Нефер уже присел, намереваясь вскочить на подножку и за бороду стащить Трока с колесницы. Ведь перед ним был тот самый негодяй, который обижал Минтаку. Ярость застила молодому человеку глаза.
Таита удержал его, ухватив за руку:
– Пусть едет. Выноси ковер из ворот, глупец. Иначе мы окажемся тут в ловушке.
Нефер вырывался, но старик встряхнул его.
– Ты хочешь снова потерять ее, едва только обрел?
Юноша взял себя в руки. Он наклонился, перехватил поудобнее конец свернутого ковра. Остальные помогали. Они бросились к воротам, но колесницы уже проехали и стражи снова закрывали створки. Таита ринулся вперед, расталкивая стражников посохом. Когда один замахнулся на него дубинкой, маг впился ему в глаза своим пронизывающим взглядом. Воин отпрянул, как если бы узрел перед собой льва-людоеда.
Таща все вместе свернутый ковер, они проскочили через узкую щель между смыкающимися створками и вбежали в разбитый под стенами лагерь. Преследуемые сердитыми окликами, беглецы быстро растворились в сумерках среди толчеи палаток и шалашей. Остановившись у козьего загона, они опустили ношу на землю и раскатали сверток. Минтака, растрепанная и раскрасневшаяся от жары, села и улыбнулась Неферу, опустившемуся перед ней на колени. Они обнялись прямо на глазах у всех.
Таита вернул молодых людей к действительности.
– Трок приехал раньше времени. Совсем скоро твое отсутствие обнаружат, – сказал он Минтаке, помогая ей встать. – Мы лишились повозки, и нам предстоит тяжелое путешествие пешком. Надо выходить сейчас, не то мы не доберемся до исхода следующего дня до оазиса, где оставили колесницы.
– Я готова, – заявила Минтака, мигом посерьезнев.
Глянув на ее хлипкие золотые сандалии с бирюзовыми застежками, он скрылся среди хижин. Вернулся Таита минут через пять, таща за собой неопрятного вида старуху. В руках у нее была пара изрядно поношенных, но крепких крестьянских сандалий.
– Я обещал поменять их на твои, – пояснил маг.
Минтака безропотно сняла свою изящную обувь и вручила пожилой женщине, которая поспешила исчезнуть, пока эти глупцы не передумали.
– Я готова, – сказала Минтака, переобувшись. – Куда идти, маг?
Нефер взял ее за руку, и весь отряд зашагал следом за Таитой в пустыню.
Трок въехал в дворцовые ворота и остановил покрытых пылью, взмыленных коней во внутреннем дворе перед своими собственными роскошными покоями. В сопровождении двух командиров своей конницы, тоже членов клана Леопарда и своих завзятых дружков, фараон под бряцание оружия и снаряжения вступил в обеденный зал. Домашние рабы приготовили в честь возвращения повелителя роскошное угощение. Осушив кубок сладкого красного вина, Трок вгрызся в вареный кабаний окорок.
– Есть кое-что, чего я хочу больше, чем еды и питья, – заявил он, обращаясь к своим приятелям, и те загоготали.
Трок знал, что слухи о неурядицах его семейной жизни широко разошлись по армии и что нелюбовь молодой жены наносит серьезный урон его чести. Вопреки победам на юге и жестокой расправе над мятежниками, мужская гордость фараона была сильно уязвлена. Трок решил, что сегодня же ночью все будет по-другому.
– Тут больше жратвы, чем даже вы, два быка, сможете уничтожить, а вина столько, что хватит утопить бегемота. – Трок указал на ломящиеся столы. – Развлекайтесь в свое удовольствие, а меня ждите не раньше утра. Мне предстоит вспахать одно поле и объездить одну непокорную кобылицу.
Он вышел из зала, захватив с собой окорок и на ходу заглатывая мясо целыми кусками. Двое рабов с факелами освещали ему путь по сумрачным переходам до зенаны. Стражи-евнухи у дверей опочивальни Минтаки услышали его приближение и отдали ему честь – каждый приложил оружие к своей жирной груди.
– Отворяйте! – велел Трок.
Отшвырнув кость, он вытер жирные руки о подол туники.
– Ваше величество… – Часовой снова отсалютовал ему, явно нервничая. – Двери заперты.
– По чьему приказу? – с яростью спросил фараон.
– По распоряжению ее величества царицы Минтаки.
– Клянусь Сутехом, я этого не потерплю! Эта дерзкая сучка знает, что я приехал.
Взбесившись, Трок выхватил меч и забарабанил в дверь бронзовым навершием рукояти. Ответа не последовало, и он застучал снова. Грохот ударов эхом раздавался по тихим коридорам, но за дверью не ощущалось никаких признаков жизни. Гиксос отступил назад и навалился на дверь плечом. Та вздрогнула, но устояла. Он вырвал из рук у ближайшего стража пику и стал бить ею в створку.
Полетели щепки, и после еще пары-тройки ударов Трок прорубил дыру достаточную, чтобы просунуть руку и сбросить засов со скоб. Он пинком распахнул дверь и вошел. У дальней стены сбились в кучку перепуганные служанки.
– Где ваша госпожа?
Девушки переминались и бормотали что-то невнятное, но Трок заметил, как они бросают взгляды на дверь опочивальни. Туда он и направился, сопровождаемый отчаянными криками рабынь:
– Она заболела! Она не может тебя принять! У нее месячные!
