— Нет, Ань, никаких рецептов не даю. Просто рассказал, как я переступил тот барьер. Хотя, до сих пор уверен, что это самый простой путь. В байки о том, что викинги приняли крещение для спасения своей души, не верю. Им такой союз стал выгоден. Не думаю, что если все пойдут за матерью Терезой, то мир преобразится.
— Никогда? — она внимательно слушала, почти не перебивая.
— Каждый ответит по-своему. Наука говорит, что наследственность и воспитание являются определяющими факторами. Даже собственный жизненный опыт, зачастую формирующий каждого в его осознанной фазе жизни, определен двумя основными факторами.
— А если ситуация сложилась независимо от моих желаний? — она чуть приподняла красиво изогнутые брови, ожидая ответа.
— Во многом от тебя зависит, окажешься ли ты в том месте и в то время, когда критическая ситуация произойдет именно там.
— Да что от меня зависит, если на перекрестке какой-то придурок рванет на красный?
— Но на том месте оказалась именно ты, а не кто-то другой. По сторонам смотреть надо.
— Да я тем путем всегда хожу и всегда в это же время…
— Если тебя приучили сначала смотреть и анализировать, и только потом делать, то ты именно так поступаешь, и результат будет иной.
— Всегда?
— Зависит от двух факторов… Не задумывалась, почему одни водители месяца в Москве не могут накатать без аварий, а другие десять лет? И это не определяется профи он или любитель…
Тут лейтенант умолк, словно вспомнил что-то. Потом, грустно посмотрел на Смирнову и тихо произнес:
— Извини, мне придется тебе сообщить неприятное известие. Не знаю, как ты относилась к тому человеку, но лучше это сделаю я, чем кто-то потом… а ты будешь гадать, почему я молчал.
— Ну, говори, — Анна напряглась, словно ожидая удара.
— Таксист, которого ты знала… Чагинян… Убит… Мне жаль тебе это говорить, но тут ничего не изменить. Убийца пока не найден, ведется следствие.
Минуту она сидела неподвижно, потом медленно встала.
— Пойду. Не провожай меня, пожалуйста.
Он помог Анне надеть куртку и посмотрел вслед гордо идущей женщине.
Глава XX
Свежий солоноватый ветер, прорывавшийся от причалов вдоль по улицам, без обиняков напоминал, что Балтика в Хельсинки является безусловным хозяином. Некоторые дома напоминали Питерские «стаканы», огораживающие маленький внутренний двор стенами домов со всех сторон. Часто без балконов, чтобы беречь тепло. Жители прибрежных городов Финляндии приложили много усилий, чтобы строить города и порты на изрезанной заливами, отмелями и островами береговой линии.
Туристы обычно толпятся в пешеходной зоне самого центра Хельсинки и портовые терминалы их не интересуют, но когда в круизном порту швартуются огромные океанские лайнеры, чьи многопалубные надстройки возвышаются над крышами стоящих неподалеку домов, многие стремятся это увидеть воочию.
Особым местом у финнов и приезжих несомненно является Торговая площадь, расположенная в десяти минутах ходьбы от Кафедральной, где наперекор всем ветрам, стоит во весь рост русский император, и пока никто не поднял на памятник руку. По выходным Торговая площадь, как и во многих Европейских городах превращается в большой открытый рынок. Среди прочих специализированных местечек, наибольший интерес вызывают рыбные развалы, где много только что выловленной рыбы, различных морепродуктов и, конечно же, красной икры.
— Каупаттори, — распевно на финский манер произнес Чагатаев, с улыбкой глядя на Анастасию. — Сегодня ты попробуешь финскую икру… Налетай!
— Хочешь сказать, что нужно остаться в живых?!
— Именно так!
Молодая пара переходила от одного продавца к другому, вдоль длинного ряда, уставленного бочками, баночками и пластиковыми коробочками, полными крупной яркой икры разных засолов. Они сначала пробовали, подхватывая икру деревянной ложкой с длинной тонкой ручкой, потом, обсуждали вкусовые оттенки, качали головой шли дальше. Можно было бы долго ходить и пробовать просто так, но оказалось, что это не самое легкое занятие. Через некоторое время, парочка уже могла только смотреть на эту красоту, и то без особого энтузиазма.
— Предлагаю по чашке крепкого кофе, — первой сдалась Черемицина.
— Поддерживаю, но только светлой обжарки, как предпочитают финны.
— Будем привыкать? — с легкой иронией спросила она.
— Ты еще не решила окончательно?
— Нет, — призналась девушка. — Ойво что-то недоговаривает. Пока все его предложения заманчивы… а что взамен?
— Ты права, но так всегда заманивают на работу, приукрашивая положительные моменты и всячески скрывая отрицательные… Тут надо взвесить все «за» и «против».
— Смотри-ка, — оживилась Анастасия, — столики на улице и солнышко выглянуло.
— С видом на море, — кавалер помог даме сесть лицом к морской глади, а сам сел боком.
Пока официант готовил кофе, они поглядывали по сторонам. У противоположного пирса, через бухту, был пришвартован огромный белоснежный лайнер «Viking Line», выделявшийся своими габаритами по сравнению с остальными.
— Финны называют этот класс пассажирских судов — «паромы». Ходят в Таллин, Стокгольм, Турку… Не помню точно, но какие-то ходят в Питер. Обычно, это круиз на выходные… Не видела, как финнов выгружают после отдыха в Питере?
