Род поставил девушку на пол. Она что-то неразборчиво пробормотала, протестуя, и еще крепче прижала голову к его груди.
Род сжал девушку в объятиях и потерся щекой об ее волосы, растягивая как только мог секунды наслаждения.
Затем он печально улыбнулся и, приподняв ее голову, провел рукой по подбородку девушки. Глаза с длинными ресницами были по-прежнему закрыты, полные губки надулись и чуточку приоткрылись... Взяв себя в руки, Род нежно сказал:
— А теперь, расскажи-ка, малышка, зачем ты следила за мной?
Ее глаза распахнулись и тревожно расширились, потом она закусила губу и, опустив голову, отстранилась, вцепившись в его камзол.
— Ты должна рассказать мне, малышка, — мягко повторил он, — кто послал тебя шпионить за мной.
Она вскинула голову, испуганно глядя на него, и замотала ею.
— Никто, милорд. Это я сама решила.
— Да? — печально улыбнулся Род. — И ты по собственной инициативе последовала за мной в кишащую призраками часть замка?
Она вновь опустила взгляд.
— Я не боюсь призраков, милорд.
Род причмокнул от удивления. Если девушка не лгала, то она обладала необычной для простой горничной отвагой. У нее лишь слегка сдали нервы, когда она воочию увидела духов... И Род, испытавший на себе силу их стонов, не был удивлен, что это зрелище ее сломило.
Вероятно, она пошла за ним в надежде, что он пересмотрит свое решение спать в одиночестве, а может, она хотела помочь ему, если он попадет в беду. Последняя мысль показалась Роду забавной. И все же, он должен установить истину.
— Ты так и не ответила на мой вопрос: зачем ты следила за мной?
Она вновь закусила губу и насупилась. Род терпеливо ждал.
Наконец она прошептала, словно выдавливая из себя каждое слово:
— Я... я... боялась за вас, милорд.
Род изумленно уставился на нее, затем криво ухмыльнулся и медленно покачал головой.
— Так ты боялась за меня?
— Да, — вскинула она голову. Ее глаза пылали. — Я не знала, что ты — чародей, а... человеку в одиночку в этих коридорах...
Она замолкла и снова потупилась. Род тяжело вздохнул и привлек ее к себе. Она сперва сопротивлялась, но затем уступила.
— Эх, малышка, малышка! — прошептал он. — Чем же ты могла мне помочь?
— Я... у меня есть определенный навык обращения с духами, господин. — Ее голос был приглушен тканью камзола. — Я подумала...
Род нахмурился. Неужели общение с призраками было в порядке вещей на этой свихнувшейся планете? Он нежно потрепал девушку по спине и прижался щекой к ее волосам.
Конечно, не исключено, что девушка лгала. Но такое под силу лишь блестящей актрисе, а для этого она была слишком бесхитростна.
Род вздохнул и еще крепче обнял ее. Девушка что-то обиженно пробормотала и прижалась к нему своими крепкими бедрами. Род закрыл глаза и выкинул из головы все, кроме близости ее тела.
Она была хороша, чертовски хороша. Почти как та крестьянка — Гвендайлон... Он резко открыл глаза и уставился в полумрак освещенного факелами коридора, мысленно рисуя перед собой оба лица, одно рядом с другим.
Покрась волосы в черный цвет, подведи малость уголки глаз, выпрями носик...
Она почувствовала, как он напрягся, и подняла глаза.
— Что случилось, милорд?
Да, ее голосок был малость выше, но того же типа. Род оглядел девушку с головы до пят. Безупречная фигура, чистая, без единой веснушки, кожа. Но не надо обладать передовой технологией, чтобы уметь состряпать элементарную косметику. Он погрозил ей пальцем и сказал, прикоснувшись к кончику ее носа:
— Ты обманывала меня.
В ее глазах мелькнула тревога, затем она вновь стала воплощением невинности.
— Обманывала вас, милорд? Я... Я не понимаю...
Род щелкнул пальцем, и кончик носа отлетел. Он кивнул, мрачно улыбнувшись.
— Крахмал и вода. Но ты зря выпрямила его, таким, немного вздернутым на конце, мне он больше нравится.
Он провел пальцем по уголкам глаз, и они перестали быть раскосыми, а на его руке появилось темное пятнышко.
— Крахмал, вода и черная краска. А также немного муки, смешанной с жженой амброй* [45], на лицо и хна для волос.
Она поджала губки и густо покраснела от гнева под слоем пудры. Он покачал головой, наморщив лоб.
— Но зачем, малышка? Твое лицо и без того прекрасно, — Род мысленно похвалил себя, увидев, как гнев ее растаял, сменившись нежностью и страстью.
Она потупилась.
— Я... Я не смогла расстаться с тобой.
Он закрыл глаза и, стиснув зубы, неимоверным усилием воли не позволил себе заключить ее в объятия.
— Но... — Род запнулся и со свистом вдохнул в себя воздух, — как ты поспевала за мной, малышка?
Подняв голову, она посмотрела на него невинными глазами.
— Я приняла облик скопы, господин.
Он изумленно вытаращил глаза.
— Ведьма? Ты? Но...
— Ты ведь не станешь презирать меня за это, господин? — обеспокоенно спросила она. — Ты же сам чародей.
У него потемнело в глазах.
