Оглядевшись, Нефер удостоверился, что Мерену не нужна помощь. Потом соскочил с коня. Как раз в этот миг Соккон застонал, потряс головой и попробовал сесть. Ударив противника пяткой в грудь, Нефер повалил его на спину, после чего приставил острие меча к его горлу:
– Сдавайся, Соккон, или я пошлю новость о твоей смерти твоей матери и целой сотне вонючих козопасов, каждый из которых притязает на право называться твоим отцом.
Мутный от удара взгляд воина прояснился, в нем загорелся вызов.
– Дай мне только взять меч, щенок, и я научу тебя задирать лапу, когда мочишься.
Он собирался добавить еще большее оскорбление, когда воинственный блеск в его глазах вдруг потух. Губы его беззвучно шевелились, а взгляд впился в эмблему на бедре у Нефера.
– Ваше величество, простите меня! – выдавил он. – Бейте! Возьмите мою никчемную жизнь в искупление моих дерзких и грубых слов. До меня доходила молва, что вы живы, но я плакал на ваших похоронах и не мог поверить в такое чудо.
Нефер с облегчением улыбнулся. Ему не хотелось убивать этого обаятельного старого мошенника, о котором Хилтон сказал, что он один из лучших объездчиков лошадей среди всех армий Египта. А уж кому это знать, как не Хилтону.
– Ты готов присягнуть мне как фараону? – спросил юноша строго.
– Охотно, поскольку весь мир трепещет перед именем Нефера-Сети, любимца всех богов и света всего Египта. Сердце мое бьется только для вас, а душа моя будет петь о долге перед вами до самого смертного часа.
– В таком случае, Соккон, я назначаю тебя начальником Тысячи Колесниц, а Таите следует зорко стеречь свое звание придворного поэта, потому как у тебя дар цветисто выражаться.
– Позвольте поцеловать вашу стопу, фараон, – взмолился Соккон.
– Лучше подай мне свою руку. – Нефер обхватил мозолистый кулак старого воина и помог ему встать. – Мне жаль твоих людей. – Нефер обвел взглядом трупы. – Если они разделяли твои верноподданнические чувства, то не должны были умереть.
– Они погибли от руки бога, – возразил Соккон. – Большей чести не бывает. Кроме того, Таита Чародей может спасти тех немногих, кто еще стонет и шевелится.
Три дня спустя, вступая в Галлалу, они гнали почти четыреста лошадей, а Соккон, в шлеме поверх обмотанной бинтами головы, гордо ехал справа от своего молодого фараона.
В армии лжефараонов Соккон недаром получил звание Лучшего из Десяти Тысяч как лучший знаток размещения и снабжения войск, к тому же в свое время он прошел по Красной дороге. Он мог назвать Неферу точное число боевых колесниц и обозных возков и сказать, где они размещены. Он на память знал число лошадей и волов в лагерях в Дельте и последнюю опись оружия, хранящегося в арсеналах.
– Трок и Наджа взяли с собой на восток почти все исправные колесницы. Во всем Египте, в Верхнем и Нижнем его царствах, осталось меньше пятидесяти штук. Мастерские в Аварисе, Фивах и Асуане работают день и ночь, но все колесницы, которые они изготавливают, немедленно отправляются по дороге в Беэр-Шеву и далее в Месопотамию.
– Благодаря дерзкому набегу фараона на Тан у нас появились лошади, хотя по большей части молодые и необъезженные, но без колесниц войну выиграть нельзя, – уныло отметил Хилтон.
– Нельзя захватить то, чего нет, и на все золото, лежащее теперь в царской казне, не купить ни одного подразделения колесниц.
Когда Нефер отправился из Галлалы в великий поход за лошадьми, Хилтон перевез из тайников у восточной дороги остальное золото. Теперь в древних цистернах в подземельях Галлалы хранилось более трех лакхов драгоценного металла.
– Вскоре Трок непременно прослышит о наших успехах и поймет, что мы стали нешуточной угрозой, – продолжил Хилтон. – Едва захватив Вавилон, он отрядит часть войска против нас. И даже если это будет всего сто колесниц, с нашими силами мы не сможем им противостоять.
Когда все высказались, слово взял Нефер. Он долго молчал.
– Объезжай лошадей, Соккон, – сказал он после долгой паузы. – Я и Таита найдем колесницы.
– Для этого, ваше величество, потребуется маленькое чудо, – уныло промолвил Соккон.
– Не стоит мыслить так мелко, начальник Тысячи Колесниц! – Нефер улыбнулся ветерану. – Как нам удастся оправдать твой ранг при помощи маленького чуда? Давайте уповать на чудо побольше.
Таита стоял на уступе черной скалы. Вокруг до самого горизонта тянулись барханы. У подножия скалы ждали около ста человек и недоуменно, но заинтересованно смотрели на него. Слава мага не имела границ, как пустыня, в которой они находились. Все присутствующие были воинами, прибывшими в Галлалу по собственному желанию, они отреклись от лжефараонов и присягнули на верность Неферу-Сети. Эта верность понемногу иссякала, потому что они оказались без оружия и без колесниц, а каждый день приходили новые слухи, что Трок, Наджа или оба сообща скоро придут наказать отступников.
Рядом с Чародеем на вершине скалы стоял фараон Нефер-Сети. Они были поглощены спором. Иногда один или другой махал рукой или указывал пальцем на запад, где не было видно ничего, кроме песков, песков и песков.
Воины терпеливо ждали под знойным солнцем. Никто не выражал разочарования или недоверия, потому как все благоговели перед Таитой. Когда тени между песчаными дюнами окрасились в багровый оттенок заката, эта странная пара, юный монарх и древний маг, спустилась с вершины и вышла к барханам. Чародей без всякой очевидной цели принялся расхаживать взад-вперед перед песчаным холмом. Время от времени он останавливался и производил длинным посохом странные колдовские пассы, затем шел дальше, а фараон и его приближенные следовали за ним.
Наконец уже в сумерках маг воткнул посох в мягкий песок и негромко сказал что-то фараону Неферу-Сети. Секунду спустя все пришли в движение, повинуясь приказам командиров.
Двадцать человек с лопатами выступили вперед. Под руководством Хилтона и Мерена и под строгим наблюдением царя и мага они начали копать. Когда яма стала глубиной до плеча, рыхлый песок стал осыпаться почти с той же скоростью, с какой его выгребали, и чтобы хоть как-то продвинуться, рабочим пришлось удвоить усилия. Головы копавших медленно опускались ниже уровня земли, и вдруг со дна ямы донесся взволнованный крик. Нефер подошел и встал на краю.
– Здесь что-то есть, ваше божественное величество! – стоящий на коленях на дне ямы воин поднял голову.
Его потное лицо и тело облепил песок.
– Дай посмотрю. – Нефер спрыгнул и оттолкнул воина в сторону.
На дне виднелся кусок шкуры, все еще покрытой шерстью, но твердой, как древесина кедра.
– Это конский труп! – воскликнул Нефер, посмотрев на Таиту.
– Какой масти? – спросил маг. – Вороной?
– Как ты узнал? – Особого удивления в голосе Нефера не чувствовалось.
– На недоуздке есть золотое клеймо фараона Трока-Урука? – ответил вопросом на вопрос Таита.
– Откопайте его! – приказал Нефер мокрым от пота воинам. – Но теперь осторожно. Не сломайте ничего.
Рабочие стали действовать более аккуратно, отгребая песок голыми руками. Постепенно показалась голова черной лошади, на лбу которой имелась эмблема Трока, отчеканенная на золотом диске, как и предсказал Таита.
Потом откопали всю тушу. В горячем сухом песке она прекрасно сохранилась. Бальзамировщики в Фивах лишь с трудом могли достичь того, что сотворила пустыня. Рядом с конем обнаружился его товарищ по упряжке, другой жеребец. Нефер вспомнил последний раз, когда видел этих великолепных животных: они влекли колесницу Трока под грозными пылевыми тучами хамсина.
Наступила ночь, рабочие зажгли масляные лампы и поставили их на край ямы. Копали всю ночь. Мертвых лошадей распрягли и вытащили. Их высохшие трупы оказались такими легкими, что их ничего не стоило поднять вчетвером.
Затем извлекли упряжь. Она превосходно сохранилась, и Нефер приказал конюхам немедленно приняться за дело: смазать кожу маслом и отполировать золотые и бронзовые детали.
Следом наступил черед самой колесницы. Очистив от песка передок, рабочие ахнули: он был покрыт листовым золотом и засиял в свете ламп, слепя глаза. Дротики и пики оставались в корзинах по бортам колесницы, ожидая, когда рука колесничего выхватит их. Каждый предмет оружия сам по себе был произведением искусства; древки пик были сделаны многослойными для крепости, а металлические острия были отточенными, как скальпели хирурга. Стрелы, изготовленные Гриппой из Авариса, имели древки прямые и гладкие, оперение было окрашено в темно-красный, желтый и зеленый цвета. На каждом древке красовался царский вензель.
Большой военный лук Трока по-прежнему находился в стойке, и только тетиву требовалось заменить. Нефер согнул лук и спросил у себя, хватит ли ему сил, чтобы управиться с таким оружием во время боя.
Когда откопали всю колесницу, под ее основание пропустили веревки и подняли повозку из раскопа. Золотой лист был выкован так тонко, что добавлял не больше двух таэлей к весу колесницы. Чтобы выдерживать этот вес, ходовая часть повозки была сработана из твердого черного дерева, срубленного в опасных дождевых лесах гораздо южнее границ Египта. Эта древесина была более упругой, чем самая лучшая бронза, но легкой и прочной. Можно было уменьшать ее толщину, уменьшая тем самым вес, но не в ущерб прочности.
Занималось утро, солнце вставало над горизонтом. Нефер и Таита ходили вокруг поблескивавшей в лучах зари колесницы. Она выглядела такой стремительной и изящной, словно уже находилась в движении. Ее одинокое дышло походило на возлюбленного, ожидающего прикосновения двух гордых кобылиц. Нефер коснулся золотого листа. Он был гладким, как кожа женщины, и согревал ладонь.
– Она похожа на живое существо, – промолвил молодой фараон. – Наверное, никогда прежде не создавалось столь совершенного орудия войны.
– Пятьдесят лет назад я построил колесницу для вельможи Тана. – Таита фыркнул и покачал головой. – Видел бы ты ее! Но она покоится вместе с ним в гробнице в далекой Эфиопии.
Нефер скрыл улыбку – старик никогда не согласится быть вторым.