Юкру и не допустить появления противника в тылу наступающих войск. 26 сентября В 5:30 утра 24 артиллерийских орудия и 11 минометов начали пятнадцатиминутную бомбардировку фортина с закрытых позиций. Артиллерийский обстрел оказался плохо скорректирован и снаряды легли далеко от целей. Защитники встретили цепи противника плотным огнем: в 6:00 атака 1 дивизии захлебнулась всего в 50 метрах от вражеских траншей. 27 сентября парагвайские атаки продолжались весь день. Во время одной из них 3 батальон полка Итороро достиг тактического успеха, закрепившись всего в 25 метрах от боливийских позиций. Им командовал «эль капитан русо» В.Ф.Орефьев-Серебряков, личным примером увлекший своих солдат. На захваченную 3 батальоном позицию, были доставлены 8 станковых пулеметов, которые начали обстрел внутреннего пространства фортина. Успех его маневра предопределил падение фортина. К этому времени положение осажденных стало невыносимым, но защитники смогли отразить все попытки противника проникнуть вглубь обороны. Причиной этому стала несогласованность действий парагвайских подразделений и ошибка командования.
В тот же день в Муньосе состоялась встреча высших офицеров боливийской армии целью, которого был анализ положения у Бокерона. На нем присутствовали генералы Ф. Осорио, К. Куинтанилья, Х.Санхинес, И.Монтес и Б.Галиндо. Они пришли к выводу, что сил у 4 дивизии в Юкре недостаточно для деблокады Бокерона и рекомендовали военному министру ускорить переброску войск. Предельный срок для перехода в наступление был назначен 10 октября. На основании доклада Мендеса и авиаразведки, они пришли к выводу, что при поддержке с воздуха Марсана может отражать атаки противника в течение двух недель срока. Причиной таких оптимистических оценок стал провал парагвайского атак: генералы посчитали, что силы врага на исходе.
28 сентября 3 батальон Итороро вновь атаковал противника. Согласно воспоминаниям русских парагвайской службы, причиной этой бессмысленной атаки был характер «эль капитан русо», которого обвинил в трусости командир Итороро майор Роса Вера. Расстроенный его выговором капитан вернулся из штаба полка, приказал своим солдатам примкнуть штыки и повёл их в атаку прямо на боливийские пулемёты. «Что-то завораживающее было в сцене наступающего на саму смерть третьего батальона. Солнце, блестевшее на штыках, создавало ореол святости вокруг солдат, торжественно, как на параде, маршировавших вслед за своим командиром.», – так описал последнюю атаку «эль капитано русо» подполковник К.Фернандес. Шедший впереди своих солдат капитан был убит, а атака сорвалась.
Несмотря на героическую, но неудачную атаку, В.Ф.Орефьеву-Серебрякову было посмертно присвоено звание майора, а его именем назван фортин в Чако. Вечером выяснилось, что у гарнизона Бокерона боеприпасов осталось на 10 минут боя, в то время как очередной приказ генерала Ф. Осорио требовал от Марсаны продержаться еще не менее 10 дней. Понимая, что до падения фортина оставались считанные дни, подполковник постарался выполнить приказ. Он собрал на совещание всех своих уцелевших офицеров. Они письменно подтвердили, что израсходованы почти все запасы. Отдав приказ испортить пулеметы, к которым не осталось патронов, комендант поручил военному чиновнику К. де Авиле в случае угрозы падения фортина сжечь боливийский флаг.
В ночь на 29 сентября в штаб I корпуса пришли сводки о потерях за время штурма. Из них становилось ясно, что штурм Бокерона провалился. Скрепя сердце, Х.Ф. Эстигаррибия приказал штабу подготовить последнюю атаку на Бокерон. В случае её неудачи он приказал своему начальнику штаба Гараю подготовить приказ об отходе на Исла-Пой. Тем временем, командиры осаждающих переговаривались с офицерами осажденных, предлагая сдаться. Пока шла эта перепалка на участке 6 полка патапилас спонтанно перешли в атаку. По свидетельству очевидцев, командиру одной из рот, совсем молодому лейтенанту, показалось, что противник выкинул белый флаг, и он отдал приказ об атаке. Согласно другой версии: солдатам показалось, что в предрассветной дымке им навстречу двигаются белые фигуры, которые они приняли за сдающихся боливийцев. Без единого звука солдаты Бокерона бросились им навстречу и за считанные минуты достигли траншей защитников. У боливийцев не было ни сил, ни средств оказать им сопротивление. Многие их командиры были скорее удивлены, чем испуганы, увидев в своих окопах парагвайцев. Последовавший следом за солдатами своего полка, майор Артуро Брей зашёл в штаб гарнизона и принял капитуляцию у подполковника Марсаны. Впоследствии командир 1 дивизии подполковник Хосе Фернандес не смог ему этого простить. Так или иначе, благодаря инициативе младшего офицера, Бокерон пал, и парагвайская армия обрела боевой дух и стратегическую инициативу. Этот случай высоко поднял мотивацию младших офицеров, которые стали смело проявлять инициативу на поле боя В своих воспоминаниях генерал И.Т.Беляев заметил, что с падением Бокерона шанс выиграть войну у Парагвая стал 50:50 и появилась возможность дипломатического решения конфликта.
