточка адресована мне. Он хочет пригласить тебя в субботу в ресторан «Дельмонико», но вначале спрашивает моего разрешения. Пишет, что цветы – это скромный знак его восхищения. А еще…
– Сама прочту!
Фиона забрала у дяди карточку.
– Девочка, не томи. Что он там пишет? – спросила возбужденная Мэри, беря Фиону под руку.
Фиона прочла вслух:
Уважаемый мистер Финнеган!
С Вашего позволения, я хотел бы в субботу пригласить Вашу племянницу на ужин в ресторан «Дельмонико». Я заеду за ней в семь часов вечера. Столик зарезервирован на восемь. Обещаю к полуночи доставить ее обратно. Попросите Вашу племянницу принять эти розы как скромный знак моего восхищения. Жду Вашего ответа.
С уважением,
Фиона прижала карточку к груди.
– Фиона, как здорово! – завизжала Мэри. – Сам Макклейн!
Он снова хочет ее видеть. И она тоже хочет его видеть. Уилл думал о ней, отправился к оранжерейщику, выбрал красные розы – целое море роз – и прислал ей, запомнив, что она любит красные розы… Одно это сделало ее неописуемо счастливой. Так приятно, когда кому-то… какому-то мужчине захотелось ее порадовать.
– Мэри, насколько я слышала, «Дельмонико» – модный ресторан, – сказала Фиона, глаза которой сияли. – Что мне туда надеть?
– Мы с тобой отправимся за платьем. В середине дня бывает затишье, вот тогда и пойдем. Нелл я оставлю с Алеком, а мы пойдем на Шестую авеню и подыщем тебе платье.
Майкл не разделял энтузиазма племянницы.
– Чего ты так перья распушила? – проворчал он, сердито глядя на Фиону. – Подумаешь, Макклейн! Видел я его. Ничего особенного. Человек не из нашей Церкви и не из той партии. Одно слово – республиканец, – мрачно подытожил Майкл, и сказано это было таким тоном, словно Уилл был закоренелым убийцей. – И потом, я еще не дал своего согласия.
– Только не вздумай сказать «нет», – предупредила дядю Фиона.
– А как я могу сказать «да»? Я не могу играть роль компаньона, когда моя племянница встречается с мужчиной на десять лет старше меня.
– Какой еще компаньон, дядя Майкл? Мне уже девятнадцатый год.
– А ему сорок с хвостиком, и он чертовски богат! Моя племянница не должна болтаться вечером по городу под руку с…
– Чего вы так шумите? – сонным голосом спросил Ник; он вышел из спальни, завязывая кушак на шелковом халате. – Я услышал голоса и подумал, что мне снится. – Увидев цветы, Ник растерянно заморгал. – Откуда такое множество цветов? Неужели кто-то умер? – насторожился Ник, приложил руку к груди и проверил, бьется ли сердце. – Слава Богу! Надеюсь, все-таки не я!
Глава 38
– Бакстер, уймись, коняга! Дай поспать, – пробормотал Джо.
Он укрылся с головой, поглубже зарывшись в сено. Стук продолжался, постепенно вытащив его из сна. Джо не хотел просыпаться. Пробуждение означало возврат всех демонов, которые временно отступали, когда он спал. Он пытался не слышать шума, пробовал усилием воли загнать себя обратно в сон, но ничего не получалось.
– Бакстер! – крикнул Джо. – Не молоти копытом!
Стук прекратился. Джо вслушивался, надеясь, что его слова урезонили коня. Однако стук возобновился, став еще неистовее. Нет, это не Бакстер. Конь шумел, когда чего-то хотел. А это – стук в дверь, громкий и настойчивый.
– Джо! Джо Бристоу!
Подозрения насчет Бакстера окончательно отпали.
– Джо! Ты здесь? Открой дверь! Живо!
Джо сел. Этот голос он знал лучше собственного. Встав, он торопливо оделся и помчался вниз, на бегу застегивая рубашку, отпер замок и рванул дверь:
– Ма…
– Значит, еще помнишь меня? – сухо спросила Роуз Бристоу.
От усилий достучаться ее лицо раскраснелось. Соломенная шляпа съехала набок. Рядом с матерью Джо увидел большую тяжелую корзину.
– Как ты узнала, что я здесь?
– Мэтт, сынок Мег Бирн, подсказал. – Глаза матери гневно сверкали. – Рассказал, как помогал тебе найти работу. Еще говорил, что тебя турнули из того дома. Милли потеряла ребенка, и вам устроили развод. Мелочи, конечно, но я хотела бы услышать их от тебя. Что за чертовщину ты творишь?! Я волновалась за тебя. Думала постоянно. Не знала, где ты и что с тобой. И не узнала бы, если бы не Мэтт. Представь, как стыдно было узнавать про все это от чужого парня. А родной сын как в воду канул!
– Прости, ма. Не хотел тебя расстраивать.
– Он не хотел меня расстраивать! Думаешь, так я не расстраивалась? Тебя бы в мою шкуру! Ни слуху ни духу. Я даже не знала, где ты…
Джо смотрел вниз. К списку людей, которым он причинил страдания, добавилась и его мать. Этот список день ото дня становился все длиннее.
Роуз бушевала еще несколько минут, затем ее сердитое лицо несколько смягчилось.
– Теперь это дело прошлое, – сказала она, крепко обнимая сына. – Я хотя бы тебя разыскала. И, как вижу, своевременно. – Она разжала руки. – Что тебя мучает? Почему скрываешься от нас? Почему не вернулся домой, а живешь в конюшне, как мул? Пригласишь меня в свое стойло?
– Конечно. Входи, ма. Не пугайся. Сейчас найду тебе, на чем можно сидеть.
Роуз стремительно вошла и уселась на шаткую скамейку для дойки коров, принесенную Джо. Он сел на третью ступеньку лестницы.
– А спишь ты где? – спросила она, оглядывая конюшню.
– На чердаке. Там сеновал.
– Кормишься чем? Стал тощим как жердь. Одежда болтается.