— Новые чулки? Я, конечно, не против, но... — Несколько мысленных усилий, и средства были выделены. — Понятно. То есть, вы вообще ничего не знали о том, кто она, верно? Может быть, она упоминала какие-то места? Здесь или в Лондоне?
— Она не говорила о Лондоне. Здесь... — Миклос немного успокоился. — Ну, мы ходили по ресторанам... сенсуалкам... просто гуляли... Недавно она водила меня в галерею, но я уже сказал, что не разбираюсь в этом. Так что больше мы на эту тему не разговаривали.
— Какую галерею? — тут же задал вопрос Дэниэл. — И что там было, в галерее?
«Сможете обойтись без меня 32 минуты, шеф? Я бы хотела провести апдейт».
— Сейчас... Это была галерея современного искусства. Я найду сейчас... — Леви углубился в поиски, запрокинув голову на удобный подголовник. Благодаря автопилоту ему не требовалось обращать особого внимания на дорогу. — Она была замкнутой, спокойной. Мы никогда не ссорились. Я уверен, она не использовала психоматрицы. — Он помолчал, а потом произнес таким тоном, будто сообщал нечто постыдное: — Ана была натуралкой. Вот, нашел, ловите. — Координаты некоего места в Будапеште под названием «Сенс-галерея “Баядера”» были переданы на кибермозг Кармайкла.
«Обновляйся».
— Натуралкой — в смысле, без имплантов или чего-то подобного? — уточнил Дэниэл. — Как вы выяснили это? Она была небогата, как я понимаю? — Он помолчал еще несколько секунд, проглатывая очередной кусок. — Принимала психостимуляторы?
«Увидимся через 31 минуту 59 секунд, шеф. Не скучайте!»
— Нет, насколько мне известно, — ответил Леви, останавливая машину. — Она жила на стипендию, когда мы с ней познакомились. Потом ее обеспечивал я. И ей не нужны были психостимуляторы, мистер Кармайкл. Ей и так все давалось очень легко. И с учебой у нее не возникало проблем. Мы приехали. — Повинуясь мысленной команде водителя, двери масахаши открылись. — Номер уже заказан на ваше имя.
— Понятно. Но вернемся к вопросу о том, что она была натуралкой. Как вы выяснили это? Какие на то были причины?
Дэниэл вышел из машины.
Леви проследовал за ним в холл отеля, и разговор продолжился уже в лифте.
— Ну, знаете, сложно не заметить, что у человека не установлен кибермозг. Она не распространялась о причинах. Сказала, что ей это не нужно.
Дэниэл помолчал несколько секунд, анализируя услышанное. Не похоже, чтобы Леви врал или недоговаривал.
— Понятно, — кивнул Кармайкл. — Были ли какие-то необычные происшествия, которые запомнились вам? Что угодно, даже то, что кажется незначительным.
Они подошли к двери гостиничного номера.
— Следы на коже, — через какое-то время произнес Леви. — Я видел их несколько раз. Будто бы от... — Он пожал плечами.
— Будто бы от чего, мистер Леви?
— От... Такие царапины или кровоподтеки. От веток, может. Я не спрашивал.
— Не спрашивали? — Дэниэл уже не удивлялся. — То есть, женщина, на которой вы собирались жениться, уходила куда-то на ночь, возвращалась с царапинами и кровоподтеками, вы ничего не знали о ее семье и не спрашивали?
Он зашел в номер.
— Я... — Миклос зашел за ним. — Я... решил, что если она не хочет об этом говорить, я должен уважать ее желание.
— Понятно, — вздохнул Дэниэл. — А как у нее обстояли дела в университете? — Он принялся осматривать номер, не прекращая жевать. — Что она изучала?
— Факультет искусств. Искусство, значит.
— Имелись ли успехи или, напротив, проблемы? — Он закинул в рот небольшой кубик куриного мяса в панировке.
Номер состоял из двух комнат — гостиной и спальни. Кровать считалась одноместной, но в ней без труда поместился бы еще один человек, животное или предмет. Окно во всю стену, которое можно было с легкостью сделать непрозрачным, вазы с фруктами, бар с напитками, аптечка с наркотиками: в общем — «Хилтон».
— Нет, никаких проблем. Вы, возможно, не знаете, но университет выдвигает очень строгие требования к стипендиатам. Ее бы отчислили, если бы начались малейшие проблемы в учебе. Но она легко справлялась.
— То есть, искусство было еще и ее специальностью. — Дэн некоторое время пережевывал курятину. Вернее, нечто со вкусом курятины. — Присаживайтесь, мне еще нужно задать вам несколько вопросов. — Он плюхнулся в кресло, прихватив пакет с едой. — Выпить чего-нибудь не желаете? Или, может... — Он указал на непочатые пакеты из закусочной.
— Пожалуй, не отказался бы от выпивки, — кивнул Леви, присаживаясь напротив.
Дэниэл поднялся и направился к бару.
— А можете, если не сложно, все же попытаться вспомнить, что именно вы видели, например, в галерее? Не обратили ли внимание на каких-то ее знакомых? Да, и что будете пить?
— Не важно. — Леви покачал головой. — Ну, эта модная штука, как ее называла Ана... Сенсдизайн... Там нужно не столько видеть, сколько… понимаете? Я особенно не присматривался. А из того, что заметил... честно говоря, я толком и не припомню. Это показалось мне какой-то вакханалией бессмысленной чуши. Я просто смирился с тем, что, наверное, не понимаю искусства.
