Я глубоко вдохнула и сжала руки в кулаки. С таким свидетелем рассчитывать на восстановление справедливости не приходилось.
— В конце концов, — продолжил Шванцлутчер с довольным видом, — разве слова герцога недостаточно, чтобы вы поняли, в чём суть этой истории на самом деле? Лидия всё никак не может отпустить меня, вот и творит абы что! Давайте пожалеем бедняжку и забудем об этом несчастном случае. Праздник ещё не закончился…
— Слово герцога стоит многого, — отчеканил Феликс, обращая взгляды на себя. Его глаза словно светились. — Какая удача, что на этом празднике герцог присутствует не в единственном экземпляре. Ваше Величество, от имени семьи Семптим я прошу вас провести расследование этого преступления. Тот, кто покушался на жизнь леди Фарнет, должен понести наказание.
Король переводил задумчивый взгляд с одного раздражённого дракона на другого. Наконец, он молвил:
— Великий герцог Септим говорит редко, но всегда по делу. Учитывая вашу репутацию, я прислушаюсь и возьму это дело на личное рассмотрение. Если на девушек благородных родов покушаются на моём празднике, на моём корабле… Этого нельзя так оставить. Однако, позволите позвать вас на ещё пару личных слов?
Феликс кивнул, сделал было шаг в его сторону, а затем спохватился и уставился на меня полным вселенского тлена взором.
— Что? — спросила я нервно. — От такого взгляда и заикой стать можно!
— Не надо, твой образ и так достаточно приметен. Я боюсь от тебя отойти, — признался он.
— Ну не утопят же меня в саду!
— Похитят, пырнут ножом, отравят, задушат, — принялся загибать пальцы он. — Мало ли вариантов! Уверен, ты найдёшь какую-нибудь беду на свою прекрасную… голову. Кстати, ты без шляпы.
— Она утонула. Видимо, вместе с моей честью и достоинством, — уныло подытожила я. — Кто ж меня теперь замуж такую возьмёт, простоволосую?
Феликс подарил мне долгий гипнотический взгляд, в котором было много эмоций, и все убийственные. Он решительно взял меня за рукав, довёл до кресла и усадил в него.
— Не уходи, не двигайся, не шевелись, не думай!
— Не дыши, — подсказала я.
— Да! То есть нет, — спохватился он. — Просто сиди здесь. Вот рядом стражники, если что, привлеки их внимание. И не в том смысле, в каком ты привлекаешь внимание обычно! Не встревай в скандалы и драки, прошу тебя, просто зови на помощь! Пожалуйста…
Голос его прозвучал почти жалобно, и я даже пожалела бедолагу. Наверное, он так скучает по счастливым дням депрессии и одиночества!
— Иди уже. Король косо поглядывает в кашу сторону, — усмехнулась я.
И Феликс ушёл, через шаг оглядываясь на меня. Я беззаботно махала ему ручкой. К великому сожалению Феликса, король уцепил его и утащил в какую-то беседку, откуда следить за мной было затруднительно.
Я честно планировала посидеть тихонько, но тут заприметила светлое платье Дафны. Знаю, что расследованием пообещал заняться лично король, но я не могла упустить такой источник информации! Она мелькнула шагах в двадцати отсюда, и в случае чего стражники всё так же хорошо видели бы и слышали меня, потому я поспешила вперёд. И неудачно оказалась прямо за теми высокими, напоминающими стену кустами, что скрывали беседку. Отличное место, чтобы подслушать разговор короля и Феликса.
Я ведь не собиралась этого делать! Но фраза короля заставила меня замереть и задержать дыхание.
— Скажи мне, дорогой племянник, есть ли объективная причина, почему ты так вцепился в эту странную девушку?
Я обмерла. В голосе короля было слишком много подозрительности. Неужели он что-то понял?
— Почему бы и не вцепиться в неё, дядя? — невозмутимо ответил Феликс. От их неформального тона диалог казался ещё серьёзнее, уж лучше бы они «выкали». — Хорошенькая, умная, с характером… Не многие девушки могут похвастаться такими же чертами.
— Храни нас всех Малика, Феликс, — драматично вздохнул король. — В королевстве есть девушки куда красивее, что до характера — он её вовсе не красит. Почему бы тебе не навестить мой гарем? Там есть парочка девушек твоего возраста. Спешу заметить, настоящие златоглазые, каждая с уникальным даром! Быть может, они уже не приумножат твою силу, но зато воспитаны и знают в лицо своего короля.
Вот тебе и балагур! Он говорил обо мне с таким пренебрежением, какого не позволял себе даже Эрнест.
— Спасибо, дядя, — сухо ответил Феликс. — Но я не собираюсь подбирать за тобой объедки.
— Зато за Эрнестом — за милую душу, так выходит?
— Я не намерен обсуждать сплетни. Если это всё, что ты хотел сказать, позволю себе откланяться — меня ждёт спутница.
— Постой, — голос Галлагера прозвучал встревоженно, а затем он раздражённо вздохнул. — Ты совсем как твоя мать: упрямый, себе на уме. Ради светлой памяти Эстер я обязан позаботиться о тебе и твоём счастье. Прошу: не спеши делать предложение этой даме. Столько девушек жаждут твоего внимания, и их семьи куда выше!
