Главным видом военного производства обеих стран было обеспечение войск боеприпасами. Наличие пороховых заводов, построенных еще до I мировой войны позволяло организовать вторичное использование стреляных гильз. Сразу же после начала конфликта в 1927 году как Боливия, так и Парагвай стали строить гильзовые, снаряжательные и пороховые заводы, приобретая оборудование для них за границей. Мощность этих заводов в Боливии и Парагвае была первоначально незначительна, но со временем, она возросла в несколько раз. Вследствие более низкого уровня жизни, себестоимость производства патронов в Парагвае была в полтора раза ниже и составляла примерно 8 аргентинских песо за сотню. Если боливийская промышленность производила в 1933 году до 20000 патронов в день, то к концу войны их производство возросло до 150000 штук. В Парагвае рост был более значителен: с 8000 в 1932 году до 300000 в начале 1934 года. Качество боеприпасов было низким: на первых порах до 40% патронов давали осечку. Со временем, по мере освоения технологии производства, положение исправилось. Однако запасы снаряжательных материалов и гильз не были достаточно велики, чтобы полностью обеспечить вооруженные силы воюющих сторон боеприпасами собственного производства.
С 1933 года на парагвайском арсенале Сайония началось изготовление минометных мин. Поскольку для их производства не требовалось тонких технологий, месячный объем их производства уже в 1934 году превысил полуторатысячный рубеж. Гораздо хуже дело обстояло с производством снарядов. Столкнувшись с их нехваткой военное на шестой месяц войны, министерство Парагвая приобрело несколько станков для их производства. Первоначально, производственные мощности были невелики – всего 10-15 снарядов в сутки. Однако угроза остаться без снарядов, поскольку запасы и трофеи закончились к середине 1934 года заставило принять экстренные меры. Даже захват новых трофеев не снял артиллерию с голодного пайка (в 1934 году требовалось до 150 снарядов в день). К концу войны, когда потребность в них вдвое выросла, производство могло удовлетворить нужды артиллеристов только на треть, хотя оно выросло в десять раз (в 1935 году производилось до 100 снарядов в день). «Снарядный голод» в парагвайской армии сохранялся до конца войны: каждое орудие могло делать только один выстрел в день вместо «среднестатистических» трех.
Единственным видом боеприпасов, который полностью производился собственными силами, стали ручные гранаты, поскольку их можно было производить кустарным способом. Как уже отмечалось выше, Парагвай производил до 300 ручных гранат в день, используя для их корпусов примитивные чугунные отливки и использованные гильзы мелкокалиберных снарядов. Хотя Боливия имела свой чугунолитейный завод, она достигла меньшего прогресса в этой области.
Снабжение войск в Чако у обеих сторон заставляло всегда желать лучшего, ибо лучшее враг хорошего. Парагвайская армия потребляла ежедневно в течение всей войны 30-35 тонн продовольствия и 110 тонн фуража в сутки. Боливийские нужды в 1932-33 годах составляли, соответственно, 10 и 60 тонн. На втором этапе войны потребности боливийской армии резко возросли – до 75 тонн продовольствия и 250 тонн фуража в сутки. Однако уменьшилось и «плечо» снабжения с 500 до 150 километров. Несмотря на то, что парагвайские коммуникации растянулись, это слабо сказалось на их снабжении: в тех случаях, когда доставка скота своим ходом была затруднена, ее заменяли мясные консервы, в большом количестве производимые на мясохладобойнях.
Продукты боливийским солдатам поступали из интендантских парков, организованных по штатам аналогичному артиллерийским. Парагвайские войска обеспечивались за счет интендантств, развернутых при штабах корпусов. Они ведали вещевыми и продовольственными складами, пополняемые через заготовительные конторы военного министерства. Нормативы снабжения войск продовольствием и фуражом обеих сторон несколько различались. Это объясняется не только разным традиционным рационом гуарани, чоло и колоко, но и тем, что довольствие войск определялось разными уставами (немецким и французским). В силу естественных обстоятельств нормы довольствия выполнялись на театре военных действий редко. Это было связано не только с ходом военных действий, но и необходимостью доставки воды и боеприпасов, которые играли более важную роль. Однако при сравнении рациона боливийских и парагвайских солдат следует отметить, что питание вторых было значительно лучше. Это было связано с тем, что корпусные и дивизионные интенданты могли довольно легко приобрести необходимые продукты в Аргентине или менонитских колониях, в то время как большую часть продуктов для боливийских солдат (особенно II корпуса) требовалось везти из Юнгаса. Несмотря на запрет и пограничные посты многие жители аргентинских провинций Формоса, Гран-Чако и Сальта с риском доставляли продовольствие боливийской армии – это был очень выгодный рынок сбыта для их продукции. Некоторые аргентинские торговцы даже умудрялись доставлять боливийцам парагвайские товары. Так, известны случаи премирования боливийских солдат сигаретами, произведенными в Парагвае. Следует отметить, что эти же торговцы посредничали при продаже боливийского бензина противнику. На последнем этапе войны ситуация несколько изменилась в пользу боливийцев, поскольку в связи с отступлением их армии в предгорья Анд, вдвое сократилось транспортное плечо для подвоза продовольствия. Однако это не высвободило транспортные средства, поскольку численность армии, в свою очередь, выросла в четыре раза. У парагвайской стороны, особенно среди войск, действовавших в труднодоступной местности у Ингави и на Парапити остро ощущался недостаток продуктов.
