— Нет-нет. Продолжай. Это тоже может быть очень важно. Говори как говорится, — остановил ее Дэниэл. — Потому что, на самом деле... пока я не увидел записи камер, я думал что убийца — ты. И я сейчас спрашиваю именно о том, как это виделось тебе. Объективное мнение не может быть составлено только по версии одного участника событий, верно? Так что давай. Тем более, ты говоришь, что сейчас тебе уже не особенно есть до нее дело.
Он оглянулся, думая, где бы ему устроиться. Крыша напоминала патио — в кадках росли экзотические деревья, теснились у круглого столика расшатанные стулья, а в углу валялся потрепанный полосатый матрас. Наверное, сидя на нем, любовались звездами, спасались от жары в летние ночи, когда не радует прохлада кондиционеров, занимались любовью или читали новейшие бестселлеры. На другом конце здания крыша была раздвижной — там оборудовали площадку для частных вертолетов.
— Ну, а она была примой. Только она сама себе писала сценарий. На ходу. Ну вот... как-то так. Я уже говорила, что желала ей смерти. Ты сказал — зависть и ревность. Да, так и было. Сначала зависть, потом ревность. Потом я жалела изо дня в день, что у меня не хватает духу убить ее.
— Скажи, ты знала о том, что она шантажировала Ференка?
— Ха! — Китти вспрыгнула на окружающий крышу парапет, взявшись за возвышающийся над ним поручень, и резко обернулась к Дэну. — Значит, в конце концов я все-таки победила?
— В каком смысле? — Дэниэл посмотрел на Китти. — Послушай, можешь слезть оттуда? Я несколько нервничаю по этому поводу.
Он подтащил стул к парапету и устроился поудобнее, опустив подбородок на сложенные руки.
— Не переживай, я не собираюсь прыгать. В то-ом, что-о... — Она откинулась назад. — Я всегда была верна ему. Им обоим. Была хорошей, послушной, не предавала и не шантажировала. Значит... Значит, в итоге я оказалась лучше. Китти Долна — победа техническим нокаутом! — Она вздернула руку вверх. — Йей.
— Даже если не собираешься... — проговорил Дэниэл, неотрывно глядя на нее. — Пожалуйста. И да. Я не знаю, как ты пришла к Ференку, но подозреваю, что примерно тем же способом, что и Ана. Но то, что я видел у тебя в голове, явно отличается от того, что было в голове у нее, хотя этого я как раз и не видел.
— Ну, я шла явно дольше. — Она спрыгнула с парапета. — Лет так с шести, когда меня завела сцена с людоедом из «Волшебника Страны Оз». И потом достаточно мучительно преодолевала каждый барьер собственной стыдливости. А Ана обходилась с ними, как стриптизерша со своим рабочим костюмом, — снимала быстро, эффектно, и явно наслаждалась тем, что за этим наблюдают.
— Она брала, что хотела, и ее не волновало, как она это делает, — пожал плечами Дэниэл. — Были еще другие, кого она вытеснила с их места? Ну, как тебя.
Налетевший ветерок трепал волосы Китти, и она плюхнулась на матрас, спрятавшись от ветра за парапетом.
— Не удивлюсь, если она метила на место Марицы. Но талант у нее все же оказался в другой области, видимо. Ты ищешь таких, как я, — кто ненавидел бы ее? К сожалению, мы не собирались в клуб хейтеров, потому я никого из них не знаю. Но разве то, что она шантажировала Ференка, не прибавляет ей одного-двух врагов?
— Судя по всему, Ференк не очень об этом распространялся даже среди своего окружения. А те же, кто знал и действительно ненавидел или боялся ее... не убийцы и не имеют отношения к этому. — Он помолчал. — Расскажи мне про Ференка. И про вас с Ференком.
— А я убийца, значит? — Она повернула к нему голову, сверкнув глазами.
— Ты — одна из тех, кто ненавидел ее. Я включил тебя в список. Кроме того, про шантаж я узнал уже после того, как вычеркнул тебя из списка. Но скажу тебе честно: то, что я видел тогда у тебя в голове, было просто огромной надписью на твоем лбу: «Я УБИЙЦА».
— А у остальных не написано... — кивнула Китти. — Это здорово, я полагаю. В кои-то веки я обзавелась отличительной чертой. Йей. Сегодня такой удачный день.
Она помолчала.
— Ференк — хороший человек. Иначе к нему люди так не привязывались бы. Ведь он не покупал их дружбу. Но я не знала Ференка как Ференка — я знала его как Мастера. И он был отличным Мастером. Он владел мной. Именно так, чтобы я забывала о том, что я просто Китти без отличительных признаков, а становилась Его Китти. — Девушка подтянула колени к груди и горестно вздохнула, глядя на игру сизых туч на небе. — С Марицей иначе. Я Ее Китти, но по-другому. Для нее я скорее Китти в первую очередь. А ее — уже потом. Понимаешь?
— Но не ты убила Ану. Так что... йей, как ты говоришь. Можешь заслуженно считать себя куда лучше огромного числа людей, которые с куда меньшим поводом делали намного худшие вещи.
Кармайкл закинул ногу за ногу. Вдалеке уже полыхали молнии, полгорода накрыла густая пелена дождя.
