о обстоятельства эти должны быть исключительными, да и метод… Ради чего?
Ну, метод – инструмент обмана, игра в психа, которым хотели объявить Андрея. Однако у парня имелся гораздо более значимый аргумент:
– Это он, не сомневайтесь.
– Да почему?
– Потому что это он пришел за мной сегодня. Туда, в подвал. И вот на эту тему я жажду с ним поговорить!
Глава 18
– Я хочу пойти с тобой.
– Зато я этого не хочу!
Впервые со времени их знакомства Жанна Валерьевна казалась абсолютно растерянной. С одной стороны, умом она понимала, что ей следует сопровождать своего пациента, раз уж она решила встать на его сторону. С другой – интуиция и многолетний опыт работы подсказывали, что лучше ей не лезть не в свое дело. Не на что там смотреть!
Андрей решил помочь ей с выбором:
– Для вас безопаснее будет остаться здесь, а мне так легче работать.
– Боишься, что я тебе помешаю?
– Да. – Он не стал выкручиваться. – И не столько даже помешаете, сколько отвлечете меня.
– Что ты собираешься с ним делать? – Женщина старалась не смотреть в глаза своему собеседнику, словно надеялась на какой-то спасительный обман с его стороны.
Но у Андрея не было необходимости обманывать ее, ведь его планы кровожадностью не отличались… пока что.
– В первую очередь – поговорить. Мне его ответы нужны больше, чем месть.
Он уже позвонил в номер Агнии с телефона в комнате Жанны Валерьевны, но никто не снял трубку. Это, впрочем, вовсе не означало, что там никого нет, поэтому посылать в соседний корпус врача он не стал.
Теоретически, Андрей мог бы отсидеться у Жанны, дожидаясь помощи. Но это как раз тот случай, когда помощь может прибыть слишком поздно, да и потом, охотиться он умеет лучше, чем прятаться! Зачем игнорировать опыт, за который ему пришлось так дорого заплатить в свое время?
– Он вряд ли захочет с тобой беседовать…
– Захочет.
Вот зачем ей нужно все выспрашивать? Профессиональная черта? В таких обстоятельствах лишние знания ей только навредят.
Жанна Валерьевна, кажется, тоже все поняла и вопросов больше не задавала. Наблюдала за сборами Андрея молча.
Он уже знал, в какой комнате живет Петр Маковецкий, и даже план, как туда добраться, составил в уме. Главное, чтобы этот урод вернулся к себе, а не бродил по территории в поисках пропавшего «заключенного».
Выходить Андрей тоже собирался через окно. Удобно ведь, рядом как раз пожарная лестница. А если обычный путь предпочесть, то его точно камеры засекут! Их вроде бы только в первом корпусе нет, а насчет этого, служебного, Жанна Валерьевна наверняка сказать ничего не могла.
Кстати, это наталкивает на определенную мысль…
– Почему камеры не засняли то, что происходило в комнате Лютика? Там, где размещаются самые опасные пациенты, нельзя обойтись без видеонаблюдения!
– Потому что – совершенно случайно – в день убийства все камеры третьего корпуса не работали, – усмехнулась женщина. – Чудесное совпадение, правда?
– Да, бывают же чудеса на свете! Какова официальная причина?
– Крысы провода погрызли.
– Что ж, тогда стоимость проводов следует вычесть из зарплаты этих двух крыс!
– Есть у меня подозрение, что их тут все-таки побольше! Слушай, может, куртку наденешь? Холодно же!
По-своему это умиляет, особенно если учесть, что его куртку Жанна Валерьевна захватить-то и забыла. А даже если бы и не забыла, Андрею не требовались «утяжелители». Неизвестно, как будут развиваться события дальше.
– Заприте дверь и никому, кроме меня, не открывайте, – предупредил он. – А тем более тем, кого я вам назвал! Если что – вы спите и ничего не слышите!
– Поняла. Будь осторожен…
Предсказуемое пожелание. Но в его случае – плохо выполнимое.
Без излишних прощаний Андрей перебрался с подоконника в холодную влажную пустоту ночи.
«Как будто ныряешь, – подумал он. – Антураж под стать ситуации!»
Сейчас он чувствовал себя гораздо лучше, чем в подвале – сказывался недолгий отдых. Андрея такое состояние даже удивило: все-таки не спал он уже давно, да и можно ли потерю сознания под воздействием наркотиков назвать сном? Тем не менее он прекрасно помнил, что в Цирке случались нагрузки и покруче.
Петр Маковецкий жил в общем для персонала корпусе, на последнем этаже. Туда добраться – проще простого, если у тебя есть силы и навыки. Удобно это еще и тем, что соседей меньше.
Оказавшись на крыше, Андрей убедился, что Петр у себя и не спит – в его комнате горел свет. Время суток не самое подходящее, можно подумать, что у психолога бессонница, если не знать, чем он на самом деле планировал заняться.
От немедленных действий Андрея удерживало лишь одно: окно было закрыто. Выбить его можно, но это слишком шумно. А как еще туда попасть? Через дверь, прикинувшись очаровательной горничной? Вот сейчас бы возможность вырезать стекло ему пригодилась!
«Так, стоп, а ведь врачи-то живут получше, чем пациенты, – вспомнил парень. – Этим можно воспользоваться!»
