— И та ее Соблазнила. — В устах студентки это слово звучало как название некоего древнего таинства.
***
— Эмезе сегодня не было. Она болеет. Уже неделю как....
***
— У Сторм был громадный потенциал. Честно говоря, я ей даже немного завидовала. Громадный потенциал и острый ум. Но складывалось впечатление, что у нее совершенно нет цели, — если вы понимаете, о чем я...
***
— Видела ее с какой-то хорошо одетой женщиной. Они выглядели так, будто между ними что-то есть. Ана села к ней в машину...
***
— Да, университет предоставляет бесплатное жилье стипендиатам. Этой традиции много лет, и мы не намерены от нее отказываться. Но Анастейша прожила в предоставленной ей квартире около трех месяцев, после чего съехала.
***
— У нее был жених. Они познакомились в кафе здесь неподалеку. Три месяца за ней ухаживал... Да, конечно, встречалась с другими... Нет, сверстники... А, хотя был один, на два года ее младше...
***
— Вообще как-то само собой получалось, что половина группы шла туда, куда Ана хотела. Иногда вместе с преподавателями.
***
— Постарше? Это в смысле, трахалась ли она с преподами?
***
— Уф-ф... — Набегавшись по коридорам и пообщавшись с кучей людей, Кармайкл нарочитым жестом вытер пот со лба. — Соедини меня с Эмезе.
«Хочу встретиться с вами лично. Это возможно?»
«Зачем?»
«Я хочу поговорить с вами об Ане Сторм».
«Я не могу назвать себя ее подругой».
«Вы с ней из одной группы. Этого вполне достаточно для того, чтобы у вас могла быть какая-то информация».
«Я плохо себя чувствую. Это надолго?»
«Нет, это ненадолго».
«Тогда давайте в парке», — она кинула линку на место.
«Хорошо. В какое время?»
«Через час».
«Хорошо. До встречи».
— Теперь в парк, — сказал Дэниэл, пряча значок. Лишние проблемы на религиозной почве ему были не нужны.
***
Эмезе Тихи уже сидела на лавке, ожидая его.
Она выглядела больной — как минимум тут она не лгала.
Глаза красные от бессонницы, кожа бледная...
Теребя в руках сумочку, она суетливо оглядывалась по сторонам.
— Добрый день. — Дэниэл поздоровался, вежливо кивнув девушке. Он уселся рядом с ней на лавку и достал пакет. — Печенье будете? — предложил он.
Эмезе помотала головой, едва удостоив комплементанта беглого взгляда.
— Я плохо себя чувствую. Давайте быстрее, хорошо?
— Конечно. Вы знаете, что произошло с Аной Сторм?
— Что произошло с Аной Сторм? — Она подняла на него покрасневшие глаза.
— Ана Сторм умерла. Вы не знали об этом?
Девушка вздрогнула.
— Н-нет... — Ее удивление было вполне убедительным. — Я не... выходила из дома... Уже долго...
— Ясно. Ана Сторм была убита примерно две недели назад.
Невзирая на хорошую погоду, людей в парке было немного. Удобные деревянные лавочки жались к оборудованным куполами тишины столам, мерно журчали фонтаны, шелестела на ветру листва.
— Скажите, что вы знали об Ане Сторм? Ее друзья, увлечения, знакомые... Постарайтесь вспомнить все, что можете.
— Ана была шлюхой. — Эмезе явно было плохо. В ее состоянии сложно было заметить, почему именно.
— В каком смысле?
— В прямом смысле.
— Она зарабатывала на жизнь проституцией?
— Может быть. Скорее всего. Я видела, как она это делает.
— Вы знаете ее... кхм... клиентов?
— Нет...
— Круг общения?
— Да.
— Можете назвать имена?
— Марица... как ее... художница... Ее все и так знают.
— Кто-то еще?
— Она была шлюхой в заведении под названием «Тинкербель»! — отчеканила Эмезе. — Спрашивайте там!
Дэниэл откинулся на скамейке, обводя взглядом живописный парк, и сжал пальцами переносицу. А потом нырнул.
Падение.
Будто голова Эмезе Тихи оказалась бездонным колодцем или скрывала в себе сильное гравитационное поле.
У Дэна возникло ощущение, будто он не падает, а проваливается.
***
Пахло жженым белком.
— А? — Дэн начал озираться. — Фрэн, как слышно? Мы же не разобьемся?
Каждый носит в себе ад.
В случае с некоторыми людьми, как оказалось, в буквальном смысле.
В лицо пахнуло жаром.
Под ногами Кармайкла, стоящего на узком мостике, бурлила раскаленная красная жидкость, от которой шибало в нос резким запахом застарелой крови и гноя.
Это место было изрыто каналами, по которым она медленно, торжественно текла. Через каналы было перекинуто множество подобных мостиков, будто это был очередной лабиринт.
Вдалеке, на скрытом красноватой дымкой горизонте, виднелись призрачные очертания монументальных городских стен, уходящих вверх и упирающихся в багровое небо.
А потом он услышал крики.
— Нам нужно прекращать общаться с поэтами, шеф...
— Почему я ожидал чего-то подобного... — поежился комплементант.
