Мерикара помогла рабыне подняться и увела в свой шатер. Нефер терпеливо ждал, прячась в верхних ветвях тамаринда. Некоторое время спустя Миша вышла из шатра с перевязанной головой. Всхлипывая, она исчезла среди деревьев. Нефер не шевелился, пока у входа в шатер не появилась Мерикара.
Во время прошлой встречи Нефер велел сестре быть настороже и ждать, когда он придет к ней. Теперь девушка, разговаривая с часовым у входа в шатер, огляделась вокруг и как бы от нечего делать стала прогуливаться вдоль ограды. Было очевидно, что она действительно верит обещанию Нефера и тайком выискивает своих спасителей. Кроме нее, ничто на стоянке не шевелилось: все прятались от жары и солнца, и даже дозорные не обращали на нее внимания.
Нефер достал из мешочка полированное серебряное зеркальце, поймал солнце и направил отблеск в лицо Мерикаре. Та сразу остановилась, прикрыла рукой глаза и поглядела в его сторону. Он послал ей луч еще три раза, как было условлено, и даже с такого расстояния увидел, что на милом личике сестры появилась такая же лучезарная улыбка, как и пляшущий на нем солнечный зайчик.
Мерикара возлежала на подушках и тюфяке из лебяжьего пуха в тряском и раскачивающемся паланкине. Миша свернулась у нее в ногах, как спящий щенок, но Мерикара бодрствовала и держалась настороже. Занавеси паланкина были раздвинуты, пропуская прохладный ночной воздух, и до девушки доносились звуки совершающего переход войска: стук копыт, скрип и громыхание возков, мычание волов, крики возниц и топот стражников рядом с ее носилками.
Вдруг впереди началась какая-та суета, послышались свист и щелчки плетей, заскрипел под ободом камень, зажурчала бегущая вода, заплескалась под ногами животных и колесами повозок. Затем Мерикара услышала раздраженный голос сестры:
– Эй, вы, там! Что происходит?
– Мы пересекаем небольшой поток, ваше величество. Мне придется попросить вас спуститься, а то паланкин может опрокинуться. Безопасность вашей божественной персоны заботит нас превыше всего.
Мерикара услышала, как Хезерет громко жалуется на доставленные ей неудобства, и воспользовалась суматохой, чтобы шепотом отдать Мише последние распоряжения. Затем они вышли из паланкина. Рабы с фонарями проводили Мерикару к берегу речушки, где уже ждала Хезерет.
– Меня разбудили, – пожаловалась она сестре. – Я расскажу про этого неотесанного начальника каравана моему супругу, фараону Верхнего Египта.
– Уверена, если его выпорют так, что кожа слезет со спины, на твоем здоровье это отразится самым наилучшим образом, – не без издевки согласилась Мерикара.
Хезерет вздернула носик и отвернулась.
В этот миг выше по течению запел соловей, и Мерикара насторожилась. Когда они были детьми, Нефер учил ее подражать этим негромким трелям, но у нее не получалось. Птица пропела три раза, но только она обратила на это внимание. Другие занимались переправой громоздких паланкинов и тяжелых возков с казной через коварное русло реки. Тысячи проехавших раньше повозок разбили колесами въезд на брод, а дно превратили в илистое месиво. Было уже заполночь, когда переправа завершилась и под громкие призывы к волам «навались!», а также под щелканье и треск бичей последнюю повозку с казной вытянули на противоположный берег.
Затем начальник каравана приказал доставить носилки для царских жен. Царицам помогли забраться в них, и отряд рабов понес их через поток. У самого противоположного берега произошла новая задержка: один из возков с казной потерял колесо и перегородил дорогу. Мало того, рабы, несшие Хезерет, подняли ее недостаточно высоко, вода намочила ей ноги и испортила сандалии. Царица настояла, чтобы растяп наказали прямо тут же, и удары кнутов надсмотрщиков и вопли провинившихся усилили сумятицу.
Вопреки шуму, Мерикара снова услышала соловьиную трель, на этот раз совсем близко и на этой стороне реки.
– Не подведи меня, – сказала она Мише.
– Моя жизнь принадлежит тебе, госпожа, – ответила девушка, и Мерикара поцеловала ее.
– Ты это часто доказывала, и я никогда этого не забуду.
Она отвернулась от Миши и потихоньку стала удаляться во тьму.
Заметила это одна Хезерет.
– Мерикара, ты куда?
– Топить злых фей, – ответила Мерикара иносказанием, которое они употребляли в детстве.
Хезерет пожала плечами, залезла в свой паланкин и задернула шторки.
Едва отойдя от дороги, Мерикара остановилась и с горем пополам пропела соловьем. Почти сразу же на ее предплечье сомкнулась крепкая рука.
– Прошу тебя, малышка, перестань, – раздался у нее в ухе шепот брата. – Ты распугаешь всех соловьев отсюда до Беэр-Шевы.
Развернувшись, она обвила его руками за шею и обняла изо всех своих сил, слишком взволнованная, чтобы говорить. Нефер осторожно разжал ее объятия, взял за руку и повел вдоль темного берега реки. Шел он быстро, словно обладал ночным зрением леопарда, потому как ни разу не споткнулся и шагал уверенно. Он ничего не говорил, только предостерегал ее шепотом, когда на тропинке была яма или какое-нибудь препятствие. Мерикара слепо шла за ним. Когда, как ей показалось, миновала половина ночи, Нефер остановился и дал ей передохнуть.
– Миша знает, что делать? – спросил он.
– Она будет держать занавески в паланкине закрытыми и говорить всем, кто спросит, что я сплю и не велела меня беспокоить. Никто не узнает о моем бегстве.
– До завтрашнего привала. Времени у нас в обрез. Ты готова? Нам нужно перейти реку здесь.
Брат легко поднял ее и понес. Мерикару поразило, каким сильным он стал: в его руках она была как кукла. На другом берегу Нефер поставил ее на землю, и они пошли дальше.
Через некоторое время сестра потянула его за руку:
– Откуда этот ужасный запах? – Она затаила дыхание.
– Это – ты. По крайней мере, это та, которой предстоит занять твое место.
Не успел он договорить, как в звездном свете на тропинке показались две темные фигуры, и Мерикара испуганно охнула.
– Это всего лишь Таита и Мерен, – успокоил сестру Нефер.
Друзья завели ее в рощицу, где их скрыла плотная завеса листвы, и Мерен открыл дверцу фонаря. Мерикара вновь охнула, когда тусклый желтый свет упал на лежащий на земле отвратительного вида предмет. Это был труп, но так страшно изуродованный, что было трудно сказать, мужчина это или женщина.
– Теперь живо! – скомандовал Нефер. – Отдавай мне все свои драгоценности и одежду.
Мерикара разделась догола и отдала все вещи Неферу. Таита вручил ей узелок с одеждой, где нашлись туника, юбка и сандалии взамен ее собственных.
Нефер опустился рядом с трупом на колени, обернул вокруг шеи покойницы нитки бус, надел на костяные пальца кольца и браслеты. Юбка Мерикары не налезала на окоченевшие ноги умершей, поэтому юноша разорвал ее в лохмотья и вывалял в грязи, затем уколол себе большой палец острием кинжала и накапал на дорогую ткань свежей крови. Совсем близко затянул свою песню хор голодных гиен.
– Они почуяли тело, – сказала Мерикара, вздрогнув.
– Хищники оставят достаточно улик, чтобы убедить Наджу в том, что ты стала добычей диких зверей. – Он поднялся. – Теперь нам пора.
Колесницы ждали чуть выше по течению. Нефер не хотел оставлять следы колес слишком близко от тела мертвой девушки. Втянув сестру на площадку рядом с собой, он посмотрел на восток.
– Утренняя звезда, – промолвил молодой фараон. – Через час рассветет. Нам нужно многое успеть за остаток ночи.
Когда в небе за их спинами занялась заря, похожая на букет роз или ветку цветущей мимозы, беглецы находились уже на середине спуска с плато. Внизу перед ними расстилалась пустыня.
Вид был настолько захватывающий, что путники невольно натянули поводья и с замиранием сердца воззрились на океан золотых песков. Все, кроме Мерена. С видом паломника, прошедшего полмира, чтобы поклониться святилищу почитаемой им богини, он не отрываясь глядел на Мерикару, стоявшую рядом с братом в передовой колеснице. В долгой ночной поездке ее скрывала от него темнота, но теперь лучи раннего солнца упали на нее, и Мерен смотрел как зачарованный. Знакомый с ней большую часть своей жизни, раньше он видел в царевне веселую, проказливую сестренку лучшего друга, но со времени последней их встречи минуло два года. Время совершило чудесные перемены. Теперь каждое движение Мерикары, каждый жест и поворот головы казались наполненными изящества. Каждая черта лица, каждый изгиб стройного тела были совершенством. Белая как молоко кожа отливала перламутром, глаза были зеленее и ярче любого изумруда, голос и смех звучали самой пленительной музыкой, какую он когда-либо слышал.
Таита подметил выражение его лица и усмехнулся. Даже в самой опасной ситуации жизнь все равно берет свое, подумалось ему, но вслух сказал:
– Ваше величество, нам не следует задерживаться здесь. Лошадей нужно напоить.
У подножия холмов они свернули с главной дороги и направились на юг, к Большому Горькому озеру. Ехали без остановок, пока не достигли первого тайника с кувшинами с водой, запасенными на обратный путь. Выяснилось, что Хилтон побывал здесь до них. По оставленным следам было ясно, что тяжело нагруженные колесницы едут медленно и опередили их совсем не намного.
Путники с облегчением увидели, что Хилтон не израсходовал всю воду, а оставил нетронутыми четыре кувшина – достаточно, чтобы напоить лошадей и добраться до следующего оазиса Зиналла.
Хотя Мерикара оживленно болтала и шутила с Нефером и Таитой, она по какой-то причине не признавала Мерена и даже не смотрела в его сторону, разве когда знала, что этого никто не заметит. Совсем недавно юноша относился к ней с высокомерным пренебрежением, теперь ему было страшно обращаться к ней. Ведь в его глазах она была царицей, супругой пусть ложного, но фараона, а значит, почти богиней.
В сотый раз с тех пор, как они остановились, он без всякой задней мысли оказался прямо у нее на виду, пока девушка отдыхала в скудной тени цветущей акации. На этот раз Мерикара подняла глаза и кивнула. Юноша почтительно поклонился: