Когда Нефер поинтересовался как бы невзначай, что у него на уме, наставник ответил отстраненно и уклончиво.
– Войску нужна вода, – только и сказал он.
– Тут ее и для нас-то едва хватает, – заметил юноша. – Какое уж тут войско.
Таита кивнул, встал и снова пошел в холмы, постукивая по камням посохом.
Минтака подобрала для них дом среди руин, Нефер сделал для него крышу из их потрепанной палатки. Царевну не учили готовить еду или мести пол, потому первые ее опыты оказались настоящим провалом.
– Если нам потребуется уничтожить армию Трока, то достаточно будет устроить тебя туда поварихой, – проворчал Таита, прожевывая подгоревший кусок мяса.
– Если ты такой умелый повар, то, может, осчастливишь нас своим искусством?
– Придется, иначе останется помирать с голоду, – согласился Таита и занял место у очага.
Нефер взял на себя привычную роль охотника и после первого проведенного в пустыне дня принес упитанную молодую газель и четыре украшенных чудесным рисунком гигантских яйца дрофы, которые успели протухнуть лишь самую малость.
Понюхав свою порцию приготовленного Таитой омлета, Минтака отодвинула блюдо.
– И это мне предлагает человек, брезгающий моей стряпней? – Она посмотрела на сидящего на другой стороне очага Нефера. – Ты тоже не лучше его. В следующий раз я сама пойду с тобой и прослежу, чтобы ты раздобыл что-то съедобное.
Молодые люди лежали бок о бок в мелком сухом русле, разделяющем холмы, и наблюдали, как пасущееся стадо газелей медленно приближается к ним.
– Они грациозны, как феи, – прошептала Минтака. – Такие красивые!
– Если тебя совесть мучает, то давай я выстрелю, – предложил юноша.
– Нет. – Она тряхнула головой. – Я ведь не сказала, что не смогу.
Голос ее звучал твердо, и Нефер уже достаточно хорошо знал девушку, чтобы не подвергать ее решимость сомнению.
Стадо вел самец. Спина у него была нежно-коричневого цвета, а брюшко серебристо-белым, цвета грозовых туч, собиравшихся на горизонте. Загнутые в форме лиры рога блестели между вскинутыми ушами, имеющими форму воронки. Вожак повернул помещенную на грациозной шее голову и осмотрел свой немногочисленный отряд. Один детеныш заплясал, вскидывая прямые ноги так, что нос его едва не касался прижатых друг к другу копыт. Это был сигнал тревоги.
– Малыш просто упражняется, – с улыбкой заметил Нефер.
Самец потерял интерес к детским шалостям и двинулся дальше в ту сторону, где находилась засада. Вожак с врожденной грацией прокладывал путь по каменистой местности, останавливаясь через каждые несколько шагов и оглядываясь в поисках опасности.
– Он нас пока не заметил, но скоро заметит, – прошептал Нефер. – А с нами нет Таиты, который мог бы отвести ему глаза.
– Слишком далеко, – отозвалась девушка.
– Шагов пятьдесят, не больше. Стреляй, не то он увидит нас и уйдет.
Минтака выждала, когда вожак отвернется. Потом медленно поднялась на колени и натянула лук. Это был один из коротких кривых луков, добытых ими с похороненных под песком колесниц. Выпущенная стрела описала изящную арку на фоне бледного пустынного неба.
Большие черные глаза самца мгновенно уловили осторожное движение девушки. Всегда готовый убежать, вожак повернул голову и посмотрел прямо на охотницу. Не успела отзвенеть тетива, а стрела еще рассекала воздух, а он уже уносился прочь, вздымая из-под копыт облачка пыли. Звякнув о камень, стрела упала там, где он стоял еще мгновение назад. Минтака вскочила и рассмеялась, глядя газели вслед, нисколько не сожалея о промахе.
– Посмотри, как он бежит – словно ласточка летит.
Таита учил Нефера, что истинный охотник любит и уважает свою дичь. Сострадание к животным, которых приходится добывать, только усилило его восхищение Минтакой. Девушка повернулась к нему, все еще смеясь.
– Прости, сердце мое. Тебе придется сегодня лечь спать голодным.
– Нет, раз Таита стоит у очага. Ему под силу прямо из воздуха сотворить яства.
Они наперегонки побежали за выпущенной стрелой. Стартовав раньше, Минтака опередила соперника. Когда она наклонилась, поднимая стрелу, короткая ободранная юбка задралась, обнажив гладкие загорелые бедра и ягодицы идеальной округлой формы, нежно-белые там, где солнце никогда не касалось кожи, нежной, как дорогой шелк с Востока.
Распрямившись, девушка обернулась и на миг перехватила обращенный на нее взгляд юноши. Пусть и неопытная и неискушенная в делах плоти, она была женщиной, и чувства ее уже расцвели. Они подсказали, какие эмоции пробудил в нем ее невинный жест, и осознание этого всколыхнуло и ее саму. Понимание, что любимый желает ее, побудило ее возжелать его с почти болезненной силой. Лоно ее наполнилось любовью к нему, набухло и потекло сладким соком, как соты, тающие под полуденным солнцем.
Скромно потупившись, она потянулась к юноше, но Нефер ощутил прилив горячего стыда из-за того, что вновь позволил вожделению овладеть собой. Ему вспомнилось данное обещание: «Я скорее умру, чем нарушу свою клятву и навлеку на тебя бесчестье».
