Зброевкой оружия были протестированы: в результате предпочтение было отдано льежскому заводу. Чехи попытались вести переговоры через парагвайского посла в Париже Кабальеро де Бедойю, предложив ему взятку в размере 4.25% от суммы контракта, но безуспешно. Контакты представителя Зброёвки Мануэля Ферейры с парагвайскими властями возобновились после первых крупных побед парагвайской армии, которая нуждалась в запасных частях для ремонта трофейного оружия. Ситуация осложнялась тем, что Парагвай практически не имел валюты для оплаты чешских поставок. После долгих и трудных переговоров удалось достичь соглашению, по которому запасные части обменивались на табак и хлопок. В какой-то момент количество чешского оружия, состоящего на вооружении парагвайцев, составило более половины. Этим решил воспользоваться М.Ферейра, предложивший доставить все необходимые запасные части бесплатно, при условии, что у Зброёвки будут приобретены 500 пулемётов. К этому времени Сайония уже наладила ремонт трофейного оружия, и министерство обороны отказалось рассматривать этот вопрос. Тогда Ферейра снизил число пулемётов до 300, но было тщетно. Вскорее после этого Парагвай вообще перестал приобретать запасные части для чешского оружия.
Тем временем, богатый промышленник полковник Фердинанд Штепан сообщил руководству Зброёвки, что боливийская армия хочет приобрести значительное количество вооружения: винтовки, пулемёты разных типов, каски, ручные гранаты, миномёты, горные орудия и даже самолёты. Несмотря на то, что большая часть списка полковника оказалась плодом его воображения, рациональное зерно в нём нашлось во время приезда новой боливийской военной миссией по закупкам, которую возглавлял полковник Мерино. Вместе с ним в Европу прибыл Председатель Боливийского Патриотического Комитета депутат парламента Мамерт Уриолаготи, который распоряжался финансами. При посредничестве Ледерера, бывшего сотрудника фирмы Шульбах, в марте 1933 года Зброевка получила заказ на поставку 200 лёгких пулемётов с необходимым оборудованием и запасными стволами. Несколько позже при помощи того же Ледерера размер контракта был увеличен до 600 единиц. В дополнение к ним были заказаны 5000 винтовок. Поскольку посредник претендовал на исключительные контакты с заказчиком, руководство Зброевки направило в Южную Америку своего сотрудника Яна Моравека. Он вошёл в контакт с боливийским послом в Аргентине Хулио Гутьерресом и уже 12 декабря 1933 года оказался в Ла Пасе. Моравек обладал всеми необходимыми качествами и полномачиями, чтобы вести переговоры с боливийскими заказчиками. Уже по прибытии он сразу дал взятку секретарю военного министра в размере 300 фунтов, подарил семи высшим боливийским офицерам дорогие винтовки. Ещё один карабин получил председатель Аудиторской Палаты Эмилио Лопес. Его действия возымели желаемый эффект. Уже 5 января им было подписано новое соглашение о поставках 10000 чешских винтовок со штыками, ремнями и ножнами. Девятнадцать дней спустя размер поставок был увеличен на 15000 единиц. Затем последовал контракт на 5000 кавалерийских карабинов и большое количество пулемётов, из которых 200 должны были быть поставлены на станках, 40 телефонных коммутаторов и 80 аппараты, 1400 км кабеля…
Озабоченные активностью Моравки, полковник Мерино и Ледерер приехали в Брно. Они ультимативно потребовали отзыва представителя Зброёвки из Ла Паса и перевода 5% от суммы заключённых контрактов на специальный счёт в Лондоне. В противном случае они обещали прекратить приёмку оружия. Дирекция Зброёвки решила не портить отношения с полковником, которому стали выплачивать по 4 фунта за пулемёт и 2% от суммы остальных заказов, и в марте отозвала Моравека на родину. К этому времени он установил все нужные контакты и передал их Карелу Хорачеку, новому представителю Зброёвки в Ла Пасе. Тот сделал так, что Ледерер остался не у дел. 1 июля 1934 года Зброёвка прекратила с ним все отношения. Одним из вопросов, который лоббировал Хорачек было снабжение боливийской армии патронами производства Селье и Бело. С ним конкурировали другие производители такие, как Ремингтон(США), Рауфос(Норвегия), Хиртенбергер (Австрия), Фабрик Насьональ(Бельгия) и Производители Машин Верхнего Рейна (Франция). Для того, чтобы выиграть конкуренцию чехам пришлось покупать порох на заводах Бофорс: только он мог сохранять свои свойства при перепаде температур с -5*С до +40*С, не распадаясь на фракции. Уже Моравеку удалось договориться о продаже 10 миллионов патронов. Хорачек смог убедить боливийских военных приобрести у Селье и Бело 14 миллионов патронов, а затем ещё 30. Ероме них военное министерство дополнительно заказало через Хорачека 500 лёгких пулемётов с магазинами е ним, 2000 винтовок, различные запасные части к оружию, 200 биноклей м 1000 километров телефонного кабеля. Многочисленные боливийские заказы были большим подарком для безработных чешских оружейников.
После целого года взаимовыгодного сотрудничества в отношениях между Зброёвкой и Ла-Пасом произошёл серьёзный сбой. Он был связан с задержкой оплаты военных поставок. В середине декабря 1934 года, когда на фронте случился кризис, задолженность боливийского казначейства Зброёвке составила 171225 фунтов стерлингов. Тогда дирекция завод распорядилась приостановить разгрузку транспортов в Арике. На их борту находилось 17 миллионов патронов, 10000 винтовок и 440 пулемётов. Финансовый кризис был преодолён исключительно за счёт связей Моравки. Оружие было доставлено в Ла Пас, а платежи поступили в начале января следующего года. Это событие не омрачило тесных контактов между чехами и их боливийскими контрагентами. Только в январе и феврале они заключили контракт на 10000 винтовок, 80 лёгких пулемётов и 16 миллионов патронов. После частичной предоплаты были сделаны 5000 винтовок и пулемёты, а для производства остальных требовалась банковская гарантия. Она была предоставлена только после того, как деловые круги Канады предложили боливийскому правительству кредит в 20 миллионов долларов США. Условием его предоставления стала фиксация экспортной цены на олово в размере 50 фунтов стерлингов за тонну. Таким образом, боливийское правительство располагало ресурсами, позволяющими ему вести военные действия еще два-три месяца и разместить новые заказы на оружие. Сразу после размещения депозита у Селье и Белло были заказаны ещё 12 миллионов патронов. Они поступили уже после окончания войны. Всего в 1934-35 годах Зброёвка поставила Боливии от 55 до 62 тысяч единиц стрелкового оружия, 2982 единицы автоматического оружия и 82 миллиона патронов.
Географическое положение и позиция соседей определяло существенное различие маршрутов доставки оружия обоим беллигерентам. Боливия использовала для транзита оружия, в первую очередь, порты Тихоокеанского побережья (Икике, Арику, Антофагасту). Аргентинский и бразильский маршруты вследствие разных причин имели для Ла-Паса второстепенное значение. Парагвайское правительство долгое время имело доступ к портам Атлантического побережья (Монтевидео, Буэнос-Айрес). Стандартная схема несанкционированной правительством переброски оружия в Боливию состояла для Кэртис-Райт экспортс из двух этапов: перевозки самолета в разобранном состоянии на завод фирмы в Сантьяго (Чили) «для демонстрации или предпродажной подготовки» и доставки его в Ла-Пас. Правда, в некоторых случаях, самолеты не доходили до заказчика: как правило, это происходило во время каких-либо политических маневров, когда временно ужесточался контроль за транзитом военных грузов. Поскольку стрелкового оружия у Асуньсьона было много за счет трофеев (впоследствии он часть их продал испанским республиканцам) парагвайское военное министерство с 1933 года стали больше интересовать запасные части к нему, а также боеприпасы и оборудование для их производства.
Если запасные части к стрелковому оружию было достаточно легко приобрести через посредников или даже изготовить самим, то покупка и доставка боеприпасов, материалов для их выделки и станков для их производства, особенно артиллерийских снарядов и мин, была постоянной головной болью служб снабжения обеих воюющих сторон. Мировая практика того времени связывала размещение заказа и приобретение военных материалов с «легальным» заказом какого-либо правительства. В тридцатые годы наиболее широко распространенным способом получения документа, предоставляющего право на экспорт оружия или боеприпасов из страны-производителя оружия, была договоренность с каким-либо китайским милитаристом или латиноамериканской республикой. В условиях Чакского конфликта, когда все страны Нового Света в той или иной степени участвовали в его разрешении, с 1934 года последний вариант почти перестал срабатывать. Поэтому военные контрабандисты стали все чаще использовать фиктивные документы, выданные тем или иным провинциальным милитаристом из Китая. Однако с 1933 года это стало накладным делом из-за начала японской агрессии в Маньчжурии. Впоследствии эти хорошо разработанные «торговцами смертью» схемы широко использовались для организации поставок оружия испанским республиканцам в 1935-39 годах. Резолюции Лиги Наций о прекращении огня и наложенное в мае 1934 года эмбарго на поставку оружия беллигерентам оказались неэффективными: они не смогли остановить эскалацию военных действий в Чако. Следует вспомнить, что эта организация была создана не для сохранения мира, а для охраны Версальской системы и тон в ней задавали европейские великие державы – Франция и Великобритания.
Понимание необходимости прекращения войны все более охватывало общественность и правящие круги соседних стран. Чили, Уругвай, Аргентина, Бразилия и Перу нуждались в стабильности на своих границах. Вашингтон стремился воспользоваться удачным стечением обстоятельств и перевести умиротворение в рамках доктрины Монро на региональный уровень. Для этого, начиная с конца 1933 года, он планировал разрешить конфликт в Чако на уровне Панамериканского Союза. Если рассматривать панамериканизм в историческом плане, то в нем заключены две диаметрально противоположные тенденции: стремление стран и народов Латинской Америки к национальной самостоятельности и стремление администрации США превратить Новый Свет в свою сферу влияния. Следует отметить, что, начиная с Боливара, который в 1826 году созвал в Панаме первый Межамериканский Конгресс, страны Латинской Америки стремились достичь политического единства. Попытки создания политического союза предпринимались в 1844, 1856, 1864 и 1880 годах. Однако они оказались безрезультатны, и инициатива перешла к госдепартаменту США.