Воздух был соткан из криков, стонов, воплей невыразимой боли и вечной агонии, и его вязкие колебания, вызванные движениями Дэна, моментально отзывались всей гаммой страдания.
...Pater noster, qui es in caelis...
— Потому, что она католичка, шеф?
...sanctificetur Nomen Tuum...
— Ну да... — Фрэн брезгливо сморщила носик. — Что же еще?
...adveniat Regnum Tuum...
Что-то копошилось, плавало, барахталось в кровавых каналах под ногами — периодически куски обваренной плоти, едва ли напоминающие человеческие тела,
...fiat voluntas Tua...
появлялись на поверхности и пытались ухватиться за гладкие стены канала только для того, чтобы кипящая жидкость отволокла их прочь, проглатывая вновь.
— Ужасно... — прошептал Дэниэл, кривясь от отвращения. — Давай попробуем найти ее побыстрее. Почему все постоянно создают себе нечто подобное внутри?
— Привет, Иероним Босх, — хмыкнула Фрэн. — Потому что она впечатлительная девушка с факультета искусств? И, судя по всему, увлекается Средневековьем.
...sicut in caelo, et in terra…
Вдоль обсидиановых берегов скользили тени, трудноразличимые в поднимающихся от реки кровавых испарениях.
...Panem nostrum cotidianum da nobis hodie...
Явно крупнее человека, они между тем оставались лишь размытыми силуэтами, которые скользили вдоль каналов, оставляя после себя лишь изредка пробивающийся сквозь вопли цокот копыт.
...et dimitte nobis debita nostra...
И еще чей-то голос прорывался сквозь агонические завывания адского ветра.
...sicut et nos dimittimus debitoribus nostris...
Но насколько хватало взгляда, всюду тянулись полные кипящей крови каналы.
— Думаю, нам не стоит попадаться этим парням...
Он старался двигаться аккуратнее, пытаясь идти на голос. И невольно всматриваясь... всматриваясь в бурлящую кровь.
...et ne nos inducas in tentationem...
Ему удалось уловить направление, но и там, откуда доносился этот голос, виднелись лишь рвы, мгла да лабиринт мостов.
Обваренные останки тянули к нему руки в немой мольбе, появляясь на поверхности лишь на несколько мгновений, покрытые волдырями ожогов, с лопнувшими глазами и деформированными лицами.
...sed libera nos a Malo. Pater noster...
— Туда, кажется... — прошептал Кармайкл. С каждым шагом ему становилось все хуже.
...qui es in caelis: sanctificetur Nomen Tuum, adveniat Regnum Tuum...
Тени игнорировали его. Возможно, потому, что он не должен был здесь находиться.
Или потому, что принадлежал к другой конфессии, которая отрицала существование этого места как противоречащего идее Прогресса.
Или потому, что он просто не вмешивался в производственный процесс.
...fiat voluntas Tua, sicut in caelo, et in terra. Panem nostrum cotidianum da nobis hodie...
Наконец с одного из мостиков он увидел, откуда доносится молитва.
Это оказался небольшой — примерно пять метров диаметром — островок на поверхности кипящей реки. В этом месте не было каналов, и кровавая жидкость лениво омывала берег, почти касаясь ступней коленопреклоненной девушки.
Отсюда виднелись обрубки крыльев на ее спине и множество тяжелых цепей, тянущихся на дно реки от железного обруча, сковывающего ее талию.
...et dimitte nobis debita nostra, sicut et nos dimittimus debitoribus nostris, et ne nos inducas in tentationem...
Мглу вокруг разгоняла светящаяся статуя, к которой девушка была обращена лицом.
...sed libera nos a Malo.
Никакого способа добраться до островка Дэн отсюда не видел.
Комплементант огляделся.
— Интересно, мы сможем вплавь попасть на тот берег?
Фрэн глянула вниз.
— Не сказала бы, что другие пловцы получают от купания удовольствие, шеф.
— Но я не другой пловец... Стоп. Я прошу прощения, но... может быть...
Он попробовал подняться в воздух вертикально.
— Руками махайте, шеф, руками! — помогла ему Фрэн, подпрыгнув на месте и изобразив, как надо махать.
Его подошвы оторвались от земли.
Будто он оттолкнулся от воды — настолько вязким был воздух.
И моментально оказался над землей на расстоянии метра.
Стрик-стрик-стрик... — Фрэн, усиленно работая стрекозиными крылышками, быстро догнала его.
И адский ветер подхватил их и помчал над поверхностью похожих на глубокие раны адских рек. Над лопающимися зловонными пузырями, над искаженными мукой лицами, над черной землей к острову, откуда неслась молитва.
Фрэн мчалась следом, умудряясь при этом еще и приплясывать в полете.
Ей-то что — машины в ад не попадают.
Девушка шептала молитву. Ее глаза были закрыты, а ладони сложены перед грудью. Эмезе Тихи.
А женщина, представленная статуей ангела, от которой исходило теплое свечение...
— Бригитта Цсолт... — подсказала Фрэн.
— Вот как. А вот это уже интересно. Откуда Эмезе знает жену Ференка? Кажется, у меня есть новый подозреваемый...
Он коснулся плеча девушки.
— Эмезе?
— Panem nostrum cotidianum... — Эмезе открыла глаза. — А? Что?..