Под громовой возглас «Бак-кер!» лишенная бортов колесница новичков проехала через обозначающие вход на площадь полуразрушенные колонны.
Дов и Круса натерли так, что в первых лучах солнца их шкуры блестели, будто полированный металл. Гривы их были заплетены, украшены разноцветными лентами, а хвосты подвязаны.
На Нефере и Мерене были лишь легкие кожаные доспехи, а тела умащены для борьбы. Они сошли с платформы колесницы и опустились на колени, положив руки на эфесы мечей. Подошел Таита и встал перед ними. Он прочитал молитвы Гору и Красному Богу, прося у них благословения и защиты. А потом снял с себя талисман и надел на склоненную шею Нефера.
Нефер взглянул на предмет, висящий у него на груди, и ощутил легкий толчок, как если бы от него исходил поток некоей силы. Это был золотой талисман Лостры, медальон его бабушки, к которому никогда и никто не прикасался, кроме Таиты.
Затем Хилтон, голову которого венчала красная шапка третьей ступени ордена, поднялся на каменное возвышение посреди площади и произнес вслух правила.
– Понимаете ли вы и будете ли соблюдать правила ордена Красной дороги? – строго спросил он, когда закончил.
– Клянемся Красным Богом! – подтвердил Нефер.
– Кто отрежет косы? – спросил Хилтон, и со спины к коленопреклоненным воинам приблизились Минтака и Мерикара.
Вокруг глаз Минтаки образовались фиолетовые круги – последствие бессонной ночи. Обе девушки были бледны и не находили себе места от беспокойства. Нефер и Мерен склонили головы, и женщины с любовью подняли косы и отстригли их. Они передали их Хилтону, который привязал их к макушкам высоких шестов, укрепленных по обеим сторонам платформы колесницы. Это были трофеи, за которыми будут охотиться преследователи и которые Неферу и Мерену предстояло защищать любой ценой.
– На колесницу! – приказал Хилтон.
Нефер с Мереном поднялись на подножку. Нефер взял поводья. Дов и Крус изогнули дугой шеи, забили копытами и продвинули колесницу на один оборот колес.
– Принесите птиц! – распорядился Хилтон.
На покрытую песком арену поднялись два человека, каждый с бойцовым петухом под мышкой. Бородки и гребешки у петухов были срезаны, поэтому головы у них были гладкие, как у рептилий, без складок плоти или кожи, за которые могла уцепиться вражеская птица. Их перья переливались в лучах солнца радужной пленкой разлитого по воде масла.
Напряженная, гнетущая тишина повисла над многолюдной площадью. Петушатники встали на колени друг перед другом в центре песчаной арены и поставили перед собой птиц. К ногам петухов не были привязаны искусственные шпоры: длинные металлические шипы привели бы к слишком быстрому и неотвратимому убийству, зато природные были заострены и обточены.
– Стравливайте! – крикнул Хилтон.
Петушатники придвинули птиц друг к другу, не вводя их в соприкосновение. Глаза бойцов сверкали от ярости, хохолки начали раздуваться, голая кожа на головах и шеях побагровела. Они хлопали крыльями, норовя вырваться из рук хозяев и налететь на врага.
Обнаженным мечом Хилтон указал через площадь на разрушенную крышу храма Беса, бога-покровителя Галлалы, где на горячем ветру лениво колыхался синий флаг.
– Новички пускаются в путь, как только птиц стравят. Когда одна из птиц будет убита, флаг опустится, и только тогда начнется погоня. Красный Бог в его бесконечной мудрости определит, как долго проживут птицы и сколько времени будет в запасе у новичков. А теперь всем приготовиться!
Все взгляды, даже Нефера и Мерена, обратились к рвущимся в бой петухам. Хилтон поднял меч. Птицы, распушившиеся и раскрасневшиеся от ярости, бились в руках у людей, норовя кинуться в бой.
– Давай! – крикнул Хилтон, и петушатники выпустили птиц.
Те сплелись в клубок на песке, хлопая пестрыми крыльями, высоко подпрыгивая и нанося удары клювами и шпорами.
– Дов! Крус! Но, пошли! – крикнул Нефер.
Лошади рванулись так, что из-под копыт брызнули гравий и пыль.
Толпа разразилась криками, колесница описала по площади круг и выехала на широкую улицу. Когда новички промчались через ворота и свернули на ведущую в холмы дорогу, крики стихли вдали. Через каждые двести шагов дорога была размечена белыми льняными флажками, которые трепыхались и лениво хлопали на утреннем ветерке из пустыни.
– Оставляй флаги справа! – напомнил Мерен Неферу.
Стоит им миновать флаг не с той стороны, судьи вернут их назад, чтобы объехать его правильно.
Нефер до поры берег лошадей и, когда начался подъем, перевел их на рысь. По флагам и пыли он оценивал ветер, отмечая его силу и направление. Обжигающе горячий ветер задувал с запада и был достаточно сильным, чтобы сносить в сторону шлейф поднимаемой колесницей пыли. Хуже не придумаешь. Такой будет иссушать лошадей и сносить метательные орудия, когда начнется испытание в метании дротика и стрельбе из лука. Он прогнал от себя эту мысль, сосредоточившись на первоочередной задаче – подъеме в холмы.
