Он посмотрел на часы. Ровно семь; пора уезжать. Он не только опаздывал в «Дельмонико», но и привлекал к себе внимание. Его «брогам»[33], сделанный на заказ в Англии, стоил вдвое больше любого из местных домов, и люди останавливались, чтобы полюбоваться на карету. И на ее пассажира в вечернем костюме. У «Дельмонико» или в опере его наряд не вызвал бы никакого интереса, но здесь, в этом рабочем квартале, он бросался в глаза. Люди его происхождения и положения сюда не заглядывали.
Он готов был сказать Мартину «трогай», но тут дверь магазина открылась и вышла молодая женщина в длинном белом фартуке. При виде ее у Макклейна сжалось сердце. Фиона! Она всунула в металлическое ушко над дверью загнутый конец длинного шеста и начала опускать навес. Не успев опомниться, Макклейн выскочил из кареты и пошел через дорогу. Когда он добрался до тротуара, из магазина вышел молодой человек, забрал у нее шест, закончил дело, а потом неожиданно подхватил девушку, поднял ее в воздух и закружил. Оба смеялись и кричали «ура». А когда Фиона вновь очутилась на земле, то поцеловала его в щеку.
Уилл остановился как вкопанный. Конечно, этот человек был ее мужем. Почему он решил, что Фиона не замужем? В банке она показалась ему беззащитной и совершенно одинокой. Он следил за молодыми людьми и удивлялся такому взрыву эмоций. Должно быть, сегодня у них был успешный день, удалось заработать. Неужели несколько долларов могут сделать человека счастливым? Покойная жена Анна никогда не обнимала его так. Даже тогда, когда он заработал свой первый миллион. Внезапно ему захотелось вернуться в карету. Он был незваным гостем, вошедшим в комнату без стука и заставшим семейную сцену. К своему изумлению, он понял, что сильно разочарован. Макклейн повернулся и хотел уйти, надеясь, что его не заметили, но тут Фиона подняла голову. Ее лицо, и без того разрумянившееся, засветилось от счастья.
— Мистер Макклейн! Посмотри, Ник, это мистер Макклейн, тот самый человек, о котором я тебе рассказывала! Человек из банка! Ох, мистер Макклейн, вы не поверите, какой у нас сегодня был день! Столько людей! Реки! Океаны! Раскупили всё. Нам больше нечем торговать, — на полках хоть шаром покати! И всё это благодаря вам!
Потом Фиона бросилась к нему, обвила руками шею и чуть не задушила. Уилл был так потрясен и так рад, что лишился дара речи. Его руки сами собой обняли девушку.
Он чувствовал сквозь блузку жар ее тела. Ее локон щекотал его, а щека, прижавшаяся к его щеке, напоминала шелк. От Фионы пахло сливочным маслом, чаем и яблоками.
Потом девушка опомнилась, отстранилась, сделала шаг назад, и тело Макклейна заныло, ощутив потерю.
— Вы так много для нас сделали! Сначала спасли магазин, а потом это рекламное объявление! — воскликнула она. — Как вы сумели опубликовать его в «Уорлд»? Неужели я оставила копию у мистера Эллиса? — Не дожидаясь ответа и избавив его от объяснений, Фиона торопливо продолжила: — Вы не знаете, что это значит для нас… для моих родных. — Девушка еще улыбалась, но в ее глазах заблестели слезы. — Теперь нам не придется переезжать, мне не придется искать работу, Мунро смогут остаться и… Ох, нет! Боже, что я наделала! — Уилл проследил за ее испуганным взглядом и увидел, что его смокинг запачкан мукой. — Ох, простите! Сейчас я вас почищу! — Девушка метнулась в магазин, оставив Уилла наедине с ее компаньоном.
— Экзальтированная старушка, правда? — сказал молодой человек, со смехом посмотрев ей вслед, и протянул руку. — Я — Никлас Сомс, друг Фионы. Счастлив познакомиться.
Всего лишь друг? Уилл обрадовался и пожал его руку.
— Взаимно, сэр.
Фиона вышла и начала чистить его смокинг. Стало еще хуже, но успокоилась она только тогда, когда Уилл заверил ее, что теперь все в порядке. В глубине души он радовался, что Чарли Дельмонико держит для постоянных клиентов запасные сюртуки и брюки на случай, если что-то брызнет или прольется. Когда Фиона сдалась и сунула тряпку в карман, Ник выключил газовые фонари, запер дверь магазина и отдал ей ключ.
— Фи, я поднимусь наверх и узнаю, не нужно ли помочь Мэри с ужином. А с этим что делать? — Он поднял футляр от Тиффани, присланный днем Уиллом.
— Дай взглянуть еще раз! — с жаром сказала Фиона. Ник открыл футляр, битком набитый кредитками и монетами. Они посмотрели сначала на деньги, потом друг на друга и разразились хохотом, как дети, получившие коробку конфет. Уилл не помнил, чтобы кто-то так радовался заработанным долларам. Может быть, ему стоит бросить рудники, лес, подземные железные дороги и открыть собственный магазин?
— Спрячь их куда-нибудь, Ник. Поставь под мою кровать. Эти деньги пойдут на уплату следующего взноса. Если Майкл найдет их, то опустошит все питейные заведения в городе. — Она посмотрела на Уилла. — У моего дяди проблема с виски. Наверное, мистер Эллис вам говорил.
Уилл кивнул. Эллис говорил, но использовал более обтекаемые выражения. Макклейна слегка шокировала прямота Фионы. О таких вещах в его кругу открыто не говорили. Конечно, это не мешало им пить, играть в азартные игры и заниматься кое-чем похуже, но правило гласило: о чем не говорят, того не существует.