— Жена получает титул мужа после свадьбы. Любая девушка станет герцогиней, — холодно оборвал его Феликс. — А если тебя волнует денежный вопрос, то меня — нет. Каким бы ни было приданое леди, оно станет каплей в море моих богатств. Так в чём проблема, дядя? Почему не Лидия? Ты говоришь, что заботишься о моём счастье. Что если я счастлив?
В его ледяном тоне счастье так и сквозило.
Кажется, король замялся под напором самоуверенного племянника, и это его не на шутку бесило. Величественный голос всё больше становился раздражённым и шипящим. Неужели очередная змеюка скрывалась под личиной могущественного дракона? Да у них тут настоящего дракона, похоже, поди ещё сыщи!
— От неё не родятся драконы. Род герцогов Септимов закончится на тебе, выродившись в мелкое дворянство. В чём проблема, я не понимаю? Если эта Лидия так тебя очаровала, оставь её любовницей! Учитывая положение её семьи и собственную репутацию, она и этому будет рада. А в жёны бери златоглазую. Знаю, свеженьких не осталось, но зато мои с опытом! — с гордостью сообщил король. — Дай Марго или Эдвине одну ночь, и они убедят тебя…
— Хватит. В моей жизни было достаточно ночей, когда меня пытались «убедить», — рыкнул Феликс. — Тебе что, срочно надо сбагрить куда-то надоевших девушек? Втюхивай их Эрнесту. Почему о сохранении герцогской линии Штинкштифелей ты не заботишься?
— Кого? — озадаченно уточнил король.
— Неважно. Доброй ночи, дядя, и вынужден откланяться, Ваше Величество.
Однако с королём он позволял себе говорить весьма фамильярно наедине. Ая-яй-яй, Феликс, ну и что, что дядя, как же этикет?
Это я про себя такая смелая и подколы придумываю. На деле же осознав, что Феликс возвращается, я в панике подхватила длинные полы этого гибрида кимоно и абайи и со всех ног помчалась к креслу. Плюхнувшись в него, я едва успела выдохнуть, как надо мной нависла тень.
— Подслушивала, — констатировал Феликс.
— Кто, я? Да ты что, да я бы никогда! — наиграно изумилась я.
Но столкнувшись с его меланхоличным взглядом, осеклась и опустила глаза, признавая:
— Я случайно. Пошла за Дафной, и тут услышала…
— Было познавательно?
На самом деле очень. Но признавать это, когда тебя сверлят синими глазами, как-то не с руки. Феликс ещё несколько томительных секунд протыкал взглядом мою макушку, после чего бросил:
— Давай отвезу тебя домой. Хватит на сегодня приключений.
Об этом я могла только мечтать.
Ехали молча. Феликс задумчиво смотрел в окно, да и мне было о чём подумать. Впрочем, теперь, когда я помнила, кто я на самом деле, вопросов становилось всё больше.
— Он охотится на златоглазых? — спросила я, и когда Феликс рассеянно повернул голову, уточнила: — Король.
Короткий кивок.
— Ради силы?
— Сильнее Галлагера нет дракона. Но когда-то всё было иначе, — тихо поведал Феликс. — Он был не самым могущественным принцем. Но сила Аделии, его жены, помогла ему одолеть братьев и сесть на трон.
— Но жены ему мало…
Снова кивок и поджатые губы. Методы дяди Феликс не одобрял.
— Он хочет женить тебя, но не хочет, чтобы ты стал сильнее.
— Он ни с кем не хочет делиться силой. По закону любой дракон может бросить ему вызов и стать королём, если победит. Галлагер не стал бы так рисковать. Но и терять линии драконов, увеличивающие силу королевства, ему тоже не с руки. Не одному же ему воевать в случае чего?
— Ну он и редиска, — заключила я. — А сам-то ты хочешь жениться?
Взгляд Феликса стал туманным, нервным. Слова сейчас были излишни.
— Всё как с твоим любимым этикетом, — сказала я. — Ты следуешь ему машинально, без желания, потому что надо. И меня хочешь затащить под венец, потому что надо. Не будь я златоглазой, ты бы не обратил на меня внимание.
Горько было признавать, но я умудрилась сказать это с улыбкой. Феликс молчал, напряжённо глядя на меня, и потому мою плотину прорвало:
— Ты прячешься от девушек, потому что тебя бесит, что нужен им не ты, а твои деньги, имя, да даже внешность — что угодно, кроме души. А сам ухватился за меня, потому что у меня есть дар, но при этом меня ещё не тронул король. Ты говорил, будь ты даже плешивым стариком, внимания к тебе не стало бы меньше. А будь я плешивой старухой? Ты бы продолжил свою охоту?
Он не отводил взгляда, словно искал в моих глазах ответы на мои же вопросы.
— Что если найдётся другая? Красивее, воспитаннее, более подходящая для герцога? Ты тут же забудешь про меня и переключишься на неё? — наседала я.
Скажу честно, от него сейчас требовалось не так много. Посмотреть на меня глубоким взглядом, взять за руку и сказать: «Ну что ты, Лидия, что не нужна мне другая златоглазая, да и не будь ты златоглазой — всё равно». Я бы растаяла, даже если бы он соврал. Потому что он спас меня, защищал от нападок этих ведьм и бывшего жениха, помог моей семье… Он сделал многое, пусть и из расчёта.
Всё, что ему было нужно — это соврать, но карета замерла у подъезда к моему дому, а Феликс всё так же молчал.
— Я тебя понял, — наконец произнёс он. — Я не смотрел на это с такой точки зрения, за что должен тебе извинение.