Река Парагвай представляла собой не только линию снабжения, но и последнюю линию обороны. Долгие годы флотилия формировалась из случайных судов и имела в своем составе 1-2 корабля и около двухсот человек. Флагманом в те годы была 150-тонная яхта английской постройки Такуари, вооружённая 4 75мм пушками и 2 37мм автоматами.
После гражданской войны 1922-23 годов в Италии были заказаны 2 бронированные канонерские лодки и 2 разведывательных гидроплана. В 1931 году Умайта и Парагвай прибыли в Асуньсьон, составив костяк речной флотилии. Каждая из них имела 747 тонн водоизмещения, 3 75 мм и 4 47 мм пушки, а также 2 40мм зенитных автомата. В годы войны флотилия была дополнена пятью мобилизованными судами торгового флота, превращёнными в авизо. Каждое из них вооружили 75мм пушкой и 2 37мм автоматами. Авизо имели водоизмещение от 80 до 180 тонн и часто использовались для перевозки небольших отрядов и грузов. Лошади и повозки размещались на судах только в крайних случаях. В соответствии с установившейся практикой, в условиях военных действий на судно принимались от 2 до 5 пассажиров на лошадиную силу мощности главного двигателя. Это зависело от длительности рейса и военной необходимости. Так, суда, следовавшие по маршруту Асуньсьон – Пуэрто-Касадо – Баия-Негра – Фуэрте-Олимпо редко брали на борт более 2 человек на лошадиную силу, в то время как, транспорты на маршруте Консепсьон – Пуэрто-Касадо 4-5 человек, а Асуньсьон – Вилью-Айес – 6-8. Вследствие особенностей региона и его транспортной системы в начале войны парагвайцам требовалось 32 дня, чтобы перебросить солдата от места мобилизации к линии фронта, в то время как боливийцам – 90. Только в 1933-34 годах речная флотилия перебросила на театр военных действий 331000 тонн военных и интендантских грузов и 1540 транспортных единиц.
Другой важной задачей речной флотилии было обеспечение безопасности фарватера, как от налетов боливийской авиации, так и стихии. Два авизо (Капитан Бодо и Пирабабе) погибли в 1933 году, исполняя свой долг. Из их обломков в Сайонии был построен новый 60-тонный авизо – Лейтенант Фигари. Он получил стандартное вооружение и прослужил в строю остаток войны. На расчистке каналов на Парагвае постоянно работали две драги Асунсьон и Прогрессо с экипажем в 58 человек.
Средства связи противников были иностранного производства. В армии Боливии это была продукция американских (Дженералэлектрик, Вестингаузэлектрик и др.) и британских (Виккерс) радиотехнических фирм, а в войсках Парагвая – немецких (Телефункен), французских (Альз-Том и Хаустон-Томпсон) и итальянских (Эдисон). Последние применялись парагвайцами в авиационных и морских частях, в то время как французские и немецкие – в сухопутных войсках. Тактико-технические данные полевых телефонов и радиопередатчиков обеих сторон были схожими. В парагвайской армии в распоряжении полкового штаба по штату имелось 4 телефона, радиостанция и 20 км кабеля. На дивизионном и корпусном уровнях они дополнялись полевым телеграфом. Кроме этого в распоряжении парагвайцев было несколько более крупных стационарных радиостанций, обслуживавших авиацию и флот. Боливийские войска имели более широкий выбор средств связи. Так, их батальоны, действовавшие в составе полков или дивизионов, имели по 22,5 км кабеля и 9 аппаратов. Для отдельных частей это число вырастало до 28-43 км кабеля и 12 аппаратов. В целом, боливийская армия была лучше оснащена средствами полевой связи, но мало уделяла внимание радиосвязи. В условиях ТВД последняя вышла на первое место. Радиостанции (РС) действовали на расстоянии от 3 до 15 километров. Радиус действия вьючных РС достигал 25 километров, автомобильных – 50. Стационарные радиостанции, обслуживавшие штабы армий позволяли передавать сообщения на расстояния до 700 километров. Как уже отмечалось, более важным оказался фактор распределения средств связи в войсках.
Необходимым залогом победы на поле боя является точность наблюдения за неприятелем. Это достигается при помощи разведки и наблюдения с использованием оптики. До мировой войны Германия была практически единственным поставщиком качественной оптики. Фирмы Цейсса и Герца поставляли 6-кратные призменные бинокли, а также стереотрубы и оптические дальномеры с 8, 10 и 20-кратным увеличением. Первые наблюдательные приборы появились у обоих противников уже в начале ХХ века вместе с комплектацией орудий Круппа. Их число было невелико – по нескольку единиц на батарею. С осознанием опыта мировой войны количество биноклей и буссолей в войсках резко возросло. Характер ТВД не позволял использовать оптику в полном объеме. В связи с этим парагвайские наблюдатели стали в ограниченных масштабах использовать русский опыт определения позиций противника по звуку. Однако кустарные звукометрические приборы батареи артиллерийской разведки не дали должного эффекта, хотя и позволяли засечь противника
Инженерное обеспечение войск было примитивным и представляло собой мотыги и топоры у боливийцев, мачете у парагвайцев, саперные лопаты и другой шанцевый инструмент. Примитивные механизмы использовались инженерными частями при строительстве шоссейных и ремонте железных дорог, а боливийцы приобрели понтонный парк В качестве инженерных заграждений использовалась колючая проволока и примитивные мины – фугасы. Все это производилось на арсеналах противоборствующих сторон в достаточном количестве. Для технических нужд войска обеих сторон использовали механические и столярные мастерские. В составе полков имелись ремесленники: шорники, портные, кузнецы, которые могли провести простейший ремонт оружия, сбруи, обуви и обмундирования солдат. Их инструмент был примитивен, но необходим.
