Нефер подумал.
– Да! Я замечал сбой в их шаге в миг броска.
– Это может сбить твой прицел на ширину пальца.
– Что здесь можно сделать?
– Научить их пятому аллюру.
– Но их всего четыре: шаг, рысь, легкий галоп и галоп.
– Есть еще один. Я называю его скольжением, но это трудно. Большинство лошадей не способны обучиться ему.
– Помоги мне обучить моих.
Они выпрягли лошадей, и Нефер сел на спину Дов. Он перевел ее на легкий галоп, затем вернулся к месту, где стоял Таита. Старик заставил кобылу поднять переднее правое копыто и привязал над бабкой кожаный ремень. К ремню присоединялась идеально круглая, обточенная водой галька, завернутая в кожу. Дов опустила голову и с любопытством обнюхала камень.
– Еще раз проведи ее по кругу, – велел Таита.
Нефер толкнул лошадь пальцами ног в плечо, и та тронулась. Галька висела у нее на ноге, и Дов инстинктивно пыталась избавиться от помехи, высоко подбрасывая копыто. Это изменило все ее движение. Ее спина больше не поднималась и не хлопала по ягодицам наездника, раскачивание и рывки исчезли.
– Она течет подо мной, как река! – воскликнул Нефер восхищенно. – Как сам Нил!
Через два дня он удалил груз, и кобыла по его команде переходила с легкого галопа или галопа на скольжение. Команда обозначалась словом «Нил».
Когда пришел черед заняться Крусом, тот повел себя так, будто галька была ядовитой змеей. Конь вставал на дыбы и молотил копытами. Видя, как Нефер несет камень, он закатывал глаза и дрожал всем телом.
Три дня продолжался их с Нефером поединок воли, а на четвертый день Крус вдруг правильно вскинул правое копыто и заскользил. На следующий день он переходил по команде на скольжение с такой же легкостью, как Дов.
На десятый день Таита смотрел с вершины холма, как юноши скачут галопом вдоль линии мишеней. У Нефера вокруг запястья был обмотан ремень для метания. Крус смотрел на раскрашенные деревянные круги на треногах и нервно дергал ушами, но прежде, чем он успел сбить ритм и ударить копытом, Нефер воскликнул:
– Нил!
Дов и Крус одновременно сменили аллюр, колесница выровнялась и заскользила вперед, как боевая галера под парусом. Первый пущенный Нефером дротик угодил точно в красное центральное поле мишени.
Таита наблюдал, как Нефер накладывает стрелу, натягивает тетиву и прицеливается. Он смотрел на желтый флаг на шесте позади ряда мишеней, установленных в двухстах шагах от них. Флаг трепетал и хлопал, развевался на миг, потом безжизненно повисал, стоило горячему ветру стихнуть. Нефер выпустил стрелу по пологой дуге в небо. Она достигла высшей точки и только начала падать, как Таита снова ощутил на щеке ветер.
Стрела тоже почувствовала его и, заметно отклонившись, ударила в мишень в трех ладонях к подветренной стороне от красного центра мишени.
– Этот подлый ветер – блевотина Сета! – выругался Нефер.
– Легкая стрела чувствует его сильнее, – сказал Таита.
Старик направился к маленькой повозке, где лежали запасные луки и колчаны, и вернулся с длинным предметом, обернутым в кожу.
– Нет! – проговорил Нефер, когда маг достал большой боевой лук Трока. – Эта штуковина мне не по зубам!
– Когда ты в последний раз пробовал натянуть его?
– В тот день, когда мы его откопали. Ты не можешь этого не знать, ты ведь был там.
– С тех пор прошло полгода, – заметил Таита, многозначительно посмотрев на обнаженную грудь и руки Нефера.
Мускулы юноши были крепкими, как вырезанные из древесины кедра. Таита вручил ему лук.
Нефер неохотно его принял и повертел в руках. Недавно древко заново оплели тонкой проволокой из электрума и покрыли лаком. Тетива была новая – сухожилия передних лап льва, их обработали и скручивали, пока они не стали твердыми и неподатливыми, как бронза.
Очередной отказ готовился сорваться с его губ, но так и не покинул их, замерев под пристальным взором Таиты. Нефер вскинул лук и, не накладывая стрелы, попытался натянуть. Рука его прошла половину локтя, затем остановилась, и хотя мышцы на его груди напряглись и затвердели, дальше тетива не шла. Юноша осторожно отпустил тетиву, и древко разогнулось.
– Дай сюда. – Таита протянул руки, чтобы взять у него оружие. – Тебе не хватает ни сил, ни желания.
Нефер отдернул лук и сжал губы так, что они побелели. Глаза его метали молнии.
– Нельзя познать всего на свете, старик, даже если думаешь, что можешь.
Он пошарил в повозке и вытащил из колчана с вензелем Трока, оттиснутым на полированной коже, длинную тяжелую стрелу. Как и лук, колчан откопали вместе с засыпанной песком колесницей. Нефер решительно вернулся на линию стрельбы и принял стойку. Наложил стрелу на тетиву. Набрал в грудь воздуху. Сжав челюсти, начал натягивать лук. Сначала тот сгибался медленно и замер на середине. Нефер рыкнул, воздух с шипением вырывался из его рта, мышцы рук напряглись и затвердели; и вот он натянул лук до предела, поцеловав тетиву, как любовницу. Не прерывая движения, юноша спустил тетиву, тяжелая стрела рванулась вперед и запела в синеве неба; достигла зенита и начала опускаться, но прошла над мишенью и улетела вдвое дальше. Затем кремневый наконечник высек яркую россыпь искр из дальней скалы, и древко сломалось от ужасной силы удара.