— Ну, может быть, отдельные моменты запомнились? Даже когда видишь полную чушь, если она достаточно яркая, она может запечатлеться в памяти, верно? — Дэниэл налил в стакан алкоголь из случайно выбранной бутылки. Это было несложно, в свое время он много пил и отлично представлял, что и в каких пропорциях предпочитают нормальные люди. Отдав стакан Леви, он снова уселся в кресло.
— Помню, там какой-то парень читал свои стихи или то, что он выдавал за стихи. — Миклос принял стакан и отхлебнул, не особенно вникая, что в нем. — Еще помню колючую проволоку.
— Колючую проволоку? — переспросил Дэн. — Можете рассказать подробнее? Кстати, ваша невеста общалась с кем-то во время этого мероприятия?
— Она явно многих знала там, да, — кивнул Леви. — Парня со стихами — точно. Не помню, знакомила ли она нас. Такой, знаете... Сложно такого не заметить. — Он неопределенно взмахнул рукой в воздухе.
— Приметная внешность?
— Да, весьма. Описать я вам его сейчас не смогу, но тогда обратил внимание.
— Хорошо, а еще приметные люди там были? И вы упомянули колючую проволоку.
— Да, проволока, намотанная на натурщицу, — Леви покрутил пальцем. — Это то, что я запомнил из всего безобразия. Наверное, она была призвана что-то символизировать, я уж не знаю. Вообще там было много народу. Одногруппники Аны и прочие разные любители.
— А название того мероприятия вы не помните? — Дэниэл достал еще один гамбургер.
Еда неизменно приносила ему наслаждение, а модифицированный желудок позволял поглощать ее в любом количестве — пища перерабатывалась, но усваивалась только в той мере, в какой было необходимо.
— Нет. Какая-то выставка какой-то модной художницы. А вы всегда питаетесь так? — полюбопытствовал Миклос.
— М-м-м... нет. Но иногда не могу отказать себе в удовольствии. Особенно в новых местах. Хотя Гомер, наверное, не оценил бы. Странный парень был. Как и все великие. — Дэниэл отхватил еще кусок.
— Гомер, — повторил Леви. — Ну ладно. Я могу еще что-то сообщить?
— Да, — кивнул Дэн, доедая гамбургер. — Хотелось бы узнать, почему вы мне соврали. Я говорю, разумеется, о семье вашей невесты. — Он замолчал, уставившись на Леви.
Миклос явственно вздрогнул.
— Соврал… ког... да?
Дэн практически не чувствовал его инстинктивного сопротивления.
— Когда сказали, что не знаете ничего о ее семье и близких. Я не буду сейчас повторять конкретную фразу, уверен, вы и так меня поняли. — Он сделал паузу. — Зачем?
Леви глубоко вздохнул.
— Я не знаю, какое это может иметь отношение к делу.
— Самое прямое, — ответил Дэниэл. — Или вы думаете, я задавал вам вопросы из праздного любопытства? И... — Дэниэл замер, глядя на Леви. — И... и... — Он нахмурился.
А затем сосредоточился и нырнул.
Глава 2. Ария Леви. Цена мили
Ощущения всегда были разными. Наверное, это зависело от настроения комплементанта на момент погружения, а может, от состояния пациента. Может, от того и другого. Или от каких-то неизвестных факторов, вроде расположения Земли относительно Марса в данный момент.
Иногда это походило на рывок, иногда на плавание в киселе, иногда на оргазм, иногда на попытку пробить горошиной танковую броню.
— ...х-х!!!
Сейчас Кармайкла словно вытолкнули без парашюта из бомбардировщика.
Одно оставалось неизменным — полная дезориентация в первые мгновения. Глупый маленький человеческий мозг далеко не сразу понимал, что он только что учудил, он искал понятные образы, пытался обратить получаемые сигналы в картинки, звуки и запахи.
— ВОООООООЗДУУУУУХ!!!!!
Пахло гарью, химией и страхом.
Дэн моргнул, после чего, не раздумывая, упал ничком. Он никогда не был на войне, но фильмов и сенсимов видел достаточно, чтобы при крике «Воздух!» не глядеть вверх.
Мокрая земля встретила его грязью в лицо.
Затем включили звук.
Его включили так резко, что Кармайкл тут же снова потерял возможность что-либо слышать: грохот взрывов, рев, вой, свист, какофония сливающихся воедино диких звуков ударила по неподготовленным барабанным перепонкам.
Что-то посыпалось сверху, выбивая неслышную дробь по спине и каске.
А потом, кажется, кто-то схватил его за плечо.
— Мать честная... — Дэн не был самым храбрым человеком в мире. И даже осознавая, что происходящее вокруг него не вполне реально, он испугался. В первые пару секунд — уж точно. А потом комплементант попытался как можно быстрее подняться на ноги и осмотреться.
Мир горел.
Первое, что приходило на ум.
Густой дым, кружащий в воздухе крупинки раскаленного пепла, застилал небо, — насколько это было видно со дна трехметровой траншеи, — и в этом дыму скрывались силуэты огромных летающих машин, которые поливали ракетным огнем позиции.
«Бам! Бам! Бам!» — неслышными хлопками в воздухе разверзались новые и новые взрывы. Ракеты сталкивались с противоракетами, которые выпускали спрятанные в тылу батареи ПВО, чтобы сохра