Трок расхохотался:
– Она слишком часто пользовалась этим предлогом. – Он замолотил в дверь. – Если уж пускать кровь, так пусть ее будет много – больше, чем я пролил на поле под Манаши. Сутехом клянусь, я сумею пересечь этот поток и достичь уютной гавани.
Фараон пнул дверь спальни.
– Открывай, шлюшка! Твой супруг пришел, чтобы исполнить свой долг.
Со следующим ударом ноги дверь слетела с кожаных петель, и Трок вальяжно вступил в опочивальню. На ложе африканского черного дерева, украшенного серебром и перламутром, виднелась женская фигура, целиком укутанная в льняные покрывала, так что торчала лишь миниатюрная ножка.
Трок расстегнул пояс с мечом и бросил его на пол.
– Скучала по мне, моя маленькая лилия? Истосковалась по моим любящим объятиям?
Он ухватился за босую стопу и выдернул девушку из-под одеял.
– Иди ко мне, мой ягненочек! У меня есть для тебя подарочек, такой длинный и твердый, что тебе не удастся продать или передарить его… – Он не договорил, в изумлении уставившись на перепуганную и трясущуюся служанку. – Тиния, маленькая потаскушка, ты что забыла в постели своей госпожи?
Не дожидаясь ответа, фараон сбросил ее на пол и заметался по комнате, срывая занавески и ковры со стен.
– Ты где? – Он пинком отворил дверь в личную уборную царицы. – Выходи! Эти детские уловки тебе не помогут!
Ему потребовалось не больше минуты, чтобы понять: Минтака нигде не прячется. Тогда он устремился к Тинии, схватил ее за волосы и вытащил на середину комнаты.
– Где она? – он пнул девушку в живот. Та закричала и попыталась отстраниться от подбитых металлом сандалий. – Я выбью из тебя правду! Я порежу на ремни твое презренное тело!
– Ее тут нет! – взвизгнула Тиния. – Она ушла!
– Куда? – Он снова пнул ее. Бронзовые гвозди сандалий терзали нежную кожу, как ножи. – Куда?
– Я не знаю, – взвыла служанка. – Пришли какие-то люди и забрали ее.
– Какие люди?
Еще удар ногой, и Тиния покатилась как шар, рыдающий и дрожащий.
– Не знаю. – Вопреки наставлениям Таиты, ей не хотелось выдавать любимую госпожу. – Чужие, я их никогда раньше не видела. Завернули ее в ковер и унесли.
Трок в последний раз с силой пнул ее, потом вышел.
– Приведите Солета, – велел он евнухам-часовым. – Тащите сюда немедленно этого жирного негодяя.
Появился Солет, ломая холеные пухлые руки:
– Божественный фараон! Величайший из богов! Мощь Египта! – Он распростерся у ног Трока.
Тот со всей силы ударил его обутой в тяжелую сандалию ногой:
– Кто были люди, которых ты допустил в зенану?
– По твоему приказу, милостивейший фараон, я пропускал всех продавцов изящных товаров, чтобы они могли показать их царице.
– Кто был продавец ковров? Последний, кто заходил в покои.
– Продавец ковров? – повторил Солет, словно вопрос вызвал у него затруднение.
Фараон пнул его снова:
– Да, Солет, ковров! Как его звали?
– А, вспомнил. Торговец коврами из Ура. Имя его я позабыл.
– Ну так я освежу твою память.
Трок подозвал стражей-евнухов.
– Разложите его на кровати.
Здоровяки подтащили Солета к смятой постели и уложили лицом вниз. Трок подобрал брошенный пояс с мечом и извлек оружие.
– Задерите на нем халат.
Один из евнухов отвернул полу одежды Солета, обнажив мясистые ягодицы.
– Мне известно, что половина дворцовой стражи прошла этой дорогой, – сказал Трок, прикоснувшись острием клинка к анусу визиря. – Но ни у кого не было оружия такого твердого или острого, как это. А теперь говори, кто был тот торговец коврами?
– Клянусь хлебом и водой Нила, я никогда раньше его не видел.
– К большому твоему сожалению, – сказал Трок и вонзил острие в прямую кишку Солета на глубину фаланги пальца.
Визирь пронзительно, истошно закричал.
– Это только кончик, – предупредил фараон. – Если тебе это так нравится, я могу вогнать тебе в потроха еще локоть доброй бронзы.
– Это был Таита, – выдавил Солет, из раны которого ручьем лилась кровь. – Это Таита ее унес.
– Таита?! – воскликнул Трок удивленно и отвел меч. – Таита, маг?
В голосе у него прозвучала нотка сверхъестественного ужаса. Он долго молчал, потом кивнул удерживающим визиря евнухам:
– Отпустите его.
Солет со стоном сел. При этом движении через разрез с бульканьем вырвалась струя газов.
– Куда он ее повез? – спросил Трок, не замечая звука и зловония, наполнившего помещение.
– Он мне не сказал. – Солет с трудом скомкал простыню и засунул ее между ног, чтобы остановить кровотечение.
Трок поднял меч и коснулся острием одной из обвислых жирных грудей визиря. Солет взвизгнул и снова испустил газы.
– Не сказал, но обмолвился про страну между двумя реками, Тигром и Евфратом. Может, именно туда он и решил увезти царицу?
Трок поразмыслил с минуту. Это было разумно. Таите наверняка уже известно о напряженных отношениях между Египтом и восточными государствами. Он понимает, что если доберется туда, то может найти там убежище и защиту.