Экзотическим оружием для Латинской Америки стали огнемёты Flammewerfer M.16 Mod 1918. Восемь комплектов были заказаны генералом Г.Кундтом в Германии для оснащения штурмовых групп. Их громоздкая конструкция и большой вес требовали обслуживания командой из двух человек. К большому огорчению немецких советников, боливийские солдаты смогли успешно применить только один раз во время второго сражения под Нанавой. Остальные команды либо были перебиты снайперами, либо не смогли приблится к объектам атаки.
3. Барабаны войны.
Нестабильность парагвайского правительства. Отсутствие мирного решения. Отставка кабинета Х.П.Гуджиари. Питиантута. Индейцы.Захват боливийцами пяти парагвайских фортинов.
Несмотря на то, что ряд видных парагвайских политиков того времени, включая будущего президента Эусебио Айялу, были настроены на мирное разрешение конфликта, джингоизм охватил широкие круги парагвайского общества. Политика «компенсации», когда против каждого нового боливийского поста воздвигался парагвайский, привела к постоянным стычкам на границе, которые чудом не заканчивались кровопролитием. Парагвайский президент Х. П. Гуджиари всеми силами старался сбить военный настрой студенческой молодежи и предотвратить углубление конфликта. К.Юнг писал, что есть «вещи, которые поважнее мира и пострашнее войны». Они редко обусловлены меркантильными соображениями и определяются психологией нации. Ожесточение, с которым сражались и умирали парагвайцы, указывает, что речь шла не о решении территориального спора и сохранении престижа, а о защите своего образа жизни. Таким образом, основным вопросом войны был межцивилизационый конфликт, в котором прагматичные, американизированные чоло встретились с патриархальными крестьянами долины Парагвая. Несмотря на то, что в каждой из стран существовали схожие этносоциальные группы – креолы, метисы, индейцы, их статус был различным. В боливийском обществе существовала скрытая сегрегация туземного населения – индейцев аймара и кечуа, в то время как малочисленная креольская элита Парагвая не отделяла себя от основной массы аборигенов – гуарани. Сами гуарани считали себя особым народом, который ничего не имеет общего с индейцами. В начале ХХ века назвать гуарани индейцем, означало оскорбить его настолько, что он свободно мог пустить в ход нож или револьвер. Все без исключения парагвайцы считали индейцев «красной рванью», которая живет в лесах Чако и не достойна называться людьми. Себя гуарани относили к белой расе. Пристрелить индейца считалось чуть ли не благородным делом, и власти на это смотрели сквозь пальцы. Несмотря на наличие креольской верхушки и достаточно монолитной европейской колонии, в Парагвае не существовала института типа роски, превращавшей Боливию в олигархию. Более того, чоло переняли американские ценности, которые были прямо противоположны мистическому восприятию гуарани, кечуа, аймара…
14 мая 1928 года группа националистически настроенной интеллигенции составила новое политическое объединение – Лигу национальной независимости (ЛНН), целью которой было построение нового Парагвая. Стараясь как-то снизить напряженность, президент перевел майора Р.Франко из Фуэрте-Олимпо в Ньу-Гуасу и создал Совет национальной обороны (СНО), в котором должны были принять участие все политические силы страны за исключением коммунистов. Первым отказался войти в него экс-президент Э.Шерер, глава оппозиционной фракции либералов. Националисты – члены партии Колорадо, как обычно, разделились, зато в СНО вошел от ЛНН Х.Стефанич. Он и новый начальник Военной Школы полковник К.Рекалде предложили новый амбициозный план вооружений. Однако для его осуществления в казне не было средств. При помощи СНО Х.П.Гуджиари удавалось балансировать между различными политическими силами. Сталкивая их между собой, он пытался удержаться у власти. 19 марта 1930 года военный министр М.Скенони легко предотвратил заговор армейских офицеров во главе с «героем» Вангардии майором Р.Франко, который был отправлен в отставку.
Несмотря на эквилибристику, изоляция президента в обществе постепенно нарастала. К концу года его сторонником в правительстве был только министр финансов Эусебио Айяла. Он стоял за мирные переговоры с Боливией и не был против передачи ей порта в судоходной части реки Парагвай. Свою позицию министр мотивировал тем, что его страна сможет получить дешевую боливийскую нефть и заработать на транзитных пошлинах. Прямо противоположную позицию в кабинете Х.П.Гуджиари занимал министр иностранных дел Ж.Зубизарета, который отказывался идти на какие-либо уступки Боливии. Его позицию сначала тайно, а затем и явно поддерживала Аргентина, недовольная исключением из состава комиссии нейтралов. По мнению Фи