— Рад был познакомиться с вами, мистер Макклейн, — еще раз сказал Ник и пошел к двери.
— И я тоже, мистер Сомс.
— Мистер Макклейн, может быть, вы поужинаете с нами? Или у вас это называется обедом? Я все время путаю. Мы были бы рады. Мы все. Будет что-то вроде праздника. Наконец-то это свершилось! Сегодня утром я ужасно волновалась. Боялась, что никто не придет. Присоединяйтесь к нам, ладно? Ник принес шампанское.
— Зовите меня просто Уилл. Я настаиваю. С удовольствием присоединился бы к вам, но опаздываю на деловой ужин.
Фиона кивнула, потупилась, снова подняла взгляд, и ее счастливая улыбка погасла.
— Догадываюсь. Наверное, этот ужин будет тихим и изысканным? Вы должны простить меня. Обычно я болтаю не так много. Просто переволновалась. Не знаю, смогу ли заснуть.
Неужели Фиона думает, что отпугнула его своим буйным поведением? Ничто не может быть дальше от истины.
— Мисс Финнеган, вы не… пожалуйста, не думайте… Мне нравится, что вы так радуетесь успеху своего магазина. Я и сам такой. Дайте мне шанс, и я уморю вас рассказами о своей подземке. Знаете, у меня еще есть немного времени. Когда я возбужден, мне часто помогает прогулка. Может быть, пройдемся немного?
— С удовольствием! Раз Ник поднялся наверх, Мэри еще не скоро закончит готовить ужин… А я вас не задерживаю?
Макклейн потрепал ее по руке.
— Нисколько. Времени у меня уйма, — ответил он.
И солгал. Уилл безбожно опаздывал. Но его это не волновало.
Фиона снова улыбнулась. Ее улыбка была щедрой, искренней, открытой и совершенно обезоруживающей. Заставил ее улыбаться он сам, и это делало Уилла счастливым. Девушка сняла фартук, положила его на ступеньку лестницы и сказала:
— Я готова. Пойдемте.
— Постойте. — Уилл достал из кармана носовой платок и вытер ей щеку. — Корица. Длинная полоса. Как у индейца, вступившего на военную тропу.
Фиона засмеялась. Ее кожа была шелковистой, как лепесток розы. Он продолжал тереть ее щеку даже тогда, когда след корицы давно исчез, но потом остановился.
А вдруг Фиона принимает это за предлог прикоснуться к ней? Если так, то она права.
Когда они пошли по тротуару, девушка сказала, что если Макклейн просит называть его Уиллом, то должен называть ее Фионой. Он согласился и посмотрел на нее, скрывая улыбку. Прическа Фионы растрепалась, одежда испачкалась и помялась. Но ее лицо разрумянилось, а великолепные кобальтовые глаза искрились. Уилл понял, что никогда в жизни не видел женщины красивее.
Пока они шли на восток по Восемнадцатой улице, Макклейн расспрашивал ее о магазине, о том, что покупали посетители и где она почерпнула свои идеи. Ее ответы были толковыми и проницательными. А потом спрашивать начала она. Точнее, засыпать его вопросами. Как богатые жители Нью-Йорка нажили свои состояния? Что они делали? Чем торговали?
— Ну, Карнеги нажил состояние на стали, — начал он. — Рокфеллер — на нефти. Морган — на железных дорогах и финансах… Но почему вас это интересует, Фиона?
— Потому, Уилл, что я хочу стать богатой. Миллионершей.
— Серьезно? — улыбнулся Макклейн. Она нарушила еще одно табу. Перекинула его через плечо и разбила, как старую молочную бутылку. Фиона явно не знала, что женщинам не положено говорить о деньгах. По крайней мере, женщинам его круга. А даже если бы и узнала, то наверняка вела бы себя так же, как сейчас.
— Да. А как вы стали тем, кто вы есть? Как вы достигли своего нынешнего положения?
Бах! Разбилась еще одна молочная бутылка. Макклейна учили: «Никогда не лезь в финансовые дела своих друзей». Но прямота Фионы казалась ему обворожительной, а просьба дать совет — лестной. Он ответил не задумываясь:
— Я начал с того, что получил в наследство небольшой участок в Колорадо, на котором рос строевой лес. А потом мне хватило ума купить землю, в которой вскоре нашли кучу серебра.
Фиона наморщила лоб.
— Ничего такого у меня нет, — сказала она. — Но я вот что подумала… если торговля пойдет хорошо, я смогу получить еще одну ссуду и открыть второй магазин. Может быть, в десяти-пятнадцати улицах к северу отсюда…
— В Адской Кухне? Не советую.
— Ну, тогда к югу, — задумчиво промолвила девушка. — Или в нескольких кварталах на восток. Может быть, на Юнион-сквер. Я видела, как там кипит жизнь. Потом открою третий, и вскоре у меня будет целая сеть…
Уилл смерил ее пристальным взглядом:
— Не слишком ли вы торопитесь? Вы только что открылись. День был удачный, но до основания второго магазина вам придется многому научиться.
— Чему, например?
— Например, учету характера клиентуры. Если вы откроете такой же магазин в Адской Кухне, через десять секунд вам разобьют витрину и ограбят дочиста. Это плохой район. Насчет Юнион-сквер вы правы. Там действительно кипит жизнь, но богатые люди приезжают туда не за продуктами, а за предметами роскоши. Фиона, последуйте совету, который дал мне отец, когда я начинал свое дело: «Расти в ту сторону, которая тебе знакома». В данный момент вы слишком плохо знаете районы города, чтобы вкладывать в них большие деньги. Не торопитесь. Начните с малого.