В ночь с 24 на 25 марта парагвайцы перешли в наступление. Полковник Пенья подробно информировал штаб дивизии о своих действиях, что позволило Ф.Смиту легко ориентироваться в боевой обстановке. К концу следующего дня 5 и 8 парагвайские полки обошли боливийцев с тыла и захватили их муниционнаую колонну. Утром 27 марта подполковник Бавия доложил в штаб о потери связи с одним из своих батальонов, который отступил на Гаррапаталь. В ходе артиллерийской дуэли шальной парагвайский снаряд уничтожил передовой боеприпасов отряда. Испытывая в них недостаток, Бавия попытался вырваться из кольца окружения. Когда же это не удалась, младшие офицеры отряда выкинули белый флаг. Их командир неудачно пытался застрелиться, но только тяжело ранил себя. В тяжёлом состоянии он был доставлен в госпиталь, где скончался 5 апреля. Победа при каньяде Тариха принесла не только трофеи и около 1000 пленных. В штабе Бавии парагвайским офицерам удалось обнаружить карты западных районов Чако, о которых они не имели никакого представления. В частности, на ней была нанесена дорога, связывавшая Кампо Хурадо с Вильясоном, а также колодцы к северу от Гаррапаталя и Карандаити. Их наличие существенно упростило планирование боевых операций в этом районе.
Сражением у каньяды Тариха закончился коренной перелом Чакской войны. За полтора года она вышла далеко за рамки обыкновенного пограничного конфликта и привлекла к себе внимание мировой общественности. На этом этапе Парагвай одержал победу. Это выразилось в громадных трофеях и несопоставимом количестве пленных. Так, с начала военных действий парагвайцы взяли в плен свыше 14000 солдат и 350 офицеров противника против своих 4 офицеров и 140 солдат. Их трофеи составили 22000 винтовок, около 1800 пулеметов, до сотни грузовиков, 30 артиллерийских орудий различных калибров и 25 минометов. Миллионы патронов, тысячи снарядов и бомб, медикаменты и инженерное оборудование, захваченные в ходе боев у Боливии, стоимостью до 4000000 долларов США, оказались волшебным подарком истощенному борьбой Парагваю. Они не только восполнили потери вооружения и прочей военной техники, понесенные парагвайскими войсками в ходе 20 месяцев непрерывных боев, но и использовать их для формирования новых боевых частей. В качестве символа победы на главной площади Асуньсьона были выставлены трофейный танк и самолёт, произведённые фирмой Виккерс.
Поражение при каньяде Тарихе гораздо сильнее повлияла на боевой дух боливийцев, чем поражение у Кампо Виа: среди них стала распространяться «боязнь окружения». Генерал Э.Пеньяранда тоже сделал выводы и перешёл к исключительно оборонительной тактику, построив её на укреплениях Баливьяна. Так, совершенно нежданно, мнение офицерского корпуса совпало с общественным мнением в стране.
Вместе с этим отступление на линию фортин Баливьян-Пикуиба положительно сказалось на состоянии войск. За последующие два месяца новобранцы прошли базовую военную подготовку и научились не боятся противника. Боливийские позиции вокруг Баливьяна были укреплены и обеспечены боеприпасами. Сокращение линий снабжения привело к улучшению снабжения фронтовых частей. 470 грузовиков обеспечивали практически бесперебойное снабжение 36000 боливийской армии. Для вытягивания машин из рытвин и ям на трассах появились тракторы Катерпиллер. По парагвайскому образцу многие грузовики, обслуживавшие боевые части, были обшиты металличискими листами. Кроме этого, основные дороги стали патрулироваться бронеавтомобилями.
4. Первая половина 1934 года.
Будни тыла. Активизация военных действий. Каньяда Стронгест. Военнопленные. Боливийцы пробуют захватить инициативу. Альгодонал и Ингави.
Недовольство президентом Д.Саламанкой постепенно нарастало в боливийской столице и вылилось в восстание кадетов Colegio Militar. 5 апреля они вышли из казарм и потребовали прекращения вмешательства штатских в военные дела. Путчисты захватили бараки военной полиции и штаб национальной полиции, но были быстро окружены карабинерами. В стычках погибли один полицейский и один кадет. При посредстве генерала Х.Л.Ланзы кадеты сдались и были амнистированы. Получив точные сведения о событиях в столице, генерал Э.Пеньяранда прислал президенту примирительное письмо, открестившись от действий восставших. Казалось кризис в отношениях президента и армейских офицеров миновал, и, чтобы укрепить своё влияние в армейской среде, Д. Саламанка решил покинуть свой дворец Квемадо и посетить войска в Чако. 27 апреля Д. Саламанка со свитой и министром обороны прибыли на фронт.