2. Первое парагвайское наступление
.
Последствия падения Бокерона. Реорганизация парагвайской армии. На юг: Юкра, «Поле мертвого мула», Арсе, Алихуата. Дальнейшее продвижение парагвайцев.
Падение фортина Бокерон явилось важным психологическим фактором, который сказался на боевом духе обеих воюющих сторон. Издавая победный клич в траншеях: Бокерона «Пиии-пуу!», патапилас до конца не осознавали значимость этой победы. С военной точки зрения она была пирровой: парагвайская армия смогла взять противника даже не числом, а измором: в начале боевых действий боливийцы смогли сосредоточить под Бокероном не более полутора тысяч солдат, в то время как их противник – восемь тысяч. Около тысячи из них в течении 19 дней сдерживали атаки армии противника, превосходящего его в шесть раз. Приэтом парагвайская армия потеряла примерно половину своего первоначального состава больными. Собственно, боевые потери сторон оказались не столь велики. По данным ген. Куинтинильи его корпус за сентябрь потерял 1887 человек. В это число вошли 20 офицеров и 446 солдат, попавших в плен при сдаче Бокерона: они представляли собой цвет регулярной армии Боливии. Под фортином был убит один из наиболее популярных боливийских офицеров – капитан Устарес. Боевой дух солдат 4 дивизии достиг нижайшей отметки: им всюду мерещились полчища патапилас. Входящие в неё 6 и 14 пехотные и 5 и 6 кавалерийские полки утратили боеспособность, потеряв от 50 до 75% боевого состава.
За счёт пленных боевые потери парагвайцев оказались даже ниже, чем у противника и составили 1486 человек, а сначала войны – 1513. В Бокероне в руки парагвайцев попало всё снаряжение его гарнизона и оружие одного из двух рот 14 пехотного полка. Важным приобретением в этом сражении были трофеи. Они составили свыше тысячи винтовок, десятки пулеметов, грузовики и пять пушек. Под фортином был убит один из наиболее популярных боливийских офицеров – капитан Устарес. Гораздо важнее оказался морально-политический эффект победы. Она вызвала взрыв патриотизма среди населения и окончательно заставила замолчать противников войны. Пропаганда постаралась выжать из нее все, что было возможно. День взятия Бокерона стал национальным праздником Парагвая – Dia de la Victoria, Днем Победы. Победа накануне поражения сильно подняла престиж Х.Ф.Эстергаррибии и стала прочным фундаментом мифологизации его личности. Успешная операция по овладению Бокероном, проведенная вопреки мнению генерала М.Рохаса, укрепили доверие президента к Х.Ф.Эстигаррибии, и он получил carte blanche на проведение собственной кадровой политики в починенных ему войсках. 4 октября президент Э.Айала в сопровождении аргентинского полковника А.Швейцера лично прибыл в штаб I корпуса и лично вручил Х.Ф.Эстергаррибии полковника. При поддержке министра обороны он ввел систему командования, согласно которой корпусами и дивизиями командовали полковники (коронель), полки возглавляли майоры, а батальоны – капитаны. В этих условиях командир взвода – 2-й лейтенант имел постоянный контакт и практически ничем не отличался от сержантов и капралов своего взвода. Это позитивно влияло на боевую спайку подразделений, которые изначально формировались по территориальному принципу.
Боливийское командование вначале не поверило слухам о падении Бокерона. Только после того, как авиаразведка обнаружила колонны войск и автомашин, двигавшиеся в направлении Исла-Пой, Куинтанилья поверил в падение фортина. Капитуляция элитных войск республики перед толпой босоногих крестьян вызвала шок в Боливии и сказалось на моральном состоянии ее командного состава. В течение полугода, начиная с 29 сентября 1932 года, над боливийской армией витал «призрак Бокерона». Общественное мнение страны было потрясено, а в окружении президента стали все чаще раздаваться голоса с предложением возвратить к руководству армией генерала Ганса Кундта. Роска также полагала, что известный имперский генерал будет лучше доморощенного таланта, к этому мнению постепенно склонила президента, который отправил ему письмо. Приглашение Г.Кундта вызвало протест офицеров 4 и 7 дивизий и демонстративную отставку генерала К.Куинтанильи, несогласного с решением Д.Саламанки. Командир I боливийского корпуса рассчитывал на то, что президент пойдет на попятную. Однако, этого не произошло: Саламанка её принял и приказал передать должность генералу Х.Ланса. Обескураженный К.Куинтанилья попытался возвратить пост при поддержке генерала Ф.Осорио, объясняя свое предыдущее решение патриотическим побуждением. Однако, президент был тверд в своем решении. В наказание за фронду Ф.Осорио был освобожден от должности начальника Генерального штаба и получил назначение командиром II корпуса, развернутым на севере Чако. Смена командования I корпуса не улучшила моральное состояние войск: гарнизоны