Так или иначе, при изгнании требуется в большей степени воля, чем магия, но процесс всегда тяжелый.
Достав семейный медальон, я сконцентрировал на нем все, во что верил, пока он не засветился ярким синим цветом, и ребенок заверещал.
Точнее, заверещал не ребенок, а та скотина, что сидела в нем. Они просто органически не переваривают, когда рядом с ними возникает сила веры.
– Святой отец, раз не справились сами – будете на подхвате. У вас как с запасом святой воды?
– Есть, – выдавил из себя он, косясь на ребенка – несколько литров…
– Хватит и одного. Тащите, и по моему жесту начнете прыскать на ребенка. А когда эта тварь вылезет – обольете ее с ног до головы, ясно? Оли, держи ребенка, но аккуратно, чтобы ничего не сломать, но и вырваться не дать.
Я повернулся к родителям мальчика.
– К вам последнее тоже относится. И всем кто будет в круге – ни в коем случае не пересекать его. Иначе не просто не смогу защитить, а эта тварь вырвется и удерет.
Я добавил символ превращающий круг в ловушку для демонической сущности, все перепроверил, и принялся концентрировать веру, направляя ее поток из медальона на ребенка.
Ох, ну и насмотрелись же мы…
Это были рычания и вопли, проклятия в мой адрес на арамейском, если не ошибаюсь (могу и ошибаться, я его слышал то один раз в жизни), попытки вырваться, в результате которых отец мальчика полетел головой в потолок и стал бесполезен.
В какой-то момент, священник спохватился, и понял, что это вовсе не спектакль, и что все происходит на самом деле. Если честно – мне это было на руку, поскольку вместе с этим осознанием, к нему пришло и то, что раз демон настоящий, то и Бог, наверняка, есть, и его вера усилилась. Как результат, он начал читать текст экзорцизма, подкрепляя его своей верой, и сильно облегчая мне задачу.
Воля демона против меня одного выстояла бы, скорее всего, но получив подпитку от священника, матери мальчика, и веру Оли в мои способности, я сумел продавить эту гниду. Когда я положил медальон ему на лоб, тварь не вынесла такого обращения, и черным туманом выскользнула из тела.
Несколько секунд он метался в пределах круга, который сдерживал его силы, и, наконец, стал принимать свою настоящую форму.
– Всем закрыть глаза. Святой отец, готовы?
– Чародей!!! Я найду тебя и сожру твоё сердце!!! Я намотаю твои кишки на…
В этот момент святоша от души плеснул святой водой, и тварь завопила от боли. Для таких как он – душ из святой воды все равно, что для человека из кислоты.
– Даже если ты меня изгонишь, я вернусь! Мы умеем ждать!!!
Моя рука сжала медальон, и я обрушил на него всю свою решимость. Говорить с этим говнюком мне не хотелось, хотя я и знал, что он был прав. Вернется. Лет через двадцать, когда раны залижет, и когда его старшие решат, что собачку можно выпустить погулять.
– Еще раз, святой отец!!!
Он снова плеснул, окатывая демона, и мы вдвоем, я своей верой в семью и саму жизнь, а он – предписанным экзорцизмом и верой в Бога, раскатали эту тварь в черную пыль, облаком осевшую на пол.
Выдохнув, я почувствовал, что одежду на мне можно выжимать.
– Все в порядке. Его больше здесь нет. Можно открыть глаза и выйти из круга. Да, и помогите кто-нибудь отцу ребенка, там вполне может быть сотрясение.
Я опустился на ближайший стул, переводя дух.
– Мы… Мы правда его изгнали?
– Да. И скажу вам так, святой отец…
– Николай. Просто Николай, не отец Николай.
– Хорошо, Коля. Если бы кто-то на самом деле верил с самого начала, то он бы и сам справился. А поскольку этого не было – пришлось вмешаться мне.
– Он… Он сказал что вы чародей…
– Так и есть. А вы теперь – экзорцист. Начинающий, но, в принципе, можете гордиться. Ничего, вера окрепнет, опыт придет – будете все проворачивать и в одиночку…
– А он вернется?
Я вздохнул.
– Рано или поздно – да. Их почти невозможно убить окончательно. В основном можно только изгнать.
Я на автомате цапнул какую-то кружку, и сделал из нее глоток.
– Это же святая вода… Вам от нее плохо не станет?
– Проклятье, кофе был бы более кстати… Нет. Я такой же человек, как и вы. Просто со своими талантами.
Вообще, очень интересно наблюдать за людьми, мир которых в одночасье изменился. Когда я пришел Николай белой тряпкой жался по углам, а сейчас в нем стал появляться внутренний стержень.
– Святой отец… Запомните пару вещей, ладно? Вам это сильно упростит жизнь. Во-первых, чародеи вам не враги. Может и не друзья, но не враги точно. А во-вторых – далеко не всех тварей надо изгонять и уничтожать. С большей частью можно просто поговорить, и они вас поймут. Не становитесь идиотом-фанатиком. Я сам еще многого не знаю, но чем смогу – поделюсь.
В моей руке оказалась визитка, которую он принял.
Нет, ну а что, не одним же отцом Павлом мне в церкви довольствоваться? Да и святую воду откуда-то брать иногда надо, а этот – может стать чуть ли не личным водопроводом.