– Я знаю, тут есть другое стадо, – сказал он, отведя взгляд и чувствуя, как руки у него дрожат, а голос становится хриплым. – Но нам надо поспешить, если мы хотим найти его до темноты.
Не оглядываясь, он зашагал прочь, и Минтака ощутила себя покинутой. Как ничего другого на этом свете, хотелось ей чувствовать, как его руки обнимают ее, а его крепкое юное тело прижимается к ее телу.
Быстро опомнившись, девушка поспешила вдогонку за Нефером, пытаясь стряхнуть с себя едва не поглотившие ее непрошеные стремления, но избавиться от них оказалось не так-то просто. Царевна догнала его и пошла, держась в паре шагов позади возлюбленного.
Ее внимательный взор был устремлен на его спину. Она смотрела на густые черные кудри, ниспадающие на плечи, – удивительно, насколько шире стали эти плечи с момента первой их встречи. Потом взгляд скользнул ниже, и девушка ощутила, как зарделись ее щеки, стоило ей залюбоваться ягодицами, движущимися под тонкой тканью его передника. Ее затопило сладостное чувство стыда от обуявших ее похотливых мыслей.
Слишком быстро они добрались до края длинного русла, рассекающего горы. Нефер обернулся и почти перехватил взгляд любующейся его телом девушки. В самый последний миг царевне удалось поднять глаза.
– Здесь, под утесом, сотни старинных гробниц, – сказал он. – Впервые я их увидел, когда мы проходили тут с отцом, перед тем как его…
Он осекся, вспомнив о последнем дне, проведенном с Тамосом.
– Чьи это могилы? – спросила Минтака, чтобы отвлечь его от горестных мыслей.
– Таита говорит, что их построили за тысячу лет до того, как Хеопс и Хефрен возвели великие пирамиды в Гизе.
– Тогда они, наверное, такие же древние, как сам маг? – Царевна улыбнулась и рассмеялась. – Ты когда-нибудь бывал в них?
Нефер покачал головой:
– Мне хотелось этого с первого дня, но возможности не представлялось.
– А давай сейчас?
Юноша заколебался:
– Потребуются веревки и лампа…
Но девушка уже спускалась с утеса, и ему не оставалось ничего иного, как идти за ней.
Оказавшись внизу, они обнаружили, что большинство усыпальниц для них недоступно, так как они устроены высоко в отвесной скале.
Присмотревшись, Нефер выбрал одну, казавшуюся более достижимой. Они взобрались наверх по участку, где произошла осыпь, и добрались до узкого выступа. Двигались осторожно, Нефер шел первым. Достигнув края черного отверстия, он наклонился и заглянул внутрь.
– Усыпальницу охраняют, разумеется, души умерших. – Он попытался придать своим словам вид шутки, но Минтака чувствовала его беспокойство, которое передалось и ей самой.
– Ясное дело, – отшутилась она в ответ, но за спиной сложила пальцы в знаке, отгоняющем зло.
– Там очень темно, – сказал Нефер задумчиво. – Лучше вернуться завтра, прихватив масляную лампу.
Минтака заглянула внутрь поверх его плеча. Короткий проход, плавно поднимающийся, вел вглубь монолитной скалы. Даже столетия не повредили рисунки, хорошо различимые на стенах.
– Глянь-ка! – Царевна коснулась одного из них. – Вот жираф нарисован, а вот мужчина!
– Да. – Нефер усмехнулся. – Причем очень мужественный, тут никаких сомнений.
Минтака сделала вид, что дуется, но не могла сдержать улыбки. Древний художник снабдил изображенную фигуру огромным эрегированным членом.
– Смотри! – Она сделала шаг по коридору. – Тут письмена. Интересно, что тут написано?
– Никто не узнает, – отозвался Нефер, следуя за ней. – Ключ к этой старинной грамоте давно утерян. Нам пора возвращаться.
Пол покрывал слой нанесенного ветром мягкого песка. Через несколько шагов проход растворялся в зловещей темноте.
– Мы можем пройти еще немного и посмотреть, что там, – заупрямилась Минтака.
– Не думаю, что нам следует это делать.
– Ну же. – Она проскользнула мимо него. – Я пойду первой.
– Погоди!
Нефер попытался ее остановить, но девушка рассмеялась и устремилась дальше.
Положив руку на кинжал, юноша последовал за ней, пристыженный ее примером и своей собственной боязливостью.
Тьма сгущалась с каждым шагом, и наконец даже Минтака остановилась, нерешительно вглядываясь во мрак. Нефер наклонился, подобрал с пола кусок песчаника и бросил поверх ее плеча в темное пространство шахты. Камешек со стуком ударился о стену.
– Пусто, – промолвила царевна в наступившей тишине.
Но не успела она сделать еще шаг, как в темном пространстве впереди что-то зашевелилось.
До молодых людей донесся шорох, многократно усиленный в тесноте стен. Они застыли на месте, напрягая глаза. Послышался высокий пронзительный крик, подхваченный эхом, шорох перешел в рев рассекаемого воздуха, и навстречу им из темноты вырвалось пищащее и трепыхающееся облако крохотных тел. Крылья хлестали по лицам непрошеных гостей.
Минтака закричала, развернулась, врезалась в Нефера и обняла его обеими руками за шею. Крепко обхватив девушку, он уложил ее на песчаный пол.