Невысокого президента, облаченного в черный фрак, встретил долговязый Э.Пеньяранда, одетый в полевую форму. После встречи с почетным караулом глава государства посетил окопы и направился в штаб для разрешения насущных проблем фронта и тыла. Армейское командование потребовало от президента принятия срочных мер против антивоенной пропаганды и введения военной цензуры, увеличения снабжения топливом армейского автопарка до миллиона литров в месяц и призыва новых резервистов. Очень существенным оказался вопрос аргентинской границы, закрытой для боливийцев и «прозрачной» для парагвайских патрулей. Ее близость также способствовала росту случаев дезертирства. В свою очередь, президент сообщил, что хочет ввести в армии должность инспектора для улучшения связи между армией и правительством. Однако предложенная им кандидатура доктора Хоакина Эспады вызвала негативную реакцию присутствующих на собрании офицеров. Начальник штаба I корпуса О.Москосо не стеснясь выражений выступил против предложений президента и на месте был отстранен от занимаемой должности. Под давлением военных на его место был назначен полковник Ф. Ривера, хотя президент предлагал назначить на этот пост генерала Х.Л.Лансы или полковника Б. Бильбао Риоху. Главной причиной отклонения этих кандидатов стало открытое противодействие полковника Д.Торо. По своей давней привычке он действовал из-за спины генерала Э.Пеньяранда. Враждебное отношение старших офицеров, группировавшихся вокруг Д.Торо, лишили Д.Саламанку поддержки сторонников конституции. Возможно, их своевременное назначение Х.Лансы и Б.Бильбао Риохи на ключевые посты в армии позволили Д.Саламанке удержаться у власти, а Боливии выиграть эту несчастную войну. Когда президент садился в свой трех моторный Юнкерс он искренне считал, что преодолел сопротивление офицерского корпуса и тем самым ликвидировал пропасть между армией и правительством. На деле Э.Пеньяранда, Д.Торо и большинство офицеров из их окружения были озлоблены заявлением президента, что он, если надо, готов отправить двадцать офицеров в отставку. Они составили группу, которая стала готовить военный путч.
Ещё до поездки на фронт президент сомневался в компетенции своих офицеров. Поэтому он 19 марта направил президенту Чехословакии Масарику письмо, в котором просил прислать генерала для замены уехавшего Кундта. Сделать этот выбор Д.Саламанке помогло его окружение, которое попало под влияние представителя Зброёвки Брно Моравека. Его деловые контакты, в основе которых лежал меркантильный интерес, охватывали широкие круги высших чиновников, начиная от секретаря военного министра до председателя аудиторской палаты. Вероятно, под их влиянием Д.Саламанка полагал, что чешские офицеры, чьи подвиги в российскую гражданскую войну были разрекламированы пропагандой, будут управой на битых ими русских. Посредником в этой затее выступал вездесущий Моравек. К этому времени он уже покинул Ла Пас и пребывал в Праге, где вместе со своими хозяевами искал путь как обойьти эмбарго на поставку оружия в Боливию.
8 мая 1934 года между Чехословакией и Боливией был подписан договор о военной помощий. Это был хитрый дипломатический ход, позволяющий обойти эмбарго Лиги Наций. В этом договоре были кровно заинтересованы Зброёвка Брно и Селье и Бело, поскольку с подписанием можно было поставлять в обход санкций оружие в Боливию. Договор предусматривал направление военной миссии в Боливию для обучения боливийской армии. В нём было оговорено, что советникинаходится на содержании боливийского правительства. Они не будут участвовать в военных действиях и не могут быть использованы для выполнения заданий за пределами Боливии. 24 мая пять офицеров чехословацкой армии выехали из Праги в Бремен, где сели на пароход, идущий в Чили. Их возглавлял бригадный генерал Вилем Плачек, которому недавно исполнилось 57 лет. Это был кадровый офицер Австро-Венгерской армии. После распада империи Габсбургов он перешёл в чехословацкую армию и на момент командировки занимал должность начальника 2 горнопехотной бригады. В отличие от своих подчинённых он не был легионером. Его в Боливию сопровождали пехотный полковник Рудол Белин, подполковник Генштаба Ченек Кудлачек, артиллерийский майор Богумил Подлезл и пехотный капитан Теодор Покорны. Чтобы не нарушать законы республики, все они были уволены из чехословацкой армии 8 июня 1934 года и должны были содержаться за счёт Боливии. Кроме того, что казначейство этой страны выдало им на дорогу по 300 фунтов, они получали ежемесяыное жалование: простые члены миссии – 150 фунтов, а их шеф – вдвое больше. 25 июня пять уже бывших чешских офицеров сошли на берег в Арике и сели на поезд, ведущий в Ла Пас.
Уже само их прибытие, а вслед за этим инспекционные поездки негативно сказались на настроениях многих лояльных к главе государства боевых офицеров. Многие из них считали, что, избавившись от одних гринго, боливийская армия сразу же посадила себе на шею вдвое больше получили. Многие оппозиционные Саламанке журналисты задавали себе резонный вопрос: разве чехи отличились в мировой войне? И давали на него закономерный ответ: «Да! Они сдавались в плен без потерь!» Тем не менее прибытие чехов позволило президенту лучше ориентироваться в военной обстановке. Постепенно функции чешских военных специалистов стали более определёнными. Генерал Плачек вошёл в состав Военного Совета и принял участие в планировании операций. Капитан Покорны был прикомандирован к оперативному отделу Генерального Штаба и тесно сотрудничал с полковником А.Родригесом. Полковник Белин и майор Подлезл выполняли функции инспекторов пехоты и артиллерии, а подполковник Кудлачик координировал работу миссии и занимался вопросами военных поставок. В целом, миссия работала довольно успешно и оказала неоценимую помощь боливийской армии и оборонной промышленности своей страны, обеспечив ей заказы на один миллион фунтов стерлингов.