Склон стал заметно круче, и по команде Нефера юноши спрыгнули с подножки и побежали рядом с лошадьми, чтобы облегчить колесницу. Дов и Крус мчались вперед так быстро, что молодым людям пришлось схватиться за упряжь, чтобы не отстать. Когда они достигли вершины, Нефер остановил лошадей и дал им отдохнуть в течение трехсот ударов сердца.
Он обернулся на городские стены и услышал то нарастающий, то стихающий рев голосов, похожий на рокот прибоя, разбивающегося о коралловый риф: то был характерный для петушиного боя шум, когда толпа приветствует каждый выпад птицы. Но флаг на разрушенной вершине храма Беса все еще реял – значит, бой продолжался. Нефер повернулся, устремил взгляд на простирающуюся впереди долину и разглядел линию из древков дротиков. Их было пять, воткнутых в землю на расстоянии в двести шагов один от другого. Низкие заросли колючего кустарника тянулись параллельно им, что должно было удерживать колесницу на дистанции в пятьдесят шагов.
Нефер вскочил на подножку, скомандовал «Пошли!», и пара прибавила ходу. Он оглянулся: синий флаг все еще развевался на башне Беса.
Пока они приближались к линии мишеней, Нефер намотал ремень на запястье и сосредоточился. Он представлял мишень и то, как дротик вылетает из его руки и устремляется к внутреннему красному кругу, не задевая внешний, желтый. И смотрел, как ветер колышет флаги.
Шабакон уже стоял на холмике около середины линии. В случае попадания во внутренний круг он выбросит красный флаг, в случае промаха – желтый. У испытуемых всего пять дротиков, и допускается получить только один желтый флаг. Если они потерпят неудачу в первой попытке, им придется вернуться, подобрать дротики и сделать новый заход. И так до тех пор, пока они не увидят четыре красных флага.
Нефер передал поводья Мерену, и тот повел колесницу близ отделяющей их от мишеней изгороди, чтобы облегчить Неферу бросок. Первая мишень быстро приближалась, и Нефер, стоя на трясущейся и раскачивающейся платформе, приготовился.
– Нил! – приказал он, и тотчас Дов и Крус сменили бег на тот чудесный скользящий аллюр.
Колесница выровнялась, и, плавно покачиваясь на ногах, юноша метнул дротик. С момента, как тот устремился в полет со скоростью, умноженной ремнем, никаких сомнений не осталось – поправка на ветер была сделана. Пролетев пятьдесят шагов поперек направлению ветра, дротик вонзился в середину красного круга; краем глаза Нефер увидел, как Шабакон махнул красным флагом, подтвердив попадание. Он выхватил из корзины следующий дротик и намотал ремень. Им овладела необоримая, почти божественная уверенность: он знал, что следующие четыре дротика полетят так же точно, как первый. Выждав, когда приблизится вторая мишень, Нефер метнул снова. Получился еще один идеальный бросок. Ему даже не понадобилось смотреть на флаг.
– Бак-кер, брат! – вскричал Мерен, направляя колесницу к третьей мишени.
Они ехали очень близко от кустарника, и очертания пролетающих мимо веток казались смазанными. Нефер прицелился и резко отвел правую руку для броска. Именно в этот миг колесо задело живую изгородь, колесница резко подскочила и зависла, грозя опрокинуться. Лошади выровняли ее, потянув сообща, но дротик уже вылетел. С отчаянием в сердце Нефер увидел, как он летит мимо, даже не задев мишень. Взметнулся желтый флаг.
– Это из-за меня, – огорчился Мерен. – Я подъехал слишком близко.
– Теперь держи колесницу ровнее! – рявкнул Нефер. – Нам нужны еще два красных флага.
Приближалась четвертая мишень, но Нефер ощутил, как движение под ним изменилось. Крус, сбитый с толку столкновением с кустами, спутал шаг.
– Эгей, Крус! – крикнул Мерен и попытался выправить шаг жеребца касанием вожжей.
Затем Дов слегка наклонилась к Крусу, он уловил ее ритм и зашагал вровень с ней как раз тогда, когда они вышли на рубеж.
Нефер метнул дротик.
– Красный! – раздался голос Мерена. – Точное попадание. Ты смог!
– Пока еще нет. – Нефер выхватил из корзины последний дротик. – Нужно совершить еще один бросок.
Они быстро приближались к последней мишени и напряглись, будто готовый к выстрелу лук: каждый мускул и каждый нерв был натянут, как тетива. Крусу это передалось через сжатые в правой руке Мерена поводья. Правым глазом жеребец видел приближавшуюся мишень. Он точно знал, когда Нефер должен метнуть дротик, и, инстинктивно поддавшись вредной старой привычке, сбил шаг. Колесница накренилась и покачнулась как раз тогда, когда Нефер совершил бросок. И все же дротик мог попасть в цель, если бы не ветер. Горячий порыв пронесся над ними, такой сильный, что затрепал даже тяжелые косы на прикрепленных к платформе шестах. Дротик уже шел мимо, и ветер увеличил ошибку. Дротик сместился еще правее и вонзился во внешнее поле, всего в двух пальцах от красного круга. Шабакон высоко поднял над головой черный флаг и замахал им так, что ткань заполоскала и громко захлопала. Это был сигнал поражения.
Первый подход не был засчитан. Предстояло собрать дротики и попытаться снова.