— Как? Э-э... чародей? — Он потряс головой, пытаясь прочистить мозги. — Э... я хочу сказать... нет, конечно, я не чародей. Хотя... ну, некоторые из моих близких друзей... э-э...
— Милорд? — она заглянула ему в глаза. — Здоров ли ты?
— Кто, я? Конечно, нет! Хотя минуточку... — Он запнулся и сделал глубокий — преглубокий вздох. — Итак, ты ведьма. Ну, что ж, ладно. Но твоя красота волнует меня больше, чем все твои таланты.
Горящие угли ее глаз готовы были вспыхнуть, если бы он подул на них.
Он вновь глубоко вздохнул и призвал свои гормоны к порядку.
— А теперь давай внесем ясность в один вопрос.
— Да, милорд, — прошептала она и прильнула к нему.
— Нет, нет! Я не это имел в виду! — Он отступил на шаг, удерживая ее подальше от себя. — Послушай. Если я правильно понял, то единственная причина, по которой ты следовала за мной, — это страх, что я попаду в переделку, из которой мне самому не выкарабкаться.
Она помолчала. Ледяная волна разочарования погасила бушующее в ее глазах пламя. Девушка потупила глаза.
— Да, милорд.
То, как она это произнесла, навело Рода на мысль, что она чертовски много не договаривает. Однако он поспешил задать следующий вопрос.
— Но теперь ты знаешь, что я — чародей. Верно?
— Да, милорд. — Он еле-еле расслышал ее.
— Значит, ты понимаешь, что мне нечего бояться, так ведь? Следовательно, тебе больше незачем следовать за мной по пятам. Правильно?
— Нет, милорд! — Девушка посмотрела ему в глаза. Затем она вскинула подбородок — гордая, надменная и упрямая. — Я не отстану от тебя, Род Гэллоуглас. В этом мире есть уйма заклинаний, о которых ты даже и не подозреваешь.
Больше всего в ней раздражало то, решил Род, что она всегда была чертовски права. В этом безумном, вывернутом наизнанку мире наверняка существовали такие «чары», которых он и представить себе не мог. Но, с другой стороны, сомнительно, чтобы она сама знала их все до единой. Скорее всего, она просто ведьма-любительница, которая уже слишком стара, чтобы вступить в ковен — вероятно, они почти ровесники. К тому же, ее «ведьмовское искусство», кажется, включало в себя лишь умение изготовлять косметику, способность превращаться в птицу (вот этого он пока не понимал) и необычайную для женщины отвагу.
Да, она была права — у нее действительно имелись достаточно веские причины беспокоиться за него. Он мог попасть в беду... но и она тоже.
Нет. Без толку требовать, чтобы девушка отстала от него она все равно последует за ним. Он-то выйдет, как всегда бывало, живым из любой передряги, а вот ее прикончат где-нибудь по дороге. Или, быть может, она настолько свяжет его, что они погибнут оба. Род энергично помотал головой из стороны в сторону. Он не мог позволить ей погибнуть. Он должен был так или иначе убрать ее со своего пути... и он уже понял как. Его рот скривился в презрительной усмешке.
— Выходит, правду говорят о деревенских девушках: будь хоть чуть-чуть с ними добр, и ты от них ни в жисть не отвяжешься. У тебя, милая, просто уникальный дар приставучести.
Она ахнула и отшатнулась от него с искаженным от боли лицом, прижав ладонь тыльной стороной к губам. Ее глаза заполнились слезами. Впившись зубами в руку, она повернулась и убежала.
Род не отрывал глаз от пола, вслушиваясь в ее затихающие вдали рыдания и ощущая растущую в нем пустоту.
Тяжелую дубовую дверь потряс удар кулака. Род выкарабкался из глубин сна и забарахтался в сене, пытаясь принять сидячее положение. Большой Том и блондиночка лежали как статуи, не сводя глаз с две Род хмыкнул и вскочил на ноги.
— Не бойтесь, — буркнул он. — Духи не стучат!
— Эй, менестрель! — взревел грубый испитой голос. — Пошли к моему хозяину!
Род натянул камзол, поднял лютню и распахнул массивную дубовую дверь, мотая головой, чтобы прочистить мозги от тумана своего недолгого сна.
— По крайней мере, ты мог бы быть малость повежливее в столь ранний час, — буркнул он. — И кто, черт возьми, твой хозяин?
От тяжелого удара, обрушившегося на его ухо, Род отлетел к стене. Он с трудом взял себя в руки и не бросился на этого парня, чтобы сломать ему шею.
Сквозь громкий звон в ушах он расслышал сочный садистский смешок.
— Больше не забывай, как следует разговаривать с теми, кто тебе не ровня, шут. Запомни навсегда этот поучительный урок, крестьянин.
Род поднялся, держась руками за стену, и смерил взглядом своего обидчика. Перед ним стоял простой солдат, затянутый в кожу и в кольчугу, которые нуждались в чистке не меньше, чем он сам. Хоть он и выглядел простолюдином, но даже от них обычно так не воняло, а смрад от гнилых, источенных кариесом зубов, обнаженных в самодовольной улыбке, был просто неописуем.
Род вздохнул и выпрямился, решив, что ему лучше продолжать играть свою роль. Строго говоря, он заслужил этот удар, выйдя на секунду из образа. В средневековом обществе шут был средством эмоциональной разрядки. Он не только развлекал людей, но и служил своего рода «мальчиком для битья».