Снабжение обувью, обмундированием, саперным инструментом и медикаментами было на порядок выше в боливийской армии. Потребности солдат по этим видам довольствия в ней удовлетворялись на пять шестых. Парагвайское интендантство смогло обеспечить своих солдат только обмундированием. Примерно две трети армии оказались уже в первые месяцы босыми. Для того, чтобы снабдить обувью хотя бы кавалерию, артиллерию и офицерский корпус. Парагвайские интенданты вынуждены были ежемесячно приобретать в Аргентине не менее 5000 пар обуви, расходуя на нее драгоценную валюту. Всего за годы войны по неполным данным было приобретено 180000 пар обуви общей стоимостью 55 тысяч долларов США. Это позволило обуть, вместе с трофеями и обувью местного производство, не более половины парагвайских солдат. Остальные проходили всю войну босиком. Парагвайские и боливийские ткацкие предприятия в достаточном объеме обеспечили обмундированием войска. Шорные и седельные мастерские смогли только на треть обеспечить кавалерию сбруей. Этот вопрос удалось частично решить за счет ее изъятия у частных лиц, а остальную ее часть пришлось приобретать за границей (в Аргентине) или захватывать у противника.
Финансовое довольствие боливийских и парагвайских солдат и офицеров также различалось. Парагвайцы воевали более за идею, чем за деньги, в то время как у боливийцев материальный стимул, особенно на первом этапе войны, играл большую роль.
5. Военные берут власть.
Либералы маневрируют. Отставка полковника Р.Франко. Фебреристская революция. Реформы и падение Р.Франко.18 брюмера Х.Ф.Эстигаррибии. Военные правительства Д.Торо и Г.Буша.
Народные массы Парагвая были недовольны войной, росло недовольство в армии, особенно среди демобилизованных солдат. Победители, возвратившись домой после жестокой войны не увидели никаких изменений у себя дома. Либеральное правительство Э.Айялы, несколько раз реформированное в течение войны, проявило близорукость, полагая, что после победы все вернется на свои места. Его состав накануне подписания перемирия был следующим: Рауль Касаль Рибейро (вице-президент), Белисарио Риварола (внутренние дела, ранее юстиция), Луис Риарт (иностранные дела), Виктор Рохас (оборона), Бенджамен Бэнкс (финансы) и только что назначенный Хусто Прието (юстиция). Трехлетняя кровопролитная война сильно повлияла на самосознание народных масс, и многие солдаты и офицеры стали ставить под сомнение монополию Либеральной партии на власть. В тот момент ее политику определяли люди, чьи взгляды и понимание интересов страны сформировалось задолго до Чакского кризиса: средний возраст всех 15 членов исполнительного комитета Либеральной партии составлял 50 лет. Во второй половине 1935 года была создана Национальная Ассоциация фронтовиков (ANEC – Asociacion Nacional de Ex-Combatientes), которую возглавил отправленный в отставку Рафаэль Франко, объединившая в своих рядах 106 тысяч человек. Часть армейских офицеров оказалась в оппозиции к главнокомандующему – генералу Эстигаррибии. Ситуация обострилась, когда парагвайский конгресс отклонил законопроект о выделении ветеранам пенсий, но по настоянию президента выделил «победителю в Чакской войне» ежегодную пенсию в 1500 песо, больше чем выделялось на содержание парагвайского посла.
С самого начала войны этот честолюбивый полковник старался так организовать свое подчинение, чтобы непосредственно сношаться с президентом, минуя омандующего и военного министра. Хосе Феликс Эстигаррибия родился 21 февраля 1888 года. Будучи армейским майором, он отличился в гражданской войне 1922-23 годов, когда примкнул к победившей фракции либералов. Тогда же он установил близкие отношения с Эусебио Айялой. Подполковник и командир дивизии в Чако (1931), полковник и командир I корпуса (c конца 1932) – вот основные ступени карьеры Х.Ф.Эстигаррибии. В 1933 году он становиться командующим Южной группы войск и получает возможность прямого сношения с президентом, минуя командующего и министра обороны. После победы у Кампо Гран он был произведен в генералы, а после отставки М.Рохаса стал командующим армией. Безусловно, как полководец Х.Ф.Эстигаррибия был талантливее других парагвайских офицеров за исключением, быть может полковника Р.Франко, к которому питал антипатию. Однако, следует обратить внимание, что именно в штабах Х.Ф.Эстигаррибии и командиров корпусовпостоянно находилась группа белоэмигрантов. Эти военные профессионалы имели десятилетний опыт боевых действий в разных условиях. Многие из них сражались в русско-японскую войну, а за плечами большинства остальных были четыре года позиционной войны, кошмар революции и пять лет маневренных, полупартизанских действий на бескрайних просторах России.