– Мои поздравления, ваше величество. Очень рад видеть вас в добром здравии. Я сильно переживал за вашу безопасность.
Она долго неотрывно смотрела на него, пытливо и расчетливо, оценивая, как он вытянулся в высоту, как раздались и окрепли его плечи. Отметила, какими длинными и густыми стали его волосы, и не в первый раз за день ощутила, как у нее захватывает дух.
– Мерен-Камбиз, – произнесла она строгим тоном, – когда я в последний раз имела с тобой дело, ты сломал моего любимого воздушного змея. Могу ли я снова довериться тебе?
– Хоть саму вашу жизнь, – с жаром заверил он ее.
Когда лошади поели и отдохнули и пришло время снова отправляться в путь, Мерикара как бы невзначай сказала брату:
– Твои лошади всю ночь везли дополнительный груз – меня. Думаю, пора дать им отдых.
– В каком смысле? – Нефер недоуменно посмотрел на сестру.
– Я поеду в другой колеснице, – ответила Мерикара и пошла туда, где ее ждал Мерен.
На следующий день они добрались до оазиса Зиналла и застали там отряд Хилтона. Нефер перераспределил вес людей и слитков поровну на пятнадцать колесниц, и дальше в Галлалу они поехали гораздо быстрее.
Минтака находилась на крыше храма Хатхор, который сама при помощи женщин и стариков делала пригодным для обитания богини, чтобы можно было почитать ее в ее же личном присутствии. Здание вполне могло насчитывать тысячу лет, определить его возраст никто не брался, но стены его просто на диво сохранились и требовали лишь незначительного ремонта. Другое дело – крыша. Тем не менее остов ее стоял прочно, огромные дыры в кровле значили мало. Требовалось только убрать прогнившие стропила, таившие смертельную угрозу для молящихся внизу. Минтака надзирала за выполнением этой работы. Она была одета, как другие женщины, в простую поношенную одежду и, подобно им, дочерна загорела на солнце. Эта жизнь невообразимо отличалась от уединенного существования в замкнутом пространстве зенаны в Аварисе, и она упивалась своей обретенной свободой, дружбой и обществом простых людей.
Она выпрямилась и расправила ноющую спину, без труда балансируя на высокой стене. Затем прищурилась и обвела взглядом зеленые посевы дурры и узор оросительных каналов, заполненных искрящейся водой из источника Таиты. Стада рогатого скота и курдючных овец паслись в загонах с сочной травой, но лошадей было очень мало. Как все в Галлале, Минтака остро ощущала их недостаток.
Потом, как ежечасно в течение всех тех долгих одиноких дней после отъезда Нефера, она подняла глаза и устремила взгляд вглубь долины, между голых неприступных холмов, так резко отличавшихся от зеленых полей, окружавших город. Именно оттуда появится Нефер. Минтака вглядывалась в синюю даль без живой надежды, поскольку слишком часто в последнее время испытывала разочарование.
Вдруг она еще сильнее прищурила глаза, защищая их от яркого света, и ее сердце застучало быстрее. Что-то показалось вдали, какая-то точка на фоне бескрайнего величия неба, ничтожная и неуловимая, как перышко, летящее по ветру. Быть может, это пылевой смерч, один из вихрей, порожденных раскаленным воздухом пустыни.
Минтака отвела взгляд, давая отдых глазам, и утерла пот с густых черных бровей. Когда она посмотрела в ту сторону снова, облачко стало ближе, и ее надежда окрепла. В этот миг протяжно пропел бараний рог. Дозорные на вершине холмов тоже заметили движение. Все побросали работу и стали вглядываться в долину. На улицах внизу послышались возбужденные крики детей, конюхи побежали в стойла, а колесничие к базарной площади, неподалеку от которой стояли их колесницы. Всех охватила радостная суматоха.
Минтака не могла больше сдерживаться. С ловкостью вора, застигнутого за кражей плодов в саду, она сбежала по лесам, установленным по наружной стене храма. Шабакон ехал на колеснице через главную площадь к воротам, мимо военного памятника Тана.
– Шабакон! – Минтака бросилась ему наперерез.
Он принял в сторону, навстречу ей, и, как только воин остановил упряжку, царевна запрыгнула на площадку позади него. Они промчались через ворота и поехали по изрезанной колеями дороге. Пылевое облако впереди них быстро приближалось.
– Это они, Шабакон? Скажи, что да.
– Думается, так оно и есть, ваше величество! – крикнул он, перекрывая шум ветра.
– Тогда почему ты еле тащишься?
На возвышенности напротив показалась одинокая колесница, и Минтака вцепилась в передний борт, пытаясь разглядеть возницу, но тот был еще слишком далеко.
– Смотрите, госпожа! На ней синий флаг. – Шабакон указал на клок крашеной ткани, трепещущий на длинном бамбуковом шесте над колесницей.
– Это Нефер! О, хвала богине, это он!
Девушка сорвала с головы накидку и замахала ею, а Нефер нахлестывал упряжку, мчась, как в атаку.
– Дай мне сойти!
Она забарабанила по плечу Шабакона, подкрепляя приказ, и он сбавил аллюр до рыси. Минтака спрыгнула с колесницы на ходу и грациозно приземлилась, не потеряв равновесия. После чего, широко раскинув руки, побежала навстречу приближающейся колеснице.
Едущий следом Таита подумал, что Нефер в своем рвении рискует задавить девушку, но в последний миг тот отвернул в сторону и, когда колесница потеряла скорость, перегнулся через борт и протянул к Минтаке руки. Она доверчиво бросилась к нему в объятия. Если бы царевна промедлила или уклонилась, то могла угодить под мчащуюся галопом упряжку или под обитые металлом колеса. Но Нефер подхватил ее и высоко поднял, а она засмеялась у него в руках.
Нефер распорядился собрать совет на древней городской площади и сделал полный доклад. Он подробно описал, как они похитили золотые слитки из возков с казной, и все слушали раскрыв рот. Затем представил Мерикару и рассказал о ее похищении из-под самого носа у Трока и Наджи.
– Бак-кер! – закричали собравшиеся и, встав, захлопали в ладоши.
Затем Нефер послал за писцами, и те взвесили слитки перед членами совета. По итогам подсчетов золото потянуло на половину с лишним лакха.
– Мои вельможи, – обратился к советникам фараон. – Это всего лишь пятая часть добытых нами сокровищ. Хилтон составит обоз и заберет остальное. Он выезжает завтра, но ему потребуются люди.
Впечатление было такое, будто все здоровые мужчины в Галлале стремились вызваться добровольцами, и когда Шабакона и наиболее умелых и опытных из его воинов не взяли, те всерьез обиделись.
– Фараон хочет, чтобы мы сидели здесь, в Галлале, и дремали перед очагом, как старые бабы? – спросил Шабакон.
Нефер улыбнулся:
– У меня для вас найдется работа поважнее. Но солнце почти село, и пир в честь победы уже готов. Мы скоро снова встретимся на военном совете, обещаю вам.
С этими словами Нефер распустил собрание. Советники расходились ворча, но стоило первым кувшинам только что сваренного пива появиться на столе, как настроение их улучшилось.
Нефер велел зарезать двух быков и дюжину жирных овец, и все время после его возвращения женщины готовили праздничный пир. Были приглашены все обитатели города, и даже дозорным на сторожевых башнях отправили их долю. Как в свое время обнаружение воды, захват золота стал успехом, которое теснее сплотило общину.
Таита сочинил в честь этого события торжественный стих, и, подобно всем его творческим опытам, тот имел огромный успех. Когда он закончил, ему не дали сесть, пирующие кричали и стучали кубками о стол, пока автор заново не прочитал все шестьдесят строф. К тому времени слушатели заучили всю эпопею наизусть, а музыканты подобрали к ней мелодию. И в третий и заключительный раз все сообща и с большим удовольствием исполнили поэму.
Затем Нефер предложил любому из подданных, кто желает высказаться, встать и говорить. Иные из речей получились несвязными, но их принимали благосклонно, другие ораторы проявили склонность к юмору и сатире, до слез насмешив большинство гостей. В этой радостной атмосфере Мерикара перегнулась через Минтаку и обратилась к брату. Было очень шумно, ей пришлось повысить голос, чтобы ее услышали.
– Венценосный и божественный брат! – игриво начала она, потому как тоже воздала должное кувшинам с пивом. – У меня есть к тебе большая просьба.
– Ты уже не дитя, сестренка. Скажи, что тебе нужно, и если я в силах исполнить твою просьбу, я ее исполню.
– Очень даже в силах. – Мерикара помедлила, глянула на сидящего за столом Мерена, встретила его пылкий взгляд, опустила глаза и залилась нежным румянцем. – Тебе известно, что ребенком меня выдали замуж без моего согласия и против моей воли. Брак так и не был заключен по-настоящему. Я прошу, чтобы ты объявил о моем разводе с Наджей и дал мне право найти мужа по собственному выбору. Это будет самый драгоценный подарок из всех, какие ты мог бы мне поднести.
– Такое возможно? – Мгновенно протрезвев, Нефер посмотрел на Таиту. – В моей ли власти развести тех, кто перед богами объявлен мужем и женой?
– Ты – фараон, – вмешалась Мерикара, опередив Таиту. – Как Трок развелся с Минтакой, так ты можешь развести меня с Наджей.
– Трок развелся с Минтакой? – спросил Нефер так резко, что все поблизости притихли.
– А ты разве не знал? – спросила Мерикара. – Извини, что я так невежливо и необдуманно сообщила такую весть. Мне казалось, что столь важные новости приходят даже сюда.
Нефер взял Минтаку за руку и покачал головой, слишком взволнованный, чтобы говорить.
– О да! – продолжала щебетать Мерикара. – В свой собственный священный день в новом храме в свою честь фараон Трок принес в жертву барана и объявил трижды: «Я развожусь с ней». – девушка хлопнула в ладоши. – Опа! И с мерзкой затеей было покончено.
Нефер притянул Минтаку ближе к себе и посмотрел на Таиту. Старик знал законы лучше любого храмового писца в Египте и теперь, в ответ на немой вопрос Нефера, важно кивнул.
Мерикара не унималась.
– Разумеется, сразу после развода он принес в жертву еще одного барана и вынес Минтаке смертный приговор за прелюбодеяние и святотатство.