Но вот веревку дернуло, Нефер повалился лицом вперед. Почувствовав натяжение и тяжесть на конце веревки, жеребец испугался и понесся во весь опор, таща за собой Нефера, который подскакивал и перекатывался, как салазки.
Толпы людей на крышах и стенах разразились громогласным хохотом и воплями. Минтака сунула в рот пальцы, чтобы не закричать, а Мерикара закрыла глаза рукой и отвернулась:
– Не могу смотреть на это!
Жеребец достиг изгороди в конце поля и поскакал вдоль нее. На миг натяжение веревки ослабело, и Нефер воспользовался этим, чтобы вскочить на ноги. Его живот и ноги были в ссадинах и перепачканы зелеными пятнами от травы, но веревка крепко оплетала запястье. Она снова натянулась, юноша дернулся, но сумел устоять на ногах, потом длинными прыжками устремился вслед за Крусом: сама веревка помогала ему ускориться.
Сделав круг по полю, жеребец перешел на размашистую рысь, и Нефер старался закрепить успех, упираясь подкованными бронзой пятками сандалий в землю. Когда бег стал еще медленнее, юноша резко дернул веревку вбок, застав жеребца врасплох. Жеребец дернулся в направлении рывка и споткнулся и едва успел оправиться, как Нефер снова дернул, но уже с другой стороны. Вороной еще два раза волок ловца по земле, но тот всякий раз поднимался и снова дергал веревку.
Тем временем Мерен открыл ворота и перегнал остальных лошадей табуна на соседнее поле, после чего запер человека и коня, оставив их бороться между собой на свободном пространстве.
Нефер уперся пятками и повернул голову жеребца в сторону изгороди, заставляя его либо остановиться, либо врезаться в тяжелые жерди. Потом выбрал слабину веревки и кинулся вперед. Прежде чем Крус успел оправиться, юноша трижды обвил веревку вокруг крепкого углового столба изгороди и тем самым привязал жеребца. Крус вставал на дыбы и рвался, тряс головой и закатывал глаза так, что были видны белки.
– Вот я тебя и поймал, – проговорил запыхавшийся Нефер и стал, перебирая веревку руками, приближаться к жеребцу.
Крус поднялся на задние ноги и, пронзительно заржав, дернул веревку.
– Полегче, полегче! Ты ведь не хочешь убить нас обоих?
Крус снова вздыбился и оторвал Нефера от земли. Юноша упал на четвереньки, и они встали друг против друга: конь сильно дрожал, по его спине и плечам струился пот. Неферу досталось не меньше: его грудь и живот покрывали кровавые ссадины и порезы от травы. По его телу тоже бежал пот, а лицо перекосилось от усилия, с которым он удерживал жеребца.
Оба передохнули немного, и Нефер, сматывая веревку, снова пополз к Крусу. Он добрался до головы жеребца и обхватил его за шею рукой. Конь опять вздыбился, высоко подняв Нефера, но тот держался цепко. Снова и снова Крус пытался высвободиться, но Нефер не отпускал.
Наконец жеребец встал, дрожа, и, прежде чем он успел оправиться, Нефер пропустил веревку вокруг его задней ноги и крепко затянул. Когда Крус снова попытался бежать, то обнаружил, что его нос почти упирается ему в правый бок и ему остается только кружить на месте. Молодой фараон проверил узлы на веревке, чтобы они не соскользнули и не удушили Круса, и, шатаясь, отошел в сторону.
Он так вымотался, что едва стоял на ногах. Крус снова попытался ускакать, но мог только следовать за своим носом, описав еще один короткий круг. Он бежал и бежал, все время вращаясь вправо, все медленнее и медленнее, пока наконец не остановился, обессиленный и растерянный, почти уткнувшись носом в круп.
Оставив его стоять, измочаленный Нефер потащился к воротам.
На следующее утро, когда Нефер вышел из ворот и направился к полю, крыши и стены вновь заполонили зрители. Фараон старался не хромать. Вопреки бальзамам и мазям, приготовленным Таитой и нанесенным Минтакой, израненное тело как будто одеревенело. Крус стоял в той же позе, в какой Нефер оставил его накануне вечером, почти прижавшись носом к хвосту.
Пройдя через ворота на поле, Нефер тихонько запел. Крус не шелохнулся, но прижал уши и угрожающе оскалил зубы.
Нефер медленно обошел вокруг него, напевая и нашептывая; Крус заволновался и попробовал убежать, но мог лишь описывать все тот же короткий круг. Нефер схватил накинутую на шею жеребца веревку и осторожно завязал на ней узлы так, чтобы их можно было одним движением развязать и сбросить путы.
Затем он неспешно переместился к левому боку Круса, оказавшись вне поля зрения жеребца, погладил его по спине и продолжал говорить, собираясь с духом. Затем одним ловким движением запрыгнул Крусу на спину. Жеребец содрогнулся всем телом, потом окаменел от страха и возмущения. Он хотел бежать, но его голову что-то пригибало книзу. Конь с трудом описал еще один круг и попытался встать на дыбы, но веревка натянулась и сильно сдавила ему шею. Он снова замер, но уши отвел назад.
Нефер дернул за конец узла, развязав сначала тот, что удерживал заднюю ногу Круса, затем петлю вокруг шеи. Веревка упала, и Крус поднял голову и выгнул шею. Еще мгновение все оставалось без изменений. Затем жеребец понял, что свободен. Как взлетающая чайка, Крус, казалось, поднялся прямо в воздух на четырех прямых ногах, коснувшись носом передних копыт. Затем опустился на землю и снова взмыл, размахивая хвостом и крутясь на месте. Нефер будто прирос к его спине. Конь начал брыкаться, яростно рассекая воздух задними ногами. Серией таких вот бешеных рывков он переместился с одного края поля на другой.
