— Да напугался ты до смерти,— буркнула женщина.— Струхнул, как мальчишка, который змею увидал.
Мужчина густо покраснел.
— Да ты была ли на лугу вместе с нами, женщина? Ты им в глаза смотрела? Да, не спорю, напугали меня эти жуткие глаза, так ведь и прежде мне случалось страху натерпеться в бою, когда молодой лорд наш Ансельм сражался с королевой, ну… и…— Он в испуге воззрился на Брома.
— И со своим младшим братом, который теперь стал нашим королем,— проворчал Бром.— Никто не станет винить тебя за это, добрый человек. Разве был у тебя выбор? Когда господин твой приказывает тебе идти в бой, ты должен идти в бой. Но разве в том бою ты замирал от страха?
— О нет, мой добрый господин! — вскричал крестьянин и запрокинул голову,— Я только еще храбрее замахивался моей пикой! Но когда глазищи этого мерзкого чудища залезли мне в голову, я пытался ударить его изо всех сил, но рука моя не пожелала слушаться меня! Видит Бог, я уж и так, и эдак старался поднять руку, но ничего не…— Он запнулся и поежился.— Господи, Царь Небесный, помилуй меня, грешного. Да не будет мне дано снова пережить такое! Я руки поднять не могу, а он, тварюга, на меня дубинищей своей замахивается…
Он зажмурился и, сокрушенно качая головой, отвернулся.
— Ну, успокойся,— проговорил Род и потрепал его по плечу.— Ты вел себя храбро, добрый человек. Ты сделал все, что мог сделать на твоем месте мужчина.
— То было Око Зла,— еле слышно пробормотал крестьянин.— То было колдовство.
Род обернулся и вопросительно посмотрел на Гвен.
— О таком рассказывают,— медленно проговорила она.— Рассказывают про ведьм и колдунов, что способны заморозить человека взглядом. Но мне никогда не встречался никто, кто обладал бы таким могуществом.
— А тебе знакомы почти все колдуны и ведьмы Грамерая,— добавил Род, кивнул и обернулся к крестьянину,— Итак, наши враги являют собой нечто новое — новое во многом. Но если бы не ты, дружище, мы бы ничего о них не узнали, и потому я тебе очень благодарен.
— Рад услужить вам, господин,— отозвался крестьянин. Он немного приободрился и даже сумел улыбнуться Роду.— Так, стало быть, это все… взаправду было?
— А шишка у тебя на голове — она взаправду или понарошку? — усмехнулся Род.— Ну так, само собой, и дубинка, которой тебя треснули, тоже настоящая была, и тот зверочеловек, что ею тебя стукнул. Что же до этого Ока Зла… Если уж под его взглядом замирают даже видавшие виды ветераны… вряд ли это что-то другое.
«По крайней мере, на этой планете»,— мысленно добавил Род.
— Спасибо вам, милорд,— улыбнулся крестьянин.
— Не переживай. Я бы тоже замер,— заверил его Род, похлопал по плечу и обернулся к Гвен.— Не известны ли тебе какие-нибудь заклинания против такого колдовства?
Она приоткрыла рот, чтобы ответить, и вдруг у нее на руках оказался ребенок. Он брыкался и кричал:
— Мамоцка! Я насол тебя, мамоцка! Насол тебя!
Гвен в изумлении вытаращила глаза. Но тут же губы ее тронула довольная улыбка, и она крепко прижала к себе малыша.
— Нашел, нашел, умничка мой дорогой. Ну-ка, скажи, как ты искал мамочку. Только головкой думал, вот как?
— Ага! — радостно закивал малыш, чрезвычайно довольный собой.
— Так он у нас телепат-следопыт? — удивился Род.— Мой ребенок «думал головкой» и маму нашел?
— Кому-то я головку точно оторву. Не ему, конечно,— сердито проворчал Бром.— Кто должен был приглядывать за младенцем? Чья была очередь? Хобгоблина!
В шатер вприпрыжку вбежал кто-то крошечный и опрометью бросился к Брому.
— Прости меня, о Король Теней! — запричитал басом маленький человечек ростом в полтора фута, но при этом плечистый.— Няньки-эльфийки изнемогли. Малышу надоели их игры, а их заклинания не смогли удержать его.
— Тогда им следовало бы измыслить новые чары и удержать его одними лишь развлечениями,— проворчал Бром.— Но это верно, я и сам не ведаю ничего такого, что удержало бы этого постреленка, когда он того не хочет.
— Негодник! — ласково и одновременно укоризненно проворковала Гвен. Магнус в ответ весело залепетал.
— Но когда он улизнул, я его в полминуты сыскал,— оправдываясь, проговорил эльф.
— Что верно, то верно, и беда была бы тому, кто пожелал бы сделать младенцу что-то дурное,— признал Бром.— Но, Робин, ты должен наказать эльфийкам, чтобы они получше присматривали за Магнусом.
— Разбойник! — укоризненно проговорила Гвен.— Спору нет, я рада тебя видеть, но ты должен понимать, что у мамочки есть важное дело. Сейчас я не могу сидеть с тобой, мой миленький, хоть мне и очень этого хочется. Ну, давай ступай к твоим нянюшкам и будь там, покуда я сама не позову тебя.
— Не-а! — капризно проговорил Магнус и покачал головой.
— Магнус,— произнесла Гвен тоном, от которого взорвалась бы атомная бомба (ну, или, по крайней мере, ядерная боеголовка).
Но тут вмешался Бром:
— Это что за поведение, малыш? Ты что, про страшил никогда не слыхал?
