– Это приказ фараона, вашего божественного супруга, ваше величество, – пояснил начальник, тоже взволнованный и встревоженный мыслью о том, что они останутся без припасов в этой ужасной пустыне. – Говорят, что вся вода необходима для передовых отрядов конницы.
– Такие приказы не могут относиться ко мне, божественной царице Египта! – взвизгнула Хезерет. – Верните мехи назад.
Воины заколебались, но десятник коснулся мечом острия своего кожаного шлема:
– Простите, ваше величество. У меня приказ – забрать всю воду.
– Ты смеешь перечить мне? – выкрикнула ему в лицо Хезерет.
– Пожалуйста, войдите в мое положение, ваше величество! У меня приказ, – не сдавался десятник.
– Клянусь благим именем Исиды, если и дальше будешь мне перечить, я прикажу тебя задушить, а потом сжечь тело.
– Мне приказано…
– Начхать мне на тебя и твои приказы! Я сейчас пойду к Пренну, а когда вернусь, принесу тебе новые приказы.
Царица повернулась к начальнику своей охраны:
– Приготовь мою колесницу и сопровождение из десяти человек.
Лагерь на плоской и открытой равнине, где размещалась ставка Пренна, был хорошо виден от шатра Хезерет. Колеснице потребовалось несколько минут, чтобы доставить ее туда, но стражник у ворот в частоколе преградил ей путь.
– Ваше божественное величество, Пренна здесь нет.
– Не верю, – накинулась на него Хезерет. – Там его флаг.
Она указала на знамя с кабаньей головой.
– Ваше величество, военачальник час назад отбыл со всеми своими всадниками. Он получил приказ фараона присоединиться к авангарду.
– Мне нужно увидеть его. Дело чрезвычайно срочное. Я знаю, что он не мог уехать, не сообщив мне. Отойди, я сама посмотрю, здесь Пренн или нет.
Женщина направила колесницу прямо на стражника, и тот поспешно отскочил с ее пути. Сопровождение последовало за царицей.
Хезерет подъехала прямо к желтому с зелеными полосами шатру и сунула поводья конюху. В досаде позабыв о церемониях, она просто спрыгнула и побежала к пологу. Часовые у входа не стояли, и у царицы мелькнула мысль, что ей сказали правду и Пренн действительно уехал. Однако она наклонилась и, заглянув под полог, замерла на пороге.
На кипах шкур в центре шатра сидели два мальчика. Они ели руками с деревянных блюд, но, увидев ее, испугались.
– Кто вы? – спросила Хезерет, хотя, зная вкусы Пренна, догадалась, зачем здесь эти мальчики. – Где военачальник?
Мальчики молча смотрели на нее. Внезапно глаза Хезерет сузились, и она шагнула к ним.
– Вы! – закричала она. – Подлые предательские твари! – Ее трясущийся палец указал на девушек. – Стража! – во весь голос возопила Хезерет. – Стража, сюда, немедленно!
Минтака очнулась, схватила за руку Мерикару и рывком подняла на ноги. Вдвоем они бросились к дальнему концу шатра и выскочили наружу через заднюю дверь.
– Стража! – снова завопила Хезерет. – Сюда!
Ее телохранитель появился под пологом у нее за спиной.
– За ними!
Она кинулась вслед за убегающей парой, телохранитель топал следом. Пока они выбрались из шатра, Минтака и Мерикара были уже на полпути к воротам в ограде.
– Держите их! – вопила Хезерет. – Не дайте им сбежать. Это лазутчики и предатели.
Ее телохранитель бросился вслед за девушками, крича часовым у ворот:
– Остановите их! Держите! Не дайте им убежать!
Часовые выхватили мечи и помчались, чтобы перекрыть ворота.
Увидев, что путь к бегству отрезан, Минтака остановилась. Она испуганно закрутила головой, потом, продолжая тянуть Мерикару за руку, ринулась к ограде из колючек и попыталась перелезть через нее. Но охранник подбежал к девушкам, схватил за ноги и стащил со стены. Шипы разодрали им руки и ноги, из царапин текла кровь, но они отчаянно боролись: лягались, царапались и кусались. В конце концов воины справились с ними и потащили назад к шатру, где стояла Хезерет, злорадно ухмылявшаяся.
– Надежно свяжите их. Я уверена, что мой муж, единственный правитель Египта, по возвращении придумает достойную кару за их преступления. И когда им придет пора держать ответ, я буду наслаждаться их криками. А до тех пор их следует посадить в клетку, как диких животных, и держать у входа в мой шатер, где я смогу приглядывать за ними.
Телохранитель поднял Минтаку и Мерикару, которым связали запястья и лодыжки, бросил в колесницу и повез в лагерь Хезерет. На одной из повозок в обозе Хезерет везли запас домашней живности в клетках – цыплят, свиней и козлят для кухни. Клетка, в которой держали молочных поросят, пустовала, ее обитателей уже зарезали и съели. Сделанная из длинных бамбуковых шестов, связанных ремнями из сыромятной кожи, она воняла свиным навозом, покрывавшим пол. Стражники впихнули двух девушек в узкую дверцу. Внутри клетка была недостаточно высокой, чтобы они могли встать в полный рост. Несчастные были вынуждены сидеть, прижавшись спиной к бамбуковой решетке, привязанные за руки ремнями к стойке за спиной. Ничто не защищало их от солнца.
