Род кивнул.
— Это я могу понять. Хотя нынешний аббат — прекрасный молодой человек, его преемник может оказаться совсем другим. Да, я вас понимаю.
— Однако заверяю тебя, рыцарь, что мы совершенно реальны.
Род пожал плечами.
— Так же считали и все остальные галлюцинации.
— Да, но разве они знали, что ты видишь то, чего нет?
— Я им этого не говорил, — признал справедливость заявления монахини Род. — А тебе сказал. Так почему ты не исчезаешь?
— Потому что я существую независимо от того, есть ты здесь или нет.
Последнее утверждение имело неприятный философский привкус. Род подозрительно взглянул на мать Патерну Тесту.
— Однако скажи мне, — продолжала добрая женщина, — почему ты бродишь по таким диким местам, если знаешь, что болен головой?
— Именно по этой причине, разве вы не понимаете? Я почувствовал, что галлюцинации угрожают мне, и начал сражаться с ними — при этом я вполне мог причинить вред кому-нибудь реальному. Особенно жене и детям, — он с трудом сел. — Это напомнило мне о моем дорогом мальчике. Молодой человек, который привел коня — мой сын. Где он…
Комната наклонилась, и Род обнаружил, что смотрит в потолок, а на лбу у него снова влажная тряпка.
— Ты должен лежать еще несколько часов, — приказала ему мать Патерна Теста. — Мы скоро приведем к тебе твоего сына, но сначала я должна еще поговорить о твоей болезни.
Род пожал плечами.
— Моя болезнь — это всего лишь нарушение химического состава крови — так сказал мне призрак старого друга, которого я встретил в пути, — он посмотрел искоса, но мать Патерна Теста невозмутимо кивнула.
— И что сказал этот призрак?
— Что каштаны, которые я съел, сделаны из ведьмина мха, и мой организм не знал, как с этим справиться.
— Очень правдоподобная гипотеза, — согласилась монахиня. — Есть много таких умельцев, которые создают из ведьмина мха разные кошмары, даже сами того не подозревая. И это жуткое вещество, попадая им в кровь, заставляет оживать чудовищ, образы которых приходят им в голову во сне. И они видят наяву ожившие сны и не могут справиться с порождением собственного разума.
«Хм, — подумал чародей, — это вполне согласуется с гипотезой Большого Тома».
— Так как же мне выздороветь, матушка?
Монахиня снова сунула руку под стол и достала глиняный кувшин. Вытащила пергаментную пробку и макнула палец в жидкость, приговаривая:
— Это волшебное снадобье, которым снабжает нас Волшебный Народец. Они всячески приветствуют наше лечение. Это средство гномы и эльфы сами используют, чтобы можно было создавать иллюзии, которые они порождают собственным воображением, и при этом не поддаваться им.
Быстрым искусным движением она коснулась глаз Рода непосредственно под нижними веками так быстро, что он не успел отдернуть голову, а она уже закрывала кувшинчик, улыбаясь загадочно, как Мона Лиза.
— Теперь ты будешь все видеть, как оно есть в реальности.
Род подозревал, что средство это чисто психологическое, если оно вообще способно принести пользу в его положении — иначе к чему весь этот рассказ о Волшебном Народце? — но для излечения готов был испробовать что угодно.
— Спасибо, матушка.
— Я рада тебе помочь, — просто ответила она.
— Хочешь теперь увидеть сына?
— Конечно, — оживился Род.
Мать Патерна Теста наклонилась, убирая кувшинчик, потом встала, подошла к двери и открыла ее.
За порогом стояла вылитая принцесса, одетая в пастельные облака, с короной на голове.
— Приветствую тебя, матушка, — улыбнулась красавица. — Как наш пациент?
— Выздоровеет, — ответила монахиня и повернулась к Роду. — Это наша постоянная покровительница, графиня Бин.
— Очень рад, графиня, — Род приподнялся на локте, но графиня подошла к нему быстрой легкой походкой и сказала:
— Не поднимайтесь из вежливости, прошу вас. Вам нужен отдых.
— Ладно, — Род снова лег. — Значит, вы тоже не галлюцинация.
Графиня подняла брови.
— Вы считали, сэр, что видите меня во сне?
— Да, и матушку тоже. Понимаете, я и прежде страдал галлюцинациями. Например, этот монастырь показался мне мраморным замком, с такими чистыми и прозрачными стенами, что всякий видел себя в нем таким, каков он на самом деле.
Графиня опять подняла брови.
— Если бы это было на самом деле, то являлось бы следствием самого могущественного заклинания и самым настоящим благословением.
— Не совсем так, — попробовал внести каплю сомнения в сосуд ее уверенности Род.
— Разве благословение может подразумевать под собой что-то плохое? — но графиня не дала ему возможности ответить, повернувшись к двери. — Я должна заняться делами своего лорда, но позволь вначале впустить человека, который вас ищет. Молодой человек, это ваш отец?
В дверь вошел Магнус, напряженный, как струна лютни. Увидев, что изможденный отец смотрит на него во все глаза, мальчик едва не упал от облегчения. Потом встал на колени у кровати, удерживая руку отца в своих горячих ладонях.
— Прошу прощения, сэр! Я должен был охранять тебя, но какой-то мужлан застал меня врасплох и так крепко ударил по голове, что я лишился чувств.
