А Фиона… При мысли о ней у Ника возник комок в горле. Она спасла его. Он остался жив только благодаря ей. Благодаря ее львиному сердцу. Благодаря ее уговорам и угрозам. Ее преданность была ошеломляющей. Она уступила ему свою кровать и спала рядом на полу, постелив себе на матрасе. Когда в первые ночи Ника одолевали страхи, она разговаривала с ним в темноте. Когда Нику было больно, она вставала и брала его за руку. В ее руке была такая сила… да, конечно, теперь это казалось чушью, но тогда Ник чувствовал, как в него вливались ее неистощимая энергия и воля, придававшие смелость.
Он оправился еще не полностью, но благодаря Фионе и семье Мунро чувствовал себя лучше, чем можно было ожидать, и даже начинал подумывать, что скоро поднимется. Сегодня во второй половине дня Ника должен был навестить ангел тьмы Экхардт и сказать, когда ему можно будет вставать.
Закончив обмывание, Мэри надела на «пациента» новые пижамные штаны и укрыла простыней. Ник пытался благодарить, но она прикрикнула на него. Потом пошла выливать воду из тазика и вернулась с малышкой на руках.
— Пора начинать готовить ужин. Можно ненадолго оставить с тобой Нелл? Справишься?
Ник сказал, что справится. Мэри сунула ему девочку и предназначенный для нее сухарь и пошла на кухню, напевая на ходу. Когда малышка начала сосать сухарь, в комнату вприпрыжку вошел Сими, сел на край кровати и потребовал рассказать ему сказку.
— Где тебя носило? Ты черный как землекоп! — сказал ему Ник.
— Ловил гусениц. Они едят цветы.
— Для этого тебе понадобилось рыть яму? Посмотри на свои уши!
— Ах вот ты где! — воскликнул остановившийся на пороге Майкл. — Пошли. Пора мыться.
— Не-е-ет! — завопил Сими так, словно дядя хотел отправить его не в ванну, а на гильотину.
— Мэри сказала, что без этого не пустит тебя за стол.
Сими посмотрел на Ника, ища у него поддержки, но тот покачал головой.
— Ничем не могу помочь, старина. Со мной она поступила так же.
Сими сдался и вышел из комнаты вслед за дядей, опустив голову. Бедняга… Когда Ник начал сражаться с Нелл, пытавшейся размазать мокрый сухарь о свое платье, раздался негромкий стук в дверь.
— Signora! — воскликнул он, увидев на пороге Мадди. — Ciao, mia bella[48]!
— Ciao, bello[49]. У тебя есть свободная минутка? Хочу показать эскиз для чайных коробок Фионы. Он почти закончен, но вот над фоном еще нужно поработать. Вот тут, где начинается крышка. Что скажешь?
— Покажи ближе. Кстати, возьми стул.
Она села у кровати и протянула Нику рисунок.
— Я тебя понимаю, — сказал Ник. — Как только коробку разрежут и станут складывать, бунгало исчезнет. Давай избавимся от него. Никакого бунгало не требуется. Шествие и так пышное. Просто добавь в верхней части зелени и…
В этот момент из ванной донесся жуткий вой, похожий на кошачий концерт:
И пить будем, и гулять будем,
А смерть придет, помирать будем!
— Что это? — испуганно спросила Мадди.
— Сими и Майкл поют, — засмеялся Ник. — Аж жуть берет, правда?
Едва он собрался высказать Мадди свое мнение о рисунке, как дверь квартиры открылась и с грохотом захлопнулась. В коридоре послышались чьи-то быстрые, решительные шаги.
— Майкл! — крикнула Фиона, державшая в руках большой железный совок.
Мадди и Ник ошарашенно посмотрели друг на друга.
— Что тебе? Я занят! — донеслось из ванной.
— Это ты оставил пакет с корицей на крышке ящика с чаем? Теперь чай воняет! Пятьдесят фунтов коту под хвост!
— Не входи, Фиона, я голый! — крикнул Сими. — Ты увидишь мою письку!
— Ох, Сими, никого твоя писька не интересует. Немедленно прекрати горланить эти кабацкие песни!
— Тут всегда так шумно? — хихикнув, спросила Мадди.
— Это еще что! Два дня назад Сими прыгал на канапе и проломил его. Вот тогда действительно был шум. Настоящий фейерверк.
В комнату вошла Мэри с чашкой мясного бульона, и Мадди взяла Нелл у Ника, чтобы он мог поесть.
— Чтобы выпил все до капли, — сказала Мэри. — А потом съешь что-нибудь твердое. Немного картофельного пюре с подливкой.
Она ушла. Через несколько секунд из ванной пулей выскочил голый и мокрый Сими, за которым гнался Майкл. Прошло еще немного времени, и Фиона принесла поднос с чаем.
— Привет, Мадди. Как продвигается дело с чайной коробкой? — Она не стала дожидаться ответа и продолжила, обращаясь к обоим сразу: — Попробуйте этот чай, ладно? И скажите, что вы о нем думаете. Майкл оставил на ящике с чаем большой пакет корицы. Я думала, дядя испортил его, но теперь вижу, что он изобрел совершенно новый продукт — ароматизированные чаи. Только представьте себе! Для этого можно использовать ваниль, гвоздику и даже сухие апельсиновые корки.
— По-моему, очень вкусно, — ответил Ник.
— Это чудесно! — пропела Мадди и взяла вторую чашку.
Кто-то позвонил в дверь.