Нефер удивленно следил за полетом.
– Быть может, ты прав, – пробормотал Таита.
Нефер бросил лук и обнял наставника:
– Ты познал достаточно, древний отец. Достаточно для всех нас.
Таита повел Нефера и Мерена в пустыню, в трехдневное путешествие по суровой и прекрасной земле. Он привез их в тайную долину, где через глубокую расселину в скале на поверхность просачивалась черная жидкость. Это было то густое смолистое вещество, которым обмазали мех шакалов во время ночного набега на Тан.
Наполнив ею глиняные горшки, путники вернулись в мастерскую в Галлале. Таита очистил черную жидкость, прокипятив ее на медленном огне, отчего она сделалась скользкой на ощупь, как тонкий шелк.
– Эта штука смажет оси лучше и на больший срок, чем очищенное свиное сало или любой другой жир. Благодаря ей вы будете выигрывать по пятьдесят шагов на каждую тысячу. Возможно, это разница между успехом и провалом, и не исключено, что между жизнью и смертью.
Нефер был склонен отправиться по Красной дороге на царской колеснице. Но Таита возразил:
– Вы действительно хотите ехать в этом золотом саркофаге?
– Золото весит всего два таэля. Ты ведь сам взвешивал.
– Когда окажетесь там, это будет все равно что двести.
Таита осмотрел все сто пять колесниц, извлеченных из песка, отобрал десять и разобрал. Он взвесил их остовы и проверил прочность соединений корпуса. Покрутил колеса на осях, определяя на глаз малейшие колебания во вращении. И наконец сделал выбор.
Он изменил конструкцию оси на выбранной колеснице так, чтобы колеса удерживала одна бронзовая чека, которую не составляло труда выбить ударом молотка. Вновь собирая колесницу, он, в стремлении избавиться от каждого таэля лишнего веса, отбросил передний и бортовые щиты. Не имея возможности держаться за стойки и борта, колесничим при езде по неровной дороге приходилось полагаться на собственное чувство равновесия да веревочную петлю, привязанную к подножке. В конце Таита смазал оси черным жиром из пустынного источника.
Под надзором Таиты юноши дюйм за дюймом проверили всю упряжь, а Минтака и Мерикара с их служанками сидели далеко заполночь, двойными швами прошивая места соединений.
Затем испытуемые выбирали оружие, с которым им предстояло ехать: покатали дротики и стрелы, чтобы выявить любой недостаток, выверили на изобретенной Таитой балансировочной доске, добавляя бусинку свинца к древку или к острию, пока оружие не становилось совершенным. Острия заточили так, чтобы они глубоко впивались в мишени. Сменили подошвы на сандалиях, а бронзовые гвозди в них обработали напильником так, что те превратились в шипы. Молодые люди вырезали новые кожаные нарукавники, чтобы защитить предплечья от удара тетивой или ремнем метательного копья. Каждый выбрал три меча, потому что бронзовые лезвия часто ломались в пылу битвы. Они заострили клинки и отполировали их порошком из пемзы. Теперь лезвиями можно было сбривать волоски предплечья.
Они смазали и скрутили запасные тетивы, которые предстояло носить, обвязав вокруг талии. Помимо кожаных шлемов и курток, Нефер и Мерен не взяли в дорогу никаких других доспехов, чтобы облегчить ношу для Дов и Круса. Работали за запертыми дверями мастерской, так чтобы никто не узнал об их приготовлениях.
Но в первую очередь юноши постоянно упражнялись, наращивая силу и выносливость и завоевывая доверие лошадей.
Для Дов и Круса худшим испытанием оказался огонь. Молодые люди сами разводили костры в пустыне, складывая вязанки дров и охапки сухой соломы. Они давали лошадям увидеть огонь и вдохнуть запах дыма, после чего завязывали им глаза. Хотя поначалу Крус упирался и испуганно ржал, затем он все-таки доверился человеку у себя на спине и пробежал с завязанными глазами так близко от потрескивавшего пламени, что оно опалило ему гриву.
В эти дни ожидания Минтака и Мерикара по многу часов проводили в недавно отделанном храме Хатхор, принося жертвы за своих мужчин и прося богиню защитить их и оказать им помощь.
За тридцать пять дней до полной луны Гора в Галлалу прибыл странный караван. Он пришел с побережья, из порта Сафага. Привел его одноглазый и однорукий великан по имени Аартла. Пять воинов Красной дороги вышли встречать его, пока караван был еще в трех лигах от городских стен. Они с почетом доставили Аартлу в Галлалу, поскольку он был их собратом, воином третьей ступени, проехавшим по Красной дороге почти тридцать лет назад. Двадцать лет назад, во время ливийского похода фараона Тамоса, стрела выбила ему глаз, а пять лет спустя один нубийский воин секирой с одного удара отхватил ему руку ниже локтя.
Теперь Аартла был богатым человеком. Он владел бродячей труппой артистов, мужчин и женщин, наделенных особыми талантами и умениями. Одна участница его труппы слыла самой сильной женщиной в мире. Ей удавалось поднять в воздух двух лошадей, по одной в каждой руке. Еще она закусывала один конец бронзового прута и сгибала прут, зажав второй его конец во влагалище. Другая считалась красивейшей в целом свете, хотя немногие видели ее лицо. Она прибыла из земли, лежащей так далеко на севере, что в некоторые времена года реки там превращаются в белый камень и перестают течь. Аартла требовал десять таэлей серебра за возможность увидеть ее лицо без вуали. Говорили, что у нее золотые волосы, достающие до земли, и глаза разного цвета, один золотой, другой синий. Цена, которую Аартла назначил за доступ к остальным ее прелес