Ребенок в изумлении таращил голубые глазенки.
— Ах, не слыхал? — гневно вскричал Бром.— Стало быть, кто-то злостно пренебрегает своими обязанностями в воспитании младенца, ежели он даже не слыхал про страшилу, которым пугают всех маленьких детишек!
— Это ты точно подметил,— уязвленно отозвался Род.— Я не вижу совершенно ничего необходимого в том, чтобы запугивать детей до смерти и вынуждать их бояться самых привычных вещей. И если я говорю ему, что он должен вести себя хорошо, то он должен вести себя хорошо просто потому, что он верит в меня.
— Лучше бы так не было, потому что если этот постреленок перестанет верить в меня, то меня попросту не станет! — проворчал Бром.— Однако это пагубно — лишать младенца одного из самых восхитительных детских ужасов: страха перед жутким чудовищем, которого, как он в глубине души своей понимает, на самом деле не существует. Страшилы, дитя, это такие громадные, мерзкие твари, они с головы до ног поросли шерстью, у них маленькие сверкающие глазки и длинные острые зубы!
Магнус радостно взвизгнул и прижался крепче к матери.
— Правда-правда! — Бром предостерегающе поднял указательный палец.— Они жутко злобные, они готовы сожрать и детишек, и их родителей! А твоим маме и папе нужно идти и сразиться с ними и прогнать их из страны нашей раз и навсегда, но они не могут пойти, если не будут знать, что с тобой все хорошо.
Магнус очень внимательно смотрел на Брома. Похоже, он начал понимать, к чему это все говорится.
— Так поспеши к своим нянькам! — воскликнул Бром и хлопнул в ладоши.— Поспеши к ним и будь с ними, покуда не позовет тебя твоя мать! Будь с ними, покуда твои отец и мать не прогонят страшилищ из нашей страны!
Магнус искоса глянул на мать:
— А маленькие тозе их плогоняют?
— Боюсь, что нет,— решительно заявила Гвен, приподняла малыша и посмотрела ему в глаза.— Ты должен вести себя так, как твой дядя Бром…
Только Род заметил, как тень пробежала по лицу Брома.
— …велит тебе. Ты должен лететь обратно в Эльфландию, к твоим нянюшкам, и быть там, покуда мы с папой не прогоним этих чудищ. Но я буду звать тебя, когда сумею, чтобы поиграть с тобой. Ну, теперь ты послушаешься?
Малыш сердито нахмурил бровки и неохотно кивнул.
— Вот умница! — Гвен поцеловала сына.— А теперь лети!
Магнус посмотрел на Рода. Тот протянул руку, чтобы на прощание сжать пухлую ручонку, но сжал… воздух. Магнус исчез.
— Эти младенцы понятливее, чем нам кажется,— довольно прогрохотал Бром,— ежели говорить с ними прямо.— Он нахмурился и посмотрел на крестьян,— Ну а вы что рты раззявили, деревенщины? Детишек раньше не видали, что ли?
Мужчины вздрогнули и виновато посмотрели на Рода, а женщины только вздохнули, но одна из них сказала Гвен:
— Да будет Господь милостив к вам, леди! И хвала Ему, что мои детушки такого не умеют!
— Ваши дети точно так же балуются, как и мой сынок.— изумленно проговорила Гвен.— Но только и я кое-что умею такое, чтобы с ним управляться. Однако благодарю тебя за пожелание, добрая женщина.
Тут в шатер вошел один из часовых:
— Милорды, вас просит явиться к нему его величество.
Бром нахмурился:
— Что стряслось?
— Да ведьмы друг дружке весть передали, милорд. Корабль-дракон плывет к владениям Бурбона.
Через полчаса, когда основное войско еще снимало шатры и паковалось в дорогу, Летучий легион уже во весь опор проскакал по долине и устремился к востоку. Во главе ехал Род, а рядом с ним — юный колдун Тоби.
— У меня не было времени выслушать вести до конца, Тоби. Кто заметил зверолюдей?
— Матильда, милорд. Она вместе с Марион, своей сестрой, улетел на восток и жил в хижине на высокой скале, которую поставил там для них лорд Габсбург по приказу его величества.
Род кивнул:
— И они по очереди там сидели и ждали, не послышатся ли какие-нибудь странные мысли?
Тоби пожал плечами:
— Как повелел его величество. Час слушали, а час занимались другими делами, а потом снова слушали.— Он краем глаза глянул на Рода.— А ведь это ты уговорил его величество отдать нам такой приказ?
Род нахмурился и покачал головой:
— Что я знаю о том, как надо слушать чужие мысли, Тоби? Это Гвен так предложила. Ну, так кто же услышал мысли зверолюдей? Та, что была в дозоре, или они обе?
— Та, что не была в дозоре, лорд Чародей. Она спала и проснулась, дико крича.
— Та, что спала? — удивленно воскликнул Род, но тут же понимающе кивнул.— Что ж, пожалуй, в этом есть смысл. Быть может, у нее во сне обостряется телепатическая чувствительность.
— Бывает, мы видим сны, которые нам не принадлежат,— признался Тоби.
— Вот как? Гм… Жаль, что я этого не знал. Мне бы это пригодилось.
— Разве Гвендилон не слышит твоих мыслей, когда спит? — осторожно поинтересовался Тоби.
Род покачал головой:
— Ни когда спит, ни когда бодрствует. Похоже, я телепатически невидим.— Говорил он равнодушно, старательно скрывая свои чувства. О подобных вещах он думать избегал, поскольку начинал испытывать комплекс неполноценности перед Гвен.— Ну и что же приснилось Матильде?