— Иду! — услышали они крик Мэри. Фиона села у спинки кровати Ника, сняла ботинки и подобрала под себя ноги. Пока они обсуждали другие ароматизаторы, в дверь заглянул Нат.
— Как себя чувствует наш пациент? — весело спросил он.
— Очень хорошо, — ответил Ник.
— Я возвращался от заказчика, увидел киоск и купил газету. Может, вы тоже захотите почитать… Привет, Фи. Привет, Мад. — Он подошел к кровати и поцеловал жену. — Что это так вкусно пахнет?
Фиона, вдохновленная своей последней идеей, начала объяснять. Нат идею одобрил, и они с Мадди начали придумывать название новому товару. Переодевшийся Сими с мокрыми волосами, зачесанными назад, принес книжку с картинками и забрался на колени к сестре. Звонок прозвучал опять. Майкл пошел открывать, ворча, что его квартира превратилась в Центральный вокзал.
Все болтали одновременно и пили чай с корицей, когда на пороге появился доктор Экхардт с черным саквояжем в руке. Он обвел комнату взглядом, а потом произнес:
— Кажется, я рекомендовал больному тишину и покой.
Они пристыженно умолкли.
— Сими, нам пора, — сказала Фиона брату.
— Почему? Я хочу сказку!
— Позже. Ника должен осмотреть доктор и полечить его.
— Поцеловать там, где у него бо-бо?
Фиона фыркнула. То же самое сделали Нат, Мадди и Ник. Но сердитый взгляд Экхардта заставил всех удалиться. Доктор закрыл за ними дверь, осмотрел пациента, долго выслушивал его сердце, щупал живот, разглядывал пальцы рук и ног. А потом сказал, что Ник выздоравливает быстрее, чем он ожидал.
— Отличная новость! — обрадовался Сомс. — Это что, действие лекарства?
Экхардт пожал плечами:
— Сомневаюсь. Смех, комфорт, хороший уход… все это куда более сильные лекарства, чем те, которые могу предложить я. Однако постельный режим продолжается. Можно несколько раз в день гулять по квартире, но это максимум. Если чувствуете, что можете есть твердую пищу, ешьте. А что касается всего остального… — он кивнул на дверь, — то, похоже, у специалистов из той комнаты все под рукой. Это ваши родные?
— Нет, они мои… — Ник осекся. Он подумал об отце, который швырнул его в стену. Подумал о матери и сестрах, которые после его отъезда в Нью-Йорк не прислали ему ни одного письма. Подумал о Мэри, которая так нежно прикасалась к нему. О Сими, Майкле, Айене и Алеке. Подумал о Фионе, которую любил больше всех на свете, широко улыбнулся и сказал: — Да, доктор Эк, это мои родные.
Глава тридцать седьмая
— Черт побери, Мэри! От кого это? — спросила Фиона, пытаясь подсчитать количество алых роз. Розы стояли всюду — в вазах на столах, в кувшинах на подоконниках, на каминной полке, на комоде и в ведрах на полу.
— Не знаю! Их принесли час назад. Я хотела сказать вам с Майклом, но вы были заняты, поэтому я велела посыльному, чтобы он отнес их наверх, а потом поставила в воду. Их сотни две, не меньше… Ох, чуть не забыла! Там есть конверт…
Фиона посмотрела на имя.
— Это… Майклу? — не веря своим глазам, спросила она. — Кто мог прислать ему все эти розы? — Девушка была заинтригована и испытывала чувство зависти. Ей никто не присылал две сотни роз.
— Оранжерейные цветы, — неодобрительно сказал Алек, осмотрев лепестки.
Сими держал длинный черенок, как удочку, и щекотал лепестками нос Нелл, заставляя малышку хихикать.
— Фиона! — крикнул из коридора Майкл.
— Я здесь! — откликнулась она.
— Ключ от магазина у тебя? Не могу найти… Иисусе! Откуда столько цветов? Твоя лошадь выиграла скачки?
— Нет. Ты ничего не хочешь нам рассказать?
— Рассказать вам?
— Вот. — Она протянула ему конверт. — Это тебе.
— Что? — Он схватил конверт со своим именем, вскрыл его и присвистнул. — Ничего себе! Типичный тронутый, у которого слишком много денег. Посылает четыре тысячи роз там, где достаточно букета тюльпанов.
— Кто их прислал? — спросила Фиона.
— Что значит «тронутый»? — поинтересовался Сими.
— Неважно, Сими… Дядя Майкл, кто их послал?
— Уильям Макклейн.
Фиона подняла бровь:
— Серьезно? Понятия не имела, что у вас такие отношения…
— Фиона, ты будешь смеяться, но он прислал цветы не мне, а тебе.
Девушка широко раскрыла глаза.
— Мне он прислал только карточку. Хочет пригласить тебя в субботу в «Дельмонико», но сначала спрашивает у меня разрешения. Пишет, что цветы — небольшой знак его восхищения. Пишет, что…
— Дай сюда! — Она выхватила карточку.
— Что там, детка? Что там написано? — с жадным любопытством спросила Мэри.
Девушка прочитала вслух:
«Дорогой мистер Финнеган!
С вашего согласия я хотел бы в субботу вечером пригласить вашу племянницу на ужин в „Дельмонико“. Я заеду за ней в семь вечера. Столик заказан на восемь. Доставлю ее домой к полуночи. Пожалуйста, попросите свою племянницу принять эти розы как небольшой знак моего восхищения. Жду вашего ответа.