Собеседница отрицательно покачала головой, а сын степей рассмеялся.
— Представь, на том пирсе перед подобным дредноутом, у которого на уровне причала открывается грузовой отсек, выстраивается десяток карет «Скорой помощи» и десятка три туристических автобусов. Бригада шустрых ребят выкатывает по настилу пассажиров в инвалидных креслах-каталках, «отдохнувших» до невменяемости. Если кого-то укачало по дороге, и нужна помощь, врачи оказывают. Если нет — ребята бегом развозят «отдохнувших» по автобусам.
— Что за цирк?
— Финны называют это «дринк-круиз». Дело в том, что здесь крепкий алкоголь очень дорогой. Запрета нет, но цены на водку порядка 30 Евро. С нашими не сравнить. Вот любители и катаются в Питер за этим пойлом. Причем, самому ввести тоже дорого, так они у нас отрываются до потери пульса.
— И это Европейские ценности?
— Ну, в принципе, все чинно-благородно. У каждого туриста в кармашке адрес, куда доставить «груз». При такой выгрузке собираются зеваки, посмотреть на слаженную работу бригады шустрых ребят. Упакуют, распределят по автобусам, доставят по адресу, каталки и автобусы вернут арендодателю. Никаких пьяных на улице.
— А мне показалось, что в баре, куда мы заходили, все чики-пики было.
— Государство проводит политику борьбы с крепким алкоголем, задрав цену на водку и субсидируя выпуск добротного финского пива. Кстати, марка под именем «Синебрюхов», а бутылка хорошего «Бордо», раз в пять дешевле, чем в наших магазинах.
— Значит, тот финн из фильма «Особенности национальной охоты» нашел то, что искал.
— Тебе, как будущему руководителю совместного российско-финского предприятия, нужно высказываться аккуратнее, так сказать, в обтекаемой форме, чтобы не вызвать недовольства сильных мира сего.
— Вообще-то этот пост, по всем параметрам, нужно было бы занять тебе.
— Никогда, — улыбнулся потомок Чингисхана.
— Почему? — искренне удивилась русская.
— Ты сама ответишь на этот вопрос, когда поймешь, почему выбор пал на тебя… В любом случае, я могу быть техническим специалистом.
Они помолчали, поглядывая на спокойное море, прогуливающуюся публику, с удовольствием пробуя не очень крепкий, но ароматный кофе, и закрыв глаза, подставляя скупому осеннему солнцу, свои молодые красивые лица. Хотелось забыть все проблемы, отодвинуть в сторону какие-то сиюминутные вопросы и просто наслаждаться жизнью. Каждый день, каждую минуту, похожую на эти мгновения удивительного счастья, которое иногда вдруг охватывает человека, погружая в какой-то кокон безвременья и беззаботности, когда ничего не хочется, когда все уже есть, только не упусти. Поэтому, не хочется двигаться, открывать глаза, а то и не дышать, чтобы не вспугнуть того крохотного нежного мотылька по имени Счастье, который вдруг сел тебе на плечо, сложил тоненькие крылышки и наполнил твою душу чем-то, что и не знаешь как назвать. Да и этого не нужно. Просто наслаждайся и запомни, как это бывает, потому, что бывает очень редко. Только у счастливчиков, которых тот незримый мотылек вдруг выбирает из толпы.
— Что? — встрепенулась Настя.
— Нет. Ничего, — улыбнулся Чагатаев. — было такое впечатление, что ты попала в другой мир через какой-то провал времени. Лицо неподвижное, даже улыбка застыла, а зрачки под веками двигаются… Так человек сны свои видит.
— Скажешь, тоже… Что я, лунатик?
— Нет, ты удивительно светлый человек… Наверное, занесенный сюда каким-то солнечным ветром.
— Инопланетянин?
— Кстати, я хотел тебе показать летающую тарелку.
— Надеюсь, парашют не понадобится, а то я свой дома оставила…
— А вот это очень опрометчиво с твоей стороны.
— Тогда, может, откупимся. У меня с полкило икры в пластиковой коробочке.
— Нет. Мы зайдем в магазинчик, купим хлеб, финское масло, сухое красное и устоим ужин, а потом погуляем, когда Хельсинки зажжет огни.
— Тарелка отменяется?
— Нет. Сейчас самое время. Обычно, вечерами там какой-нибудь концерт по билетам. Это нужно заранее побеспокоиться, но сейчас нам позволят посмотреть просто так.
— Хорошо. Заинтриговал. Стартуем?
— Мне нравиться твой боевой настрой…
Пятачок плоской скальной породы в городе, выступающий на несколько метров над тротуарами, ограничивающих его по кольцом шести — семиэтажных домов по периметру. Сверху скала была накрыта перевернутой «медной тарелкой», диаметром не более тридцати метров. Ниже был стеклянный пояс, опиравшийся на куски гранита, опоясывающие купол словно круговой стеной. В самом низу, на уровне тротуаров, был прямоугольный вход наподобие прямоугольника из бетона. Выглядело необычно и мрачновато. Справа от входа, был стенд с расписанием каких-то мероприятий. Молодые люди подоспели как раз в перерыв, и можно было просто зайти посмотреть.