И все-таки, мы сделали очень большое дело, о котором пойдет молва… Уверен, что не пройдет и часа, как мать мальчика растрезвонит обо всем своим подругам, и все это пойдет намного дальше. Впрочем, и ладно. Да, в городе появился новый шериф.
Немного пообщавшись с матерью мальчика, и дав ряд рекомендаций, которые Николай чуть ли не законспектировал (эх, чему их там в церкви только учат), мы с Оливером вышли на улицу.
– А ты – крут – уважительно произнес полудракон, когда мы остались одни.
– Хрен там. Эта тварь чуть меня не раскатала. Если бы святоша не опомнился, и не начал помогать – все было бы очень печально. А ведь демон то был из самых слабых, насколько я могу судить…
– Все равно – крут. Хотя бы лично на мой взгляд. Ладно, нам осталось прошляться до пробуждения Голиафа, и предлагаю пока перекусить.
Признаться по правде, слова Оли были как бальзам на сердце. Все-таки, я не бездарь, и действительно иногда бываю крут. Кроме того, проведенный экзорцизм и лично мне самооценку повысил, а это дорогого стоит. Если раньше – я боялся демонов больше чем всех богов, Мэб и Аврору вместе взятых, то сейчас во мне поселилась уверенность в том, что если возникнет необходимость, то я в силах буду справиться с ситуацией.
Так или иначе, но мы завернули к Стафилу, который встретил нас странным прищуром.
– А ну рассказывайте, что вы натворили…
– М-м-м… Стаф, какие-то проблемы?
– Не то чтобы… По крайней мере – пока. Просто мне тут позвонила твоя сестра, и очень вежливо и деликатно, даже не выкручивая руки, попросила помочь прославить тебя на весь город… Ты в своем уме? Вит, никто из нашего мира не стремится к всесторонней огласке. Смертным лучше не знать обо всем, что происходит, иначе очереди в психушки будут переполнены на десятилетия вперед.
– Вообще, идея была не моя. И если она тебя попросила, она имела в виду не весь город, а лишь ту часть, которая знает о настоящем положении вещей. Стаф, мы создаем приманку. Выставляем меня как титана мысли и сверхспособного и крайне волевого чародея.
Хозяин заведения прикрыл глаза рукой, и едва слышно выругался на языке, которого я не знал. Ну, по крайней мере, это звучало как ругательство, хотя утверждать не берусь, в особенности после того, как услышал немцев, которые просто мирно общались, но каждое слово казалось жутким проклятием.
– А что касается того, что натворили… Так, по мелочи. Демона только что изгнали, до этого – в телепередаче отметился…
Он закрыл глаза, и с минуту стоял абсолютно неподвижно.
– Инициатива твоей сестры?
– Да.
– Надеюсь, больше она ничего не запланировала?
– Ну-у-у-у…
– Не сметь. В телепередаче еще поучаствуй, а вот случайно подстроенного так, чтобы смертные что-то увидели – не сметь. Вит, ты как дитя малое, дитя неразумное… Свою морду светить – это тебя не просто весь Совет с потрохами сожрет, но еще и выставить себя напоказ перед всеми. Проще сразу на спине мишень нарисовать. Весточку по посетителям я, так и быть, кину, и по прочим знакомым, но смертных – не впутывай, ладно?
В этот момент зазвонил телефон, и он снял трубку, после чего хмуро протянул ее мне.
– Да?
– Вит, это Фая. Ты на Лену произвел впечатление. И не в последнюю очередь тем, что у нее камень в почке сдвинулся, в момент, когда ее на УЗИ проверяли. А у того, кого ты как больного отметил – рак легких. В общем, сейчас она берет интервью, в котором Сережа скажет, что иногда прибегает к твоим услугам, и вечером уже в студии она хотела бы пообщаться с тобой…
– Притормози. Сережа – это Низимов? Ты хочешь, чтобы над ним весь отдел хохотал?
– Он сам согласился, когда Света ему все объяснила.
– И какое, к черту, общение в студии? Я им там техники на сотни тысяч угроблю. Если они на меня это повесят, то тут ни одного родительского счета не хватит.
– Я ее предупредила, она сказала, что готова рискнуть. В общем, через три часа она ждет тебя в студии… Но это не отменяет того, что я к тебе Голиафа пришлю, как только он проснется.
– Насчет Голиафа – забудь. Хватит и того, что я на глазах у народа в Башню ходил… Они и так это на видео засняли. Фай, не увлекайся, ладно? А то если смертные поймут, что им есть чего бояться, то моргнуть не успеешь, как в неприятностях по уши будем, притом оба. Я как медийная персона, а ты – как моя сестра. Тот, кому надо будет знать – уже поймет, что я не фокусник. Ладно, на беседу забегу… Но, все, успокойся в остальном. И, кстати, откуда ты этот случай одержимости раскопала? Там вполне себе настоящий демон был.
– Ээээ… В сети случайно нашла… Вит, ты не пострадал?
– Нет. Но давай подобное хоть как-то проверять заранее, а то мог бы живым и не выбраться. Все, отбой.
Я положил трубку раньше, чем она успела еще что-то придумать, и виновато посмотрел на Стафила.
– Извини, я тут жертва обстоятельств… Думаю, что ты слышал.
В ответ он лишь неодобрительно покачал головой.
Черт. Придется придумать что-то, чтобы загладить вину.