— Хороший человек, говоришь... — Он снова помолчал. — Наверное. Наверное, ты права. Это идиотизм, кстати, что я настолько предвзят по его поводу. Даже после того, как я получил столько логичных аргументов против того, что это Ференк ее убил или хотя бы спланировал ее смерть, я все еще периодически ловлю себя на мысли о том, что считаю его убийцей. — Дэн вздохнул. — Расскажи мне о вас с Марицей.
На лице Китти промелькнула смущенная улыбка.
— Я ее Котенок. Она любит меня. Это видно. Иногда у меня возникает впечатление, что когда она порет меня, или связывает меня, или унижает меня... она это делает не столько ради своего удовольствия, сколько ради моего. И я думаю: что, если она придумала целую Графиню только ради одной меня? Это лестно. И... сложно сказать, что я чувствую. Думаю, я тоже люблю ее...
— Надеюсь, что так. А почему медицинский? — вдруг спросил он. — Это не вполне имеет отношение к делу, так что можешь не отвечать. Просто интересно.
— У меня же родители врачи, — улыбнулась Китти. — А я сабмиссивна.
— Ясно, — рассмеялся Дэниэл. — Просто я, в связи с вашей компанией, на какой-то момент забыл, что люди могут заниматься чем-то, кроме бизнеса и искусства. Когда я узнал, что ты учишься на медицинском, это меня удивило.
Они помолчали, наслаждаясь живописным видом.
— Можешь кратко рассказать об остальных в этой компании? Иржи, Джани... Майя, хотя это из другой оперы.
— Ну, для меня они такими и были, — кивнула Китти. — Люди из другой оперы. Иржи — старый друг Ференка. Я так поняла, что именно он и привел его в «Тинкербель». Они похожи с Алкивиадом чем-то — ни одному из них это на самом деле не нужно, всего лишь способ проводить время в интересной компании. Думаю, Иржи там чувствует себя моложе. А Джани — старше. — Она хихикнула. — Но постоянных партнеров у них нет. Почти уверена, что Алкивиад — тщательно замаскировавшийся романтик. Ну, потому что он никогда не брал меня поиграть... Он знал, что для меня это тяжело. Майя... Ничего не скажу о ней. Не знаю.
Послышалось жужжание — вертолет заходил на посадку, и часть крыши отодвинулась.
Дэниэл снова задумчиво кивнул.
— У меня, пожалуй, больше нет вопросов.
— И у меня к тебе вопросов нет... Или я просто не хочу знать на них ответы. Идем?
Она зашагала к лифту.
— Жалко все-таки, что ты не настоящий священник.
— В каком смысле? Что я не жуткий тип в странном балахоне, который пытает людей за то, что они крестятся неправильной рукой? — Он зашагал вместе с ней.
— Нет. Не этот. А тот, который мог бы сказать: «Ступай. Ты прощена». Хотя на самом деле и так легче стало. Выговорилась.
— А, это. — Дэниэл рассмеялся. — Но тебе же не от меня это хочется услышать.
Они спустились по лестнице, миновали чердачное помещение и подошли к лифту.
— Ну, в этом же и прелесть священников. — Китти нажала кнопку вызова. — Они могут говорить за того человека, у которого ты не осмеливаешься спросить. А если ты не священник, то кто?
— В основном меня нанимают не для расследования убийств. Нет, и для расследований часто, но в первую очередь я занимаюсь другими вещами. Пытаюсь помочь людям.
Огонек над дверью лифта мигнул, и створки бесшумно раздвинулись, пропуская их внутрь.
— И был один человек, у которого в голове разверзся настоящий ад. Знаешь, с огнем, кровавыми озерами и так далее. И ему и правда нужно было, чтобы кто-то сказал ему: «Он простил тебя, тебе больше не нужно тут находиться», понимаешь? Ну, я и сказал. Что-то вроде этого.
— Ты простил его и даже не знаешь, за что? — удивилась Китти. — Какой же человек будет помещать в ад самого себя?
— Ты удивишься... — хмыкнул Дэн. — Почти каждый так делает. Просто выглядит этот ад по-разному.
— Ну, тут тебе виднее.
Сняв обувь, они прошли в комнату.
— Все хорошо? — спросила Марица, отвлекаясь от голотерминала.
— Все отлично, — ответила Китти. — И мы не отказались бы от чашки чаю.
— Тогда рассаживайтесь. — Солнце ее улыбки озарило комнату.
И Дэн присел на пол.
Графиня подала ему фрукты и какие-то восточные сладости, пока заваривался чай. Себе она налила кофе со сливками.
— Вы так толком и не рассказали мне о том, как вы познакомились с Аной. И как возникла идея привести ее в «Тинкербель», — сказал Кармайкл. — Собственно, хотелось бы услышать относительно подробную историю.
— Разве не рассказывала? — удивилась Марица. — Мне казалось, что рассказывала. На выставке. Ана ходила туда вместе со всей группой. А поскольку она привлекает внимание — она и привлекла. Мы разговорились, она мне понравилась, а я чувствовала себя одиноко, вот и решила заманить ее к себе и затащить в постель. Если вам интересно, Дэниэл, — да, я часто так поступаю с впечатлительными поклонниками. А если неинтересно — то не поступаю. — Графиня вытянула ноги, умостив их на коленях Китти. — Она осталась на ночь, а на следующий день пришел Алкивиад, и она осталась еще на одну ночь. Я сказала ей, что она может заглядывать, если что, — и она заглядывала. Если что. И я подумала, что, пожалуй, могла бы к ней привыкнуть. И так и сделала.
— Ясно, — кивнул Дэниэл