– Да, – с напускной веселостью ответил Марк.
– Ладно, начну укладывать вещи, а ты пока поиграй в бридж. Мистер Тайт, наверное, заждался.
– Пошли и ты с нами. Тайт с удовольствием возьмет тебя в партнерши.
Молодежь отправилась в кают-компанию, где за карточным столом уже сидели Тайт и миссис Льюс.
– А вот и пополнение! – обрадовался адвокат. – Присоединяйтесь, друзья мои. Человека, который изобрел игру в бридж, по-моему, благословил сам Господь.
Чарли Чан с видом человека, который доживает последние часы в предвкушении долгожданной встречи, минут сорок посидел с книгой в кресле-качалке, а в десять отправился спать. Утром ему вручили радиограмму от Даффа: «Отличные новости. Я ваш должник. Как смогу отблагодарить? Теперь дело за доказательствами. Торговец ювелирными изделиями в Калькутте допрошен. По его словам, в Кимберли пятнадцать лет назад жил Джим Эверхарт. Сержант Уэльс из Скотланд-Ярда будет встречать вас в порту. С ним наш друг капитан Фланнери. Надеюсь на скорую встречу. Удачи. Дафф».
Чарли еще раз перечитал радиограмму. Когда он дошел до упоминания о капитане Фланнери, его широкое лицо расплылось в улыбке. «Судьба – удивительный режиссер», – подумал он.
В полдень к инспектору без всякого приглашения явился Элмер Бенбоу и сказал:
– Вы не забыли, мистер Чан? Вечером мы с женой устраиваем премьеру кинофильма. Вы тоже приглашены.
– Приду с огромным удовольствием, – поклонился Чарли. – В котором часу?
– В полдевятого. Не уверен, правда, что вам будет интересно смотреть на нас.
– Почему же, – возразил Чан, – я люблю фильмы и посмотрю с удовольствием.
– Да, но остальные… – Бенбоу вздохнул и покачал головой. – В общем, меня ожидает шквал критики, я к этому готов, однако все равно покажу фильм. Человек с кинокамерой нуждается в поддержке. Ждем вас в кают-компании.
К вечеру небо заволокло тучами. Над морем сгустился туман, как в Лондоне в день убийства Мориса Дрейка. Вахтенный то и дело включал сирену. Когда Чан в назначенное время вошел в кают-компанию, вся группа Лофтона уже рассаживалась на стулья, а Бенбоу возился с экраном, прилаживая его к стене. В ожидании начала Чарли поспешил поддержать светскую беседу:
– Всю жизнь мечтаю совершить кругосветный тур, но все никак не получается, нет времени. Как я вам завидую, миссис Льюс! Вы столько путешествуете! А что вам в этот раз запомнилось больше всего?
– Выступление дрессированных кошек в Ницце. Ничего подобного я в жизни не видела. Я думала, кошек вообще невозможно заставить подчиняться…
– А что поразило ваше воображение, миссис Спайсер? – полюбопытствовал сыщик.
– Шикарное платье в бутике на Монмартре. О, какая ткань, отделка! Дивно, бесподобно! Любая женщина в таком наряде будет выглядеть королевой.
– Кошки, платья… – усмехнулся Вивьен, услышав разговор. – Стоило отправляться в путешествие ради такой ерунды! Вот плита Фараллон – это действительно потрясающе. Мы скоро пройдем ее!
– А деревья в Фонтенбло? – добавил Росс. – Отличный строевой лес.
– Вам, мисс Памела, что особенно понравилось? – обернулся Чарли к девушке, сидевшей позади него рядом с Марком.
– Ну, не знаю. Наряды я люблю, как и любая женщина. – Она приподнялась и продемонстрировала свое струящееся пышное платье из ярко-голубого шелка. – Вот, купила на Востоке. Еще мне запомнилась летучая рыбка, которая прыгнула к нам на палубу в Красном море. У нее были такие печальные глаза! Помнишь, Марк, я назвала эту рыбку Джоном Берримором? Забавно, да?
– Меня поразило другое, – подключилась к беседе Бетти Бенбоу. – В Дели мимо нас на «роллс-ройсе» промчался махараджа. На нем была одежда из золотой парчи… – Женщина требовательно посмотрела на мужа, который все еще возился с кинопроектором. – Элмер, как только мы вернемся домой, надо будет обновить мне гардероб. Я хочу заказать несколько платьев из парчи, шелка и бархата.
– Мне запомнилась последняя ночь в Иокогаме, – неожиданно заявил капитан Кин. – Я прогуливался по городу, зашел на телеграф и застал там мистера Лофтона и нашего стюарда Велби. Я спросил доктора, не собирается ли он возвращаться на корабль, но он повел себя как-то странно. Короче, я понял, что помешал ему, и ушел один. Проходя мимо складов у порта, я заметил, что грузчики, несмотря на позднее время, еще работают. – Кин замолчал и спросил у Лофтона: – Кажется, на том самом месте и нашли труп Велби?
– Готово, господа! – закричал Бенбоу. – Мистер Кеннуэй, выключите, пожалуйста, свет. Первые кадры, как видите, сделаны в Нью-Йорке перед самым отплытием. Тогда мы еще как следует не познакомились. Вот статуя Свободы, а это бедный мистер Дрейк.
Бенбоу продолжал крутить катушку и комментировать. Чан увидел Лондон и отель «Брум», несколько кадров с Фенвиком, которого Элмер запечатлел для хроники. Коротышка из Питтсбурга, как обычно, был на кого-то обижен и с пеной у рта отстаивал свои права. Потом в кадре мелькнул доктор Лофтон, садящийся в машину возле отеля. Ла-Манш, Париж, Ницца… Публика смотрела кино, затаив дыхание, лишь Патрик Тайт наклонился к плечу инспектора и прошептал:
– Я пойду, мистер Чан, мне что-то нехорошо, сердце давит.
– Возьмите с собой Марка, – забеспокоился Чарли, – он даст вам лекарство и посидит с вами.
– Нет, не надо. Пусть смотрит кино. Я немного полежу, и все будет в порядке, – тихо добавил Тайт и бесшумно выскользнул из кают-компании.
Бенбоу зарядил новую пленку: Египет, Индия, Сингапур…
– Великолепно! – захлопали в ладоши миссис Льюс и Памела, когда фильм закончился и зажгли свет.
Зрители разошлись, а Чарли внимательно осмотрел катушки, на которые были намотаны ленты.
– Кино и вправду получилось интересным, – похвалил сыщик. – Не беспокойтесь, миссис Бетти, мы с вашим супругом сами отнесем оборудование к вам в каюту.
Чарли взял катушки и направился к выходу, Бенбоу с проектором – за ним. В каюте инспектор положил пленки на стол.
– Кто живет по соседству с вами? – спросил он Элмера.
– Слева – миссис Льюс и мисс Памела, а справа пустая каюта, – ответил Бенбоу, укладывая катушки.
– Одну минуту. – Инспектор вышел, но тотчас вернулся. – Сейчас в соседних каютах никого нет, в коридоре тоже.
– Что же из этого следует? – спросил Бенбоу, убирая кинокамеру в футляр.
– Вы очень цените свои пленки?
– Еще бы! Здесь уникальные записи.
– У вас есть чемодан с надежными запорами?
– Разумеется. – Бенбоу кивнул в сторону шкафа.
– Вы можете сейчас же поместить туда все катушки с пленками и запереть?
– Я ничего не понимаю, инспектор. Хорошо, я запру их. Но что все это означает?
– То, что для вас будет огорчительно вернуться в Акрон без одной из катушек. К примеру, исчезнет пленка с видами Ниццы.
– Исчезнет? Вы заметили на ней что-то особенное? – недоуменно взглянул Бенбоу на сыщика.
– Не только я, но и другие наблюдательные люди. Не волнуйтесь, мистер Бенбоу. У вас уникальные пленки, которые рассказали мне о многом. Однако инспектор Дафф из Скотланд-Ярда может не увидеть это кино. Кстати, вы помните точную дату, когда снимали Ниццу?
– Инспектор Дафф! – воскликнул Бенбоу. – Я с радостью покажу ему фильм…
– Вот поэтому катушки надо спрятать, – назидательно произнес Чарли. – Вы не ответили на мой вопрос насчет даты съемки. Вы снимали набережную в Ницце…
– Да, Английскую набережную. Promenade des Anglais. – Бенбоу торопливо пошарил по карманам и достал блокнот. – У меня все записано. Эту пленку я отснял утром двадцать первого февраля.
– Ого, какая точность! Я вижу, дело у вас поставлено всерьез. Теперь давайте уложим катушки в чемодан, и еще раз огромное спасибо, во-первых, за то, что вы создали прекрасный фильм, а во-вторых, за то, что показали мне его.
Выйдя из каюты, Чан поспешил в рубку, по пути обдумывая текст радиограммы. Взяв у радиста бумагу и карандаш, он вывел: «Сержанту Уэльсу для капитана Фланнери. Дворец правосудия, Сан-Франциско. Немедленно попросите руководство Скотланд-Ярда получить у Джима Брина, английского портного на Променад дез Англе, Ницца, Франция, словесный портрет человека, для которого двадцать первого февраля выполнен заказ, а также характер данного заказа. Жду вас в порту завтра утром. Инспектор полиции Чарли Чан».
С легким сердцем сыщик вышел на палубу. Влажный туман окутывал корабль, который, казалось, плыл в густом облаке. Внезапно справа от инспектора мелькнула чья-то тень. Не успел он сделать и двух шагов, как раздался выстрел. Чарли Чан грузно опрокинулся на палубу, слыша за собой торопливо удалявшиеся шаги. Некоторое время висела звенящая тишина, после чего сыщик услышал голос помощника капитана. Гарри Линч подбежал и закричал:
– Что такое, инспектор? В вас стреляли?
– Да, – проворчал Чарли. – Я цел. Этот тип промахнулся примерно на дюйм.
– Черт знает что! – покачал головой Гарри. – Это не туристы, а какие-то гангстеры! С виду, вроде, приличные люди…
– Не волнуйтесь, – сказал Чан, поднимаясь с пола и отряхивая одежду, – тот, кто стрелял в меня, завтра утром окажется в руках полиции.
– За ночь многое может произойти…
– Не надо поднимать тревогу. Он не хотел меня убивать.
– Ну, знаете, мистер Чан! А чего он хотел? Пощекотать вам нервы? Ваше счастье, что вас не зацепило.
Но инспектор уже спускался по лестнице и в коридоре едва не столкнулся с Кеннуэем.
– Мистер Чан! – закричал Марк. – Пойдемте со мной!
Чарли послушно отправился за юношей в каюту Патрика Тайта. Адвокат, бледнее смерти, неподвижно лежал на постели. В помещении пахло лекарством.
– Бедный мистер Тайт, – посочувствовал Чан. – Опять плохо с сердцем?
– Да, – кивнул Кеннуэй. – Он без сознания. Я зашел несколько минут назад, но услышал выстрел и выскочил на палубу.
Инспектор окинул взглядом каюту, заметил на полу у постели Тайта пистолет и осторожно поднял его.
– Из этого оружия в меня и стреляли, – заключил сыщик.