– У вашей клетки день и ночь будут стоять стражники, – предупредила их Хезерет. – Если вздумаете бежать, я прикажу отрубить вам одну ступню, чтобы не вздумали попытаться в другой раз.
По выражению ее лица девушки поняли, что Хезерет не шутит. Мерикара расплакалась.
– Нет, моя дорогая, – прошептала ей Минтака. – Держись. Не доставляй ей удовольствия видеть тебя сломленной.
Со сторожевой башни над Исмаилией раздался крик дозорного:
– Фараон! Разведчики появились!
Нефер вскочил из-за стола под навесом во внутреннем дворе, где они с Таитой обедали и в который раз обсуждали подробности плана обороны. Он взбежал по лестнице на площадку и, приставив ладонь козырьком ко лбу, посмотрел на восток. В ярком желтом свете виднелись колесницы его передовых застав. Когда они спустились по берегу сухого русла, стражники распахнули ворота и впустили повозки в крепость.
– Враг быстро приближается! – задрав голову к стоящему высоко на башне Неферу, крикнул командир разведчиков.
– Отличная работа! – ответил ему Нефер, после чего повернулся к трубачу на надвратной стене. – Давай сигнал «К оружию!».
Бараний рог огласил равнину ревом, и вся армия, стоявшая лагерем на дне длинного и широкого русла, пришла в движение. Голос рога, услышанный и подхваченный, перелетал от полка к полку по всему войску. Из палаток и навесов выбегали воины, хватали оружие и спешили присоединиться к своим отрядам. Скоро колонны воинов и колесниц уже выдвигались на подготовленные рубежи.
Таита взобрался на высокую площадку, и Нефер улыбнулся ему:
– Итак, даже оставшись без воды, Наджа не повернул назад.
– Как мы и думали.
Горизонт на востоке начал темнеть, как если бы ночь решила наступить преждевременно. Поднятая надвигающимся вражеским войском пыль стелилась грозовой тучей.
– До темноты еще много времени. – Нефер поглядел на безжалостно палящее солнце. – Есть время решить исход битвы до конца этого дня.
– Лошади Наджи три дня очень мало пили, и их, должно быть, быстро гнали, раз враг появился так скоро. Наджа понимает, что должен победить и добраться до источников сегодня, иначе завтра для него не наступит.
– Ты поедешь, чтобы сразиться с ним вместе со мной, древний отец? – спросил Нефер, застегивая поданный оруженосцем пояс с мечом.
– Нет! – Таита вскинул левую руку.
На указательном пальце блестел золотой перстень с огромным рубином цвета голубиной крови. Когда солнечный свет попал на камень и он заискрился, Нефер узнал в нем подарок, который Наджа снял с собственного пальца и дал Таите в Фивах несколько лет назад, когда думал, будто маг погубил ради него молодого фараона. Нефер догадывался, что это талисман почти такой же мощный, каким был бы локон волос Наджи, кусочек его высушенного кала или обрезки ногтей.
– Я стану наблюдать за сражением отсюда. Возможно, мои скромные способности смогут оказать тебе бо́льшую помощь, чем если бы я метал дротики или пускал стрелы.
Нефер улыбнулся:
– Твое оружие острее и летит точнее, чем любое из того, что я когда-либо держал в руке. Да возлюбит и защитит тебя Гор, древний отец.
Они смотрели, как отряды лучников и пращников выходят из русла, чтобы засесть за каменными оградами. Шеренги двигались целенаправленно и стремительно: каждый воин знал, что ему делать, ибо отрабатывал этот маневр много раз. Когда последний скрылся в засаде, поле показалось совершенно пустым.
Туча пыли, поднятая войском Наджи, висела уже меньше чем в лиге от них. Нефер обнял Таиту на прощание и спустился по лестнице. Когда он вышел из крепостных ворот, плотно сбитый строй колесниц встретил его приветственным ревом. Идя вдоль рядов, фараон находил взглядом своих военачальников и окликал их:
– Отвага, Хилтон! Сделай это еще раз для меня, Шабакон! Соккон, сегодня вечером мы опрокинем по кубку в честь победы!
Мерен держал поводья Дов и Круса, когда фараон запрыгнул на подножку колесницы. Нефер принял у друга вожжи, и Дов, узнав его руку, заржала и оглянулась на него огромными блестящими глазами с длинными темными ресницами. Крус выгнул шею и стукнул оземь передним копытом.
Нефер высоко поднял правый кулак:
– Вперед! Марш!
Бараний рог дал сигнал к выступлению, и фараон тронул свою колесницу. Остальные двинулись за ним ряд за рядом. Повозки впечатляющей процессией проследовали между низкими стенами, из-за которых не показался ни один лучник, на открытую равнину.
Нефер подал рукой следующий сигнал, и строй развернулся вширь. Колесо к колесу передний ряд двигался навстречу огромной туче пыли. На отметках, выложенных за недели до этого дня, Нефер остановил головной отряд и дал лошадям отдохнуть, а сам стал вглядываться в приближающегося врага.
Теперь там, где над серой пустыней клубилось коричневатое пылевое облако, стали заметны линия темных пятен и многочисленные отблески металла, дрожащие в знойном воздухе. Они приближались, и колесницы в переднем ряду ударного отряда Наджи в жарком мареве дрожали и меняли форму, как головастики в глубине пруда.