– Тогда мне придется удовольствоваться этой, не столь хорошо сработанной повозкой, – сказал он серьезно. – Теперь, чтобы полностью вооружиться, мне нужен только голубой меч, украденный Наджей у отца.
В последующие недели и месяцы Таита точно определил положение других засыпанных колесниц и их снаряжения. Отряды рабочих откапывали их и отправляли на починку, для чего под защитой скалы устроили мастерскую с кровлей из пальмовых листьев. Пятьдесят мастеров и почти сто оружейников трудились весь день до темноты, не отдыхая даже во время безжалостного полуденного зноя. Оружейники полировали и затачивали мечи, дротики и копья. Они заново обмотали древки и насадили острия. Разогрев над небольшим огнем, выправили покоробившиеся стрелы. Каждую колесницу, как только ее извлекали из-под песка, мастера разбирали, проверяли каждую деталь, красили и покрывали лаком раму кузова и боковые щиты, проверяли балансировку колес и смазывали оси, чтобы бег повозки был ровным и легким. Затем заново собранные колесницы отсылали в Галлалу с грузом восстановленного оружия, чтобы оснастить войско, которое обучали Хилтон, Шабакон и Соккон.
Многие колесницы оказались так глубоко погребены под горячими желтыми барханами, что им не увидеть света, пока новая великая буря снова не обнажит их, но в итоге были найдены сто пять колесниц. Этого хватало, чтобы оснастить пять отрядов.
Когда Нефер въезжал в ворота Галлалы на царской колеснице, Мерен стоял на площадке рядом с ним.
Минтака и Мерикара располагались на фронтоне крыши храма Хатхор и осыпали проезжающих героев лепестками олеандра.
– Он такой красивый. – Голос Мерикары стал хриплым от восторга. – Такой высокий и красивый.
– Высокий, красивый и сильный, – согласилась Минтака. – Из него получится величайший фараон в истории Египта.
– Я не Нефера имела в виду, – сказала Мерикара.
Постепенно между Галлалой и Египтом установилось оживленное, хоть и тайное торговое сообщение. Также в город постоянно приходили караваны из порта Сафага на восточном море. После захвата казны Трока и Наджи Галлала превратилась в город, богатый золотом. Подобно гиенам, торговцы издалека учуяли аромат желтого металла и повезли в город товары со всех концов света. Не было теперь такого предмета роскоши или необходимости, который нельзя было приобрести на здешних прилавках, поэтому Минтаке для пира в честь встречи героев-колесничих удалось приобрести возок самого лучшего красного вина с виноградников храма Осириса в Бусирисе.
По ее распоряжению забили и зажарили целиком десять быков, а счет приготовленных кур и гусей шел на сотни. Новые колесницы быстро доставили с побережья свежую рыбу и обложенных водорослями омаров в корзинах. Большинство усатых ракообразных были еще живы и лишь поскрипывали, когда их кидали в кипящие горшки. Охотники прочесали окрестную пустыню и вернулись с газелью, сернобыком и мясом и яйцами страуса.
Пир стал веселым торжеством в честь успехов и малых побед над лжефараонами. Вино текло рекой, когда Нефер поднялся, чтобы приветствовать гостей и объявить о спасении из-под песков пяти отрядов колесниц.
– С лошадьми, которых мы освободили от тирании Трока… – при этих его словах раздались крики и громкий смех, – и с оружием и колесницами, которые получили сейчас, мы способны защититься от Трока и Наджи. Как вам известно, каждый день под синее знамя прибывают новые добровольцы. Скоро речь пойдет не об одной только обороне, но и о возврате того, что было у нас украдено, и о мести за ужасные преступления, совершенные двумя негодяями. На их руках кровь истинных и благородных царей. Они – убийцы царя Апепи, отца благородной госпожи, сидящей рядом со мной, и моего родного отца, фараона Тамоса.
Гости притихли и недоуменно переглядывались. Затем поднялся Хилтон. Подготовленный Нефером, он задал вопрос:
– Божественное величество, простите мое невежество, поскольку я всего лишь обычный человек, но я не понимаю. Весь мир знает, что царь Апепи погиб по несчастной случайности, когда его барка загорелась во время стоянки под Баласфурой. А вы сейчас обвинили в его смерти узурпаторов. Что же именно они сделали?
– Среди нас есть свидетель истинных событий той трагической ночи. – Нефер протянул руку и помог Минтаке встать.
Гости разразились приветственными криками, поскольку все полюбили девушку за красоту и чистосердечие. Когда Нефер поднял руку, пирующие затихли и внимательно выслушали рассказ царевны об убийстве ее отца и братьев. Она подбирала простые слова и говорила с жителями Галлалы как с друзьями и товарищами, и ей удалось донести до них свой собственный ужас и горе. Когда она закончила, они рычали, как посаженные в клетку голодные львы, которых пришло время кормить.
Тогда встал Шабакон и задал свой заготовленный вопрос:
– Но божественный фараон, вы упомянули также о гибели вашего отца, блаженной памяти царя Тамоса. Как он был убит? И кем?
– Чтобы ответить на этот вопрос, мне следует призвать мага, вельможу Таиту, от которого не укроется ни один секрет, каким бы мрачным и сокровенным он ни был.
Таита повернулся к гостям и заговорил шепотом, заинтриговав всех. Каждое его слово доносилось до слуха даже сидевших на краю, и тихий его голос так противоречил ужасу событий, о которых шла речь, что мужчины содрогались, а женщины плакали.
Под конец Таита предъявил сломанную стрелу с темно-красным, зеленым и желтым перьями.
– Вот орудие убийства фараона Тамоса. Стрела с эмблемой Трока, но выпущенная Наджей, человеком, которого фараон любил и которому доверял, как брату.
Собравшиеся взвыли от ярости и стали взывать к усеянному звездами небу над Галлалой, требуя правосудия. Таита швырнул стрелу в ближайший костер, на котором жарился бык. Она не выдержала бы тщательного осмотра, поскольку была не той самой, что сразила фараона, но взятой из засыпанной песком колесницы. Маг сел и закрыл глаза, как будто собираясь вздремнуть.
Нефер позволил гостям сполна выразить свои чувства, и когда те начали понемногу успокаиваться, дал знак принести еще кувшины с вином.
Оставалось сделать последнее заявление, и, выждав, когда народ успокоится, Нефер снова поднялся. Все затихли и смотрели на него с предвкушением, усиленным хорошим вином из Бусириса. Ночь принесла уже множество чудес, и они задавались вопросом, что еще их ждет.
– Прежде чем царь поведет свои войска против врагов священной земли наших праотцев, он должен стать полноценным царем, истинным и законным. Я намерен повести вас против узурпаторов, но я еще не прошел положенных для фараона испытаний. Я могу подтвердить свое право, достигнув совершеннолетия, но до него еще далеко, и я не намерен ждать так долго. Да и мои враги не окажут мне такой любезности.
Нефер помолчал. На него смотрели с восторгом – он был так молод, но уже высок и строен, прямо как его отец. Юноша воздел правую руку в жесте, с которым дается клятва:
– Перед людьми и богами я объявляю, что проеду по Красной дороге и тем самым докажу свое право быть вашим царем.
Некоторые из присутствующих принялись вздыхать и качать головами, другие повскакали с мест.
– Нет, фараон, мы не хотим вашей гибели! – кричали они.
– Бак-кер! – вопили другие. – Если он и не победит, то умрет как храбрец.
В ту ночь Минтака заливалась слезами.
– Почему ты не сказал об этом сначала мне?
– Потому что ты попыталась бы меня остановить.
– Но зачем тебе нужно идти?
– Этого требуют мои боги и мой долг.
– Даже если испытание убьет тебя?
– Даже если убьет.
Она пристально посмотрела в его зеленые глаза и прочитала в них непоколебимую решимость.
– Я горжусь, что стану женой такого мужчины, – сказала девушка и поцеловала возлюбленного.
Астрологи из числа жрецов Гора при участии мага посоветовались с календарями и установили, что испытание Красной дорогой состоится в день полной луны бога Гора. Поэтому, как заметил Таита, у Нефера оставалось совсем мало времени на подготовку. Молодой фараон забросил все дела, даже решение государственных вопросов перепоручил Таите и совету, а сам свое внимание сосредоточил на решении первой из предстоящих ему задач. Прежде чем заявиться на испытание, новичок обязан был объездить и обучить собственную упряжку, которая помчит его по Красной дороге.
Неферу предстояло выбрать лошадей из табуна, угнанного из Тана, и приучить их к дышлу колесницы. Ему хотелось попросить Соккона помочь с выбором лошадей для упряжки: тот не только хорошо разбирался в лошадях, но и знал каждое из захваченных животных. Однако Соккон был одним из всего-навсего пяти воинов в Галлале, проехавших по Красной дороге, и ему предстояло судить успехи Нефера. Он не имел права помогать ему готовиться.
Был еще один человек, к кому мог обратиться Нефер: знания Таиты, его опыт обращения с лошадьми и управления колесницей превосходили даже опыт Соккона. Однако Таита не был воином Красной дороги. Телесный изъян исключил его из этого братства, к тому же у него самого имелись препятствия религиозного свойства. Маг никогда не отказался бы от Гора и других богов, чтобы воззвать к таинственному Красному богу войны, чье имя знали только его адепты.
Первый день эти двое провели на склоне холма над зелеными полями, где паслись необъезженные лошади. Они сидели и смотрели на животных внизу, обсуждая тех, что попадались на глаза. Нефер указал на молодого белого жеребца, но Таита покачал головой:
– Серые смотрятся хорошо в упряжи, но я никогда им не доверял. Я подметил, что им недостает выносливости, да и сердце у них слабое. Давай поищем вороных или гнедых, беспримесной масти.
Нефер выбрал молодую кобылу с белой звездочкой на лбу, но Таита снова покачал головой:
– Бедуины говорят, что белая отметина – след прикосновения дьявола или джинна. Я хочу, чтобы на выбранных нами животных не было ни единого белого волоска.
– Ты веришь в досужие сплетни?
Таита пожал плечами:
– Звездочка или носок нарушают единство облика. Когда будешь выезжать, ты и твоя упряжка должны иметь вид, достойный фараона.