Врачам выделялось по две комнаты – по крайней мере, в случае с Жанной Валерьевной было так. Ужин для Андрея она оставила в неком подобии гостиной, а за другой дверью Андрей видел кровать. Вряд ли Петру досталось нечто поскромнее, если он и правда – большой друг руководства!
А в таком случае соседний балкон – тоже его, Петра. В том окне свет не горит, но это и к лучшему. Раньше срока Петр ничего не заметит!
Андрей спрыгнул на балкон и бегло осмотрел ручку пластиковой двери, параллельно выполнявшую функции замка. Как и следовало ожидать, конструкция простейшая, да и кто будет озадачиваться чем-то сложным в обычной квартирке для персонала? Поэтому, используя предусмотрительно захваченный им из комнаты Жанны Валерьевны нож, Андрей без особых усилий отогнул замок и бесшумно открыл балконную дверь.
Собственно, только для этого нож и годился, потому что предназначался он исключительно для сервировочных целей. Андрей бы предпочел что-то посолиднее, но пришлось довольствоваться тем, что есть. Ладно, хоть металл в лезвии крепче, чем в замке!
Комната, в которую он попал, оказалась тесной и захламленной. Видимо, тут давно не убирали, и это довольно-таки странно: уборкой ведь занимаются не сами врачи, а горничные. Получается, Петр просто не пускает к себе никого…
Продвигаясь вперед, Андрей внимательно прислушивался, надеясь понять, сколько человек находится в соседней комнате. Но улавливал он только приглушенный шум работающего телевизора, живые голоса там не звучали. А телевизор чаще смотрят в одиночестве и именно в такое время суток!
В прихожей висело зеркало, и этот факт Андрей тоже счел небольшой удачей: отражение избавляло его от необходимости заглядывать в комнату лично.
Петр сидел на краю кровати перед телевизором, однако на экран он не смотрел. Судя по всему, он задумался о чем-то неприятном – его руки дрожали. Он едва заметно шевелил губами, будто проговаривал что-то про себя, да и в целом создавалось впечатление, что внешний мир для него временно перестал существовать.
А еще, вместо привычного делового костюма на нем был черный, спортивный, а волосы взлохмачены, как после ношения шапки. Видимо, он только что вернулся.
У Андрея больше не осталось сомнений: он не по ложному следу идет! Теперь нужно лишь начать действовать – и он уже знал, как именно.
Даже не пытаясь как-то скрыть свое присутствие, Андрей быстро вышел из второй комнаты и, мимоходом убедившись, что входная дверь заперта, направился прямо к Петру. Тот шокированно уставился на него, словно призрака увидел, и Андрей не позволил ему опомниться. Решительность и неожиданность дали ему преимущество перед Петром, поэтому очень скоро психолог, получивший удар в висок, рухнул на пол, а секундой позже он обнаружил на своих руках те самые наручники, в которых он оставил в подвале пациента.
«Замок сломался окончательно, – отметил про себя Андрей. Раскрыть «браслеты» для повторного использования оказалось непросто даже с ключом: освобождаясь, он повредил какую-то пружину. А теперь все вообще перекосилось. – Хотя это уже не мое дело».
Петр не потерял сознания, но Андрей этого и не добивался. Он просто перетащил свою «добычу» в соседнюю комнату, где, по его подсчетам, оставалось меньше шансов быть услышанным соседями – если у того, кто живет этажом ниже, такая же планировка.
К этому моменту психолог задергался и даже попытался закричать. Чего ему делать вовсе не стоило: Андрей бесцеремонно приложил его легонько головой об стену, так что теперь Петр продвигался вперед молча, сопя разбитым носом.
– Соображаешь хорошо, – прокомментировал его поведение Андрей, толкая пленника в кресло. Как же быстро все-таки меняются роли! – Надеюсь, так же будет и дальше. Урок первый: не ори. Если заорешь – убью!
– И что? – прошипел Петр. Впрочем, прошипел тихо. – Останешься рядом с моим трупом? Ты хоть представляешь, что тебе за это будет?!
– Догадываюсь. Но не думаю, что ты успеешь позлорадствовать по этому поводу. Жалеть тебя я не буду – причин нет. Скорее, причин у меня вполне хватает для обратного!
– Это каких же? Я тебе ничего не сделал!
Ясно, пытается изображать неведение. Помнит, гад, что у Андрея из памяти исчез почти весь вчерашний день! Вот только Маковецкому это не поможет…
– Ты меня подставил. Теперь я либо узнаю, почему и для чего, либо отомщу тебе.
– Я не понимаю, о чем ты!
Петр держался вполне достойно – в отношении его актерского мастерства. Он бестрепетно смотрел прямо в глаза Андрею, говорил ровно и уверенно, даже разбитым носом старался по возможности не шмыгать, потому что это выглядело бы несолидно. Словом, психологом он был совсем не таким уж бездарным, как утверждала Агния, просто делом своим заниматься не хотел.
Кто-то другой мог бы поверить ему, однако Андрей не сомневался, что прав он, а не Петр.
– Не надо врать и терять зря время, я уже знаю, что вы втянули в это дело Агнию. Поэтому или ты мне отвечаешь, или мне придется тебя пытать.