Теперь он ехал обратно, параллельно линии марша Нага, но дальше к югу и вне поле зрения его разведчиков, затем сделал круг перед тяжело груженным, медленно движущимся воинством. Он вернулся туда, где оставил в укрытии большую часть своего отряда, состоявшего из пятидесяти колесниц, которыми управляли первоклассные солдаты и которые тянули самые лучшие лошади во всем войске Нефера. Он остановился только для того, чтобы напоить лошадей и заменить флаги на колесницах с синих на красные – флаги войска Нага, утешая себя, что это законная военная хитрость. Затем во главе своего отряда он снова выехал перед авангардом Нага и во весь опор помчался вдоль намеченной линии марша.
Солдаты, оставленные охранять водные склады, видели колесницы, приближавшиеся оттуда, откуда они ожидали прибытие своих товарищей. Когда они узнавали поддельные флаги, развевающиеся над ними, то теряли бдительность. Солдаты Мерена не давали им времени на долгие размышления, мчались на них и рубили всех, кто пробовал сопротивляться. Оставшимся в живых давали выбор: смерть или переход на сторону победивших. Большинство перешло на сторону Нефера Сети. Каждому глиняному кувшину хватало одного удара молотком, и драгоценная жидкость выливалась в песок. Отряд Мерена вновь садился на колесницы и ехал к следующему складу.
Когда наконец они подкатили к Исмаилии, Нефер выехал навстречу и обнял Мерена, когда услышал, что тот выполнил порученное: Наг был сейчас без воды в пустыне.
– Ты только что заслужил свое первое Золото Доблести, – сказал он Мерену, – а еще я присваиваю тебе звание Лучшего из Десяти Тысяч. – Он с облегчением увидел, что Мерен, похоже, оправился от раны и был теперь худым, энергичным и загорел дотемна под солнцем пустыни. – В предстоящем сражении я передаю тебе командование правым крылом.
– Фараон, если тебе понравилось, как я выполнил задание, я прошу награды.
– Конечно, старый друг. Если это в моей власти, ты ее получишь.
– Мое законное место – рядом с тобой. Мы проехали вместе по Красной Дороге, давай же и битву встретим вместе. Позволь мне снова поехать с тобой копьеносцем. Вот вся награда, о которой я прошу.
Нефер схватил его за руку и сильно сжал.
– Ты опять поедешь в моей колеснице. И это будет наградой для меня. – Он отпустил Мерена. – Но у нас больше нет времени на разговоры. Наг ненамного отстает от тебя. Как только он обнаружит, что вы сделали с его водными запасами, ему придется мчаться вперед полным ходом.
Они оба инстинктивно посмотрели назад, в пустыню, откуда должен был появиться враг, но знойное марево было серым и плотным, и мало что можно было различить на этой страшной равнине. Однако ждать оставалось не долго.
Фараон Наг остановил свою колесницу и пристально поглядел на то, что осталось от его водного склада. Хотя разведчики предупредили его, он все-таки ужаснулся разрушениям. Он медленно спустился с колесницы и отправился на покрытое обломками поле. Черепки разбитых глиняных кувшинов хрустели под его сандалиями, и внезапно он утратил обычное ледяное самообладание. В ярости и разочаровании он пнул один из разбитых кувшинов, выпрямился, сжав руки в кулаки, и свирепо уставился на запад. Медленно восстановив контроль над собой, он задышал ровнее. Повернувшись, он пошел назад, туда, где его ждал военный совет.
– Вы дадите приказ возвращаться? – неуверенно спросил один из старших командиров.
Наг холодно посмотрел на него.
– Следующего труса, который предложит это, я прикажу раздеть донага и привязать за ноги к моей колеснице. Именно так он отправится в Египет. – Все опустили глаза и разошлись по песку.
Наг снял с головы синюю военную корону, и когда копьеносец подал ему квадратный лоскут льняной ткани, вытер пот с обритой головы. С короной под мышкой он отдал новые приказы.
– Соберите все водяные мехи со всего войска. Отныне снабжение водой – под моим прямым надзором. Никакой человек или животное не будут пить без моего разрешения. Никакого поворота назад, никакого отступления не будет. Всем боевым колесницам передвинуться в переднюю часть колонны, даже колесницам Пренна из арьергарда. Другие повозки и пешие воины должны положиться на удачу и следовать за нами, как смогут. Я поведу конницу вперед и захвачу колодцы в Исмаилии…
Гесерет высунула голову из отверстия в своем шатре и окликнула начальника своей стражи:
– В чем дело? Это – царское священное место. Что эти негодяи делают в моем лагере? – Она указала на солдат, забиравших водяные мехи с ее личных телег с багажом, поставленных возле ее шатра. – Они понимают, что делают? Как они смеют забирать нашу воду? Я еще не искупалась. Прикажите им сейчас же положить мехи на место.
– Это приказ фараона, вашего божественного мужа, великая, – объяснил командир, хотя тоже был взволнован и встревожен мыслью о том, что они останутся без воды в этой ужасной пустыне. – Они говорят, что вся вода необходима для передовых отрядов конницы.
– Такие приказы не могут относиться ко мне, божественной царице Египта! – закричала Гесерет. – Положите мехи назад.
Солдаты заколебались, но сержант коснулся мечом верхушки своего кожаного шлема.