Затем конь высоко поднялся на задние ноги и с глухим ударом, который хорошо слышали зрители на стенах, упал на спину, стараясь раздавить наездника.
Минтака вскрикнула, ожидая услышать треск ломающихся костей, но Нефер успел спрыгнуть и, приземлившись с проворством кота, присел рядом с жеребцом, который лежал на спине и молотил копытами по воздуху.
– Только умная и боевитая лошадь может попытаться вот так убить человека, – проговорил Таита, не выдавая своих чувств.
Обескураженный, Крус поднялся на передние ноги, но прежде, чем он успел снова встать на все четыре, Нефер решительно запрыгнул ему на спину. Жеребец постоял под ним, дрожа и мотая головой, затем кинулся вскачь яростным галопом. Во весь дух он летел прямо к изгороди. Нефер припал к его шее и кричал:
– Да! Так быстро, как тебе нравится!
Крус без колебаний мчался к высокой изгороди, и Нефер сел так, чтобы коню было удобнее. Они вместе взмыли в могучем рывке и, перелетев ровно над верхним брусом, уверенно приземлились.
Нефер ликующе хохотал.
– Гони! – кричал он, подгоняя Круса движением бедер. – Покажи, на что ты способен.
С проворством дикого сернобыка Крус взобрался по склону голых холмов и исчез за гребнем, направляясь в пустыню. Восторг и крики на городских стенах замерли, наступила мертвая тишина.
– Нам нужно послать кого-нибудь за ними, – нарушила общее молчание Минтака. – Нефер может упасть. Вдруг он уже лежит там, в пустыне, со сломанной спиной?
Таита покачал головой:
– Теперь это дело касается только их двоих. Никто не вправе вмешиваться.
Люди ждали на стенах и крышах домов; солнце перевалило за полдень, затем начало опускаться к горизонту, но никто не уходил – они не хотели упустить исход поединка силы воли и выдержки между человеком и животным.
– Они убили друг друга. – Минтака не находила себе места. – Этот конь – чудовище. Если он причинил Неферу вред, я убью его! – свирепо пообещала она.
Тягучий как мед, прошел еще час, и тут по стене пробежала волна. Люди, вскочив, смотрели на гребни холмов, и приглушенный гул голосов медленно перерос в нестройный хор криков и смеха.
Печальное зрелище представляла собой пара, что обрисовалась на горизонте. Голова жеребца была опущена, шкура потемнела от пота, прожилками на ней белели пятна высохшей соли. Предельная усталость читалась в каждом неровном шаге. На его спине устало скорчился Нефер, и пока Крус спускался по склону, все увидели, что тело фараона сплошь покрыто синяками и ссадинами.
Достигнув подножия холмов, Крус не нашел в себе сил перепрыгнуть через изгородь и покорно побрел по пыльной дороге к городским воротам.
– Бак-кер! – вскричала Минтака. – Отличная работа, ваше величество!
Крик ее тут же подхватили, и он перелетал от человека к человеку, пока не отразился эхом от холмов над источником Осириса:
– Бак-кер! Бак-кер!
Нефер выпрямился на спине жеребца и победоносно вскинул кулак. Радостный гомон стал еще громче.
Под стенами юноша показал свою власть над конем, заставив Круса проделать несколько поворотов, сначала в одну, затем в другую сторону. Потом он остановил его, положив руку на холку, и поднял на дыбы. Его приказы были почти незаметны: легкое нажатие коленей, или палец ноги, коснувшийся переднего колена Круса, или малозаметный перенос веса, но лошадь послушно отвечала на них.
– Я боялся, что он сломит дух жеребца, – признался Таита Минтаке, – но Крус одно из тех редких созданий, с которыми предпочтительна жесткость, а не доброе обхождение. Неферу необходимо было установить над ним свою власть, и, Гор свидетель, я никогда не видел, чтобы укрощение осуществляли так быстро и решительно.
Нефер въехал в городские ворота и помахал Минтаке, затем проследовал по длинной улице к коновязям. Он привязал Круса и принес ему кожаное ведро с водой. Как только жеребец утолил жажду, юноша горячей водой смыл с него пыль и засохший пот и отвел в конюшню, чтобы конь мог покататься в песке. Он наполнил его торбу раздробленным зерном дурры, подслащенным медом, и, пока Крус жадно ел, обтирал его и говорил, каким храбрецом конь себя выказал и как они поскачут вместе по Красной дороге. Слушая его, Крус прядал ушами.
Когда зашло солнце, Нефер устроил подстилку из толстого слоя соломы. Крус понюхал ее, взял пучок, пожевал, потом устало опустился и растянулся на боку. Нефер лег на солому рядом и положил голову на шею Крусу. Они уснули вместе, и Минтака провела ту ночь в одиночестве.
На следующий день Нефер познакомил Круса и Дов. Лошади настороженно закружились, понюхали друг другу морды и описали еще круг. Когда Крус сунулся носом под хвост Дов, та изобразила возмущение и лягнула его, а затем кокетливо убежала, и Крус устремился за ней. Нефер позволил им пастись вместе остаток дня, а на следующее утро показал им колесницу, не великолепную царскую, а старую, много бывшую в употреблении. Он дал коням обнюхать дышло, натертое и отполированное боками множества других лошадей. Когда они потеряли интерес к скучной деревяшке, Мерен увел Круса, а Нефер подготовил Дов к следующему шагу.