— Уверяю тебя, не нужно просить прощения. — Род хлопнул юношу по плечу, он не мог сдержать улыбки. — Итак, сын, ты считаешь, что настала твоя очередь оберегать меня?
Магнус вспыхнул и опустил глаза.
— Приятно сознавать, что твой ребенок стал взрослым и на него можно опереться, — мягко сказал Род. — Очень приятно сознавать. Я всегда буду рад, когда ты окажешься рядом со мной.
Магнус снова посмотрел на отца, прочитал гордость в его глазах и улыбнулся.
— И спасибо за то, что позаботился о Фессе, — добавил Род. — Я был не в состоянии этого сделать.
— Да что уж там, — лицо Магнуса потемнело от тревоги. — Кто напал на тебя, сэр? Эльф говорил о схватке с шестью противниками, и ты победил их всех шестерых без всякой помощи.
— Он недооценивает себя, — ответил Род, — и забывает о Фессе.
Но про себя подумал: неужели деяния Беабраса — это в реальности результат его собственных рук?
Кто-то снова постучал в дверь. Ее открыла мать Патерна Теста.
Снаружи стояла молодая монахиня:
— Матушка, у стены стоят какие-то люди и призывают нашего пациента.
— Иду.
— Я тоже, — Род сел.
— Нет, — приказала раненому мать Патерна Теста.
— Уверяю, я могу ходить! — Роду в кровь хлынул поток адреналина. — Помоги мне, сын, — чародей не стал дожидаться, пока тот отреагирует на его слова, ухватил Магнуса за плечо и встал.
— Ты потерял много крови, добрый джентльмен! Тебе нужно отдыхать!
Род обменялся многозначительным взглядом с Магнусом, потом повернулся к матери Патерна Теста.
— Вы выдержите шок? И не подумаете при этом, что я чудовище?
Монахиня нахмурилась.
— Я как никак целительница. Могу приспособиться к любому проявлению сверхъестественного. О чем ты говоришь?
Род не стал отвечать и принялся мысленно отталкиваться от пола. И поднялся в воздух на целых шесть дюймов.
Глаза матери Патерны Теста расширились. Она медленно кивнула.
— Значит, ты чародей.
— Прости.
— Возрадуйся, сэр, сие дар божий, — монахиня повернулась к двери. — Ну, как хочешь. Если можешь, иди с нами.
Они вышли, пересекли двор, подошли к часовне и поднялись по лестнице. В верхнем помещении находился большой колокол. Они обошли его и выглянули в высокое узкое окно.
Внизу, перед воротами монастыря, шестеро вооруженных людей опирались на копья. Выглядели они как разбойники: на всех была одежда разного цвета, но далеко не лохмотья. Перед ними нетерпеливо расхаживал высокий человек в красной мантии. У него была лысая голова, на поясе меч, и Род узнал его лицо.
— Брум! — воскликнул он.
— Ты его знаешь?
— Еще бы! Это колдун, который наслал на меня безумие!
Магнус смотрел на колдуна с презрением и ненавистью, глаза его сузились. Мать Патерна Теста кивнула.
— А кто это с ним?
— Я вижу наемников, — ответил Род. — Кого еще я должен видеть?
— Великана и троллей, — ответила монахиня. — Это они нападали на тебя прошлым вечером.
Род снова посмотрел на стоявших у ворот. Потом сказал:
— Что ж. Приятно знать, что я вернулся к реальности.
Но на самом ли деле это было для него приятным ощущением, он не сказал.
Мать Патерна Теста довольно улыбнулась.
— Ты сражался с ними, как настоящий демон, как два или три человека одновременно. Я вижу, снадобье восстановило твое зрение.
— Действительно. Но как могла простая мазь сделать так много?
— Видения производит та часть твоего мозга, которая ведает зрением, — напомнила монахиня. — Ведьмин мох придал силы этой части, увеличил ее возможности, и поэтому твой бодрствующий мозг не мог победить видения. Но теперь волшебная мазь открыла тебе глаза, а то, что поместил в нее Волшебный Народец, убедило твой мозг, что ты теперь не видишь сны. И поэтому видений, которые производит ведьмин мох, ты больше не видишь.
Род нахмурился, думая о побочных эффектах, его обеспокоило слово «увеличил».
Человек в красной мантии с раздраженным жестом повернулся к воротам и крикнул:
— Так будет кто-нибудь говорить со мной или нет? Мы знаем, что Верховный Чародей скрывается за этими стенами, что он тяжело ранен! Отдайте его мне, или мы начнем действовать по-другому!
Мать Патерна Теста с легким удивлением, взглянула на Рода.
— Вот оно оказывается что. Ты не просто чародей, а Верховный.
— Прости, что сразу не сказал, — извинился Род. — У служителей церкви часто складывается неправильное представление о таких людях, как я.
— Мы знаем, что волшебство — это дар божий и что на острове Греймари те, кого простой народ называет чародеями, не хуже любых других людей. А зачем этот человек тебя ищет?
— Чтобы убить, — ответил Магнус бесхитростно. — Мой отец стоит между ним и властью.
Род не пошевелился.
— Правду говорит парень? — задумчиво спросила монахиня.