– Простите меня, великая. У меня приказ – взять всю воду.
– Ты смеешь возражать мне? – закричала ему в лицо Гесерет.
– Пожалуйста, простите и поймите мое затруднительное положение, великая, но у меня приказ. – Солдат стоял на своем.
– Клянусь сладким именем Исиды, я прикажу удавить тебя, а тело сжечь, если ты будешь перечить мне.
– Мой приказ…
– Чума на тебя и твои приказы! Я сейчас пойду к полководцу Пренну, а когда вернусь, у меня будут новые приказы для тебя. – Затем она обратилась к одному из своей охраны: – Приготовь мою колесницу и сопровождение в десять солдат.
Стоянка военного совета Пренна на плоской и открытой равнине была ясно видна из шатра Гесерет. Колеснице потребовалось несколько минут, чтобы доставить ее туда, но стражник у ворот в частоколе загородил ей путь.
– Божественно великая, полководца Пренна здесь нет, – сказал он.
– Не верю, – накинулась на него Гесерет. – Там висит его флаг. – Она указала на знамя с головой кабана.
– Великая, полководец час назад уехал со всей его конницей. Он получил приказ фараона присоединиться к авангарду.
– Мне нужно видеть его. Дело чрезвычайно срочное. Я знаю, что он не уехал бы, не сообщив мне. Отойди, и я сама посмотрю, здесь ли он. – Она повела колесницу прямо на стражника, и тот поспешно отскочил с ее пути. Солдаты сопровождения тяжело затопали вслед за ней.
Гесерет подъехала прямо к желто-зеленому полосатому шатру командира и бросила поводья конюху. В своем раздражении она не следовала церемониям, а просто спрыгнула и побежала ко входу в шатер. Он не охранялся, и она начала верить, что ей сказали правду и Пренн действительно уехал. Однако она наклонилась и, заглянув в дверной проем, замерла на пороге.
На грудах шкур животных в центре шатра сидели два мальчика. Они ели руками с деревянных блюд и испуганно поглядели на нее.
– Кто вы? – спросила Гесерет, хотя она знала по репутации Пренна, кто и что они были. – Где полководец?
Никто из них не ответил, и они продолжали молча смотреть на нее. Внезапно глаза Гесерет сузились, и она шагнула к ним.
– Вы! – закричала она. – Гнусные твари! Изменницы! – Она дрожащим пальцем указала на девушек. – Стража! – пронзительно крикнула Гесерет. – Стража, сюда, сейчас же!
Минтака очнулась, схватила за руку Мерикару и поставила ее на ноги. Вдвоем они бросились через шатер и выскочили наружу через заднюю дверь.
– Стража! – снова завопила Гесерет. – Сюда! – Ее охранник вбежал через дверной проем позади нее.
– Беги за ними! – Она кинулась вслед за убегающей парой, охранник бежал следом. Когда они выбежали из шатра, Минтака и Мерикара были на полпути к воротам в ограде.
– Остановите их! – закричала Гесерет. – Не дайте им сбежать. Они – шпионы и предатели.
Ее охранник бросился вслед за девушками, крича стражникам у ворот:
– Остановите их. Схватите. Не дайте им убежать. – Стражники выхватили мечи и выбежали, чтобы перекрыть ворота.
Минтака остановилась, как только увидела, что путь к бегству отрезан. Она испуганно осмотрелась, а затем, продолжая тянуть Мерикару за руку, ринулась к ограде из терновника и попыталась перелезть через нее. Но охранник подбежал к ним, схватил за ноги и стащил со стены. Шипы разодрали им руки и ноги, из царапин текла кровь, но девушки отчаянно боролись, пинаясь, царапаясь и кусаясь. Солдаты наконец справились с ними и потащили их назад к шатру военного совета, где стояла Гесерет. Она мстительно улыбалась.
– Свяжите их крепче. Я уверена, что мой муж, единственный правитель Египта, придумает подходящую кару за их преступления, когда вернется. Я буду наслаждаться их криками, когда они будут наказаны по заслугам. А до тех пор их следует держать в клетках как диких животных, у двери моего шатра, где я смогу приглядывать за ними.
Охранник поднял Минтаку и Мерикару, связанных в запястьях и лодыжках, бросил в колесницу и повез в стоянку Гесерет. На одной из телег обоза Гесерет перевозили ее запас домашней живности в клетках – цыплят, свиней и козлят для ее кухни. Клетка, в которой держали молочных поросят, пустовала – те были уже зарезаны и съедены. Сделанная из длинных бамбуковых шестов, связанных ремнями из сыромятной кожи, она воняла свиным навозом, покрывавшим пол. Стражники впихнули двух девушек в узкую дверь. Внутри клетка была недостаточно высокой, чтобы они могли встать в полный рост. Они были вынуждены сидеть, прижавшись спинами к бамбуковой стене, привязанные за запястья ремнями из сыромятной кожи к одной из стоек за спиной. У них не было никакой защиты от солнца.
– У вашей клетки день и ночь будут стоять стражники, – предупредила Гесерет. – Если вздумаете бежать, я прикажу отрубить вам одну ступню, чтобы удержать от дальнейших попыток.
Глядя ей в лицо, они поняли, что Гесерет намерена осуществить свою угрозу. Мерикара расплакалась, но Минтака стала шептать ей: