Род мрачно кивнул.
— Это могущественная сила, спорить не приходится — особенно в средневековом обществе, где большая часть народа относится к религии как к суеверию. Именно такой конфликт вполне годится для того, чтобы свергнуть правительство, если, конечно, Церковь обеспечит себя достаточной поддержкой народа и войска.
— Знаешь, при той технике и оружии, какими располагают футурианцы, это не составит для них большой проблемы.
— Не составит, если дойдет до дела, — усмехнулся Род.— Ну а нам, стало быть, надо опередить их, пока до дела не дошло, верно я говорю, старый мой электронный скакун?
— Сколь многих войн можно было бы избежать за счет обычного здравого смысла,— вздохнул Векс.
— Это точно. Да вот только короля и милорда аббата обычными людьми не назовешь. А когда речь заходит о политике и религии, смысла вообще не доищешься.
Глава вторая
— Путешествуете налегке, святой отец? — подмигнул отцу Элу таможенник в космопорту.
Отец Эл кивнул.
— Одно из преимуществ моей профессии. С собой в дорогу нужно брать только запасную сутану, несколько комплектов нижнего белья да принадлежности для служения мессы.
— И еще на диво много литературы,— заметил таможенник и взял наугад книгу из увесистой стопки,— «Магия и маги»….Несколько странный круг чтения для священника, а?
— Я не только священник, я еще и искусствовед-антрополог.
— Что ж, каждому — свое,— заключил таможенник и закрыл чемодан.— Оружия тут, само собой, нет. Ну, разве что вам придется сразиться с парой-тройкой бесов.
— Вряд ли,— улыбнулся отец Эл.— Не ожидаю ничего более страшного, нежели встречи с демоном извращенности.
— С демоном извращенности? — непонимающе нахмурился таможенник.— Это еще что за птица, святой отец?
— Изобретение Эдгара Аллана По,— пояснил отец Эл.— На мой взгляд, демон извращенности, которого также можно назвать и демоном порочности или превратности,— прекрасное объяснение закона Финагля.
Таможенник опасливо взглянул на священника.
— Вы уж на меня не обижайтесь, святой отец, но только я себе священников другими представлял. Но с моей стороны у вас все в полном порядке.— Он указал в сторону выхода на посадку.— Ваш шаттл отбывает во-он с того причала.
— Благодарю вас.
Отец Эл забрал со стойки свой чемодан и направился в зону посадки.
По пути ему попалась консоль с компьютером. Отец Эл немного помедлил, но затем, повинуясь безотчетному порыву, вставил в щель на панели кредитную карточку и набрал запрос: «Мак Аран, Агнус, ок. 1954 г.» и стал ждать. Поиск машине пришлось предпринять нешуточный. Загудела она только через пять секунд. Затем из-под крышки принтера поползла лента распечатки длиной не меньше метра. Отец Эл вытянул ленту и жадно пробежал глазами.
— Мак Аран, Агнус,— шептал он.— Доктор философских наук. Тысяча девятьсот двадцать девятый — две тысячи двадцатый. Физик, инженер, финансист, антрополог. Патенты…
— Прошу прощения, святой отец…
— А? — Отец Эл вздрогнул, обернулся и увидел, что у него за спиной стоит явно нервничающий мужчина.— О, извините, извините! Я и не подумал, что мешаю…
— Все в порядке, святой отец, ничего страшного,— отозвался незнакомец с улыбкой, нисколько не сочетавшейся с его словами.
Отец Эл торопливо сложил распечатку втрое и зашагал к зоне посадки.
Усевшись в мягкое кресло, он снова развернул распечатку. Поразительно, чего только не хранилось в анналах межзвездного справочного бюро! Перед отцом Элом предстала подробнейшая биография человека, которого уже более тысячи лет не было в живых, а составлена она была не иначе как в день его смерти. Так… так… Он запатентовал пять солидных изобретений, затем основал собственную научно-исследовательскую фирму… Странно — и с тех пор больше ничего не патентовал. Может быть, отдавал свои изобретения на откуп тем, кто ведал руководством компанией, и те патентовали их под своими именами? Это уж получалось как-то невероятно щедро. Но, может быть, ему просто не было дела до того, каким образом работает компания и чем вообще занимается… Судя по всему, он с головой ушел в…
— Начинается посадка на лунный шаттл!
Проклятье! Вот так всегда — на самом интересном месте! Отец Эл встал, снова сложил распечатку и поспешил к длинной-предлинной очереди на посадку. Шаттл отбывал каждый час, но каждый пассажир, улетающий из Европы на любую из планет Солнечной системы и даже в другую звездную систему, должен был неминуемо проследовать через Луну. Всего лишь полпроцента населения Терры когда-либо покидали родную планету, но из половины процента от десяти миллиардов получаются очень длинные очереди.
Наконец все пассажиры сгрудились на посадочном трапе и двери за ними закрылись. Никакого ощущения движения не воспоследовало, а тишайший гул моторов заглушали даже негромкие разговоры, но отец Эл точно знал, что трап уже вовсю катится, пересекая милю за милей пластикритового покрытия, в направлении шаттла.
Но вот наконец открылись передние двери, и пассажиры друг за другом потянулись внутрь шаттла. Отец Эл плюхнулся в удобное кресло, защелкнул пряжки пристяжного ремня на внушительном животике и, испустив блаженный вздох, вернулся к прерванному чтению.
Явно подустав от изобретения устройств, способных совершить переворот в технике, Мак Аран переключился на поиски кладов. Он обнаружил массу сокровищ, которые уже многие столетия считались безвозвратно утерянными. Самой впечатляющей из его находок была сокровищница короля Иоанна, но указывалось также и на обнаружение крупных кладов времен расцвета города
Ур, то бишь около двух тысяч лет до Рождества Христова. Эти занятия, что вполне естественно, заставили Мак Арана заинтересоваться археологией, с одной стороны, и финансовой стороной вопроса — с другой. Видимо, таковой синтез увлечений пошел ему на пользу, и из жизни он ушел весьма и весьма состоятельным человеком.
Все это, на взгляд отца Эла, выглядело очень впечатляюще, но вроде бы не имело ровным счетом никакого отношения к магии. Как, интересно, этот человек мог безошибочно признать в ком-то чародея — даже в те времена? Отец Эл изучал историю со всей скрупулезностью и все же ни разу в жизни лично не повстречался с тем, кого мог бы назвать настоящим волшебником. Все, кто попадался на его жизненном пути, оказывались либо шарлатанами, либо эсперами, и в любом случае — несчастными, заблудшими душами. Конечно, в самые незапамятные времена могли существовать колдуны, орудия дьявола. А противостояли им, несомненно, святые. Но хотя в существовании святых отец Эл ни малейших сомнений не испытывал, он сильно сомневался в том, что когда-либо на свете существовали люди, по-настоящему владевшие черной магией. Если бы они существовали — следовательно, у дьявола явно не было никакого опыта в бизнесе. Но чтобы магия, колдовство существовали, не черпая силы ни у Бога, ни у дьявола? Невероятно. Для такого должен был бы потребоваться эспер, медиум, обладавший некоей безымянной силой, которая позволяла бы ему нарушать законы природы — нарушать всего лишь в силу своего желания. А уж это была полная чепуха и дребедень из детских сказочек. Ни наука, ни религия не допускали даже такой возможности. Не существовало в прочной стене здравого смысла ни единой, самой крошечной щелочки, сквозь которую могла бы просочиться такая сила.
Но конечно, все это столь дивным образом выглядело в фантазиях. Если бы хоть один такой чародей существовал бы на самом деле, эта самая стена здравого смысла рухнула разом, как миленькая, и кто знает, какие прекрасные, сияющие дворцы были бы воздвигнуты на ее руинах?
— Дамы и господа,— обратился к пассажирам «консервированный» голос невидимой бортпроводницы,— наш корабль производит взлет.
Отец Эл сложил распечатку в несколько раз, надежно упрятал в нагрудный карман и прижался носом к иллюминатору. Сколько бы раз он ни отправлялся в полеты — всякий раз ему это зрелище казалось новым, неизведанным, сказочным: то, как съеживается, отдаляясь, космопорт, а потом становится крошечным весь город, а затем — и его окрестности, а потом земля простиралась внизу, словно нанесенная на карту, и снова удалялась и удалялась… и в конце концов Европа представала как бы лежащей на дне глубокой чаши. Так все выглядело при совершении тривиальных баллистических полетов с одного полушария на другое. Но отцу Элу довелось несколько раз выбираться и за пределы Земли, и тогда зрелище получалось еще более фантастическим: казалось, будто бы эта самая глубокая чаша, удаляясь и уменьшаясь, как бы переворачивается и превращается в купол, и потом все небо заполняла огромная полусфера, и она уже находилась не внизу, а рядом, и материки проглядывали сквозь клубящиеся облака…
Отец Эл понимал, что закаленные, опытные пассажиры смотрят на него с удивлением, а быть может, и свысока. Наверное, он казался им необычайно наивным: ни дать ни взять — глазеющий в иллюминатор новичок. Но отец Эл считал, что такие удовольствия выпадают редко и брезговать ими не стоит. Он никогда не переставал восхищаться чудом Творения. И в такие мгновения, когда он, совершенно зачарованный, не в силах был оторвать взгляда от дивного зрелища за иллюминатором, ему порой приходила в голову мысль: так кто же здесь по-настоящему утонченная натура — он или они?
На этот раз слой облаков скоро спрятал феерическую картину, и за иллюминатором простерлась непроницаемая пелена белой ваты, а потом шаттл как бы повис над громадным заснеженным полем. А потом корабль начал едва заметно подрагивать и послышался еле ощутимый гул. Антигравитационные установки были отключены, и теперь челнок летел вперед благодаря работе мощного планетарного двигателя.
Отец Эл вздохнул, откинулся на спинку кресла, отстегнул ремни. Он продолжал смотреть в иллюминатор, и к нему вернулись мысли о делах насущных. Оставался один важный вопрос, на который не давала ответа информация, почерпнутая из недр справочной системы: откуда Мак Аран мог узнать о существовании Гэллоугласса и вообще о чем-то, что должно было случиться более чем через тысячу лет после его смерти? А за этим вопросом, естественно, возникал другой: как Мак Аран мог проведать, какую дату поставить на письме, рекомендуя распечатать его именно в этот день, и кто в