– Это совершенство! Вы больше ничему не можете их научить. Им нечему больше учиться.
Нефер напился воды из кувшина, вытер рот тыльной стороной руки и взглянул на гребень черных каменистых холмов.
– Есть человек, который не согласился бы с вами.
Девушки прикрыли глаза ладонями и проследили за его пристальным взглядом. И увидели там фигуру такую неподвижную, что она казалась частью скалы.
– Таита. Долго он наблюдал?
– Иногда мне кажется, что он там всегда.
– Есть ли что-нибудь еще, что он может показать вам? – спросила Минтака. – Если есть, то почему он еще не сделал этого?
– Ждет, чтобы я попросил, – сказал Нефер.
– Идите к нему сейчас же, – приказала Минтака. – Если вы не сделаете этого, то пойду я.
Нефер поднялся на холм и сел рядом с Таитой. Некоторое время они молчали, затем Нефер сказал:
– Ты снова нужен мне, отец.
Таита ответил не сразу, только моргнул будто сова, которую встающее солнце застало вне ее гнезда. У него никогда не было сына, и никогда еще никто не называл его отцом.
– Ты можешь помочь. Что еще мне нужно сделать?
После долгой паузы Таита тихо заговорил.
– Крус чует, когда ты собираешься бросить копье или пустить стрелу. В этот миг он высоко поднимает ноги и бьет передней правой. Дов чувствует это и вздрагивает.
Нефер подумал.
– Да! Я чувствовал сбой в их шаге в этот момент.
– Это может сместить твою цель на ширину большого пальца. Тебе следует научить их пятому аллюру.
– Есть только четыре. Шаг, рысь, легкий галоп и галоп.
– И еще один. Я называю его скольжением, но ему нужно учить. Большинство лошадей никогда не смогут ему научиться.
– Помоги мне научить их.
Они выпрягли лошадей, и Нефер сел на спину Дов. Он немного проехал на ней легким галопом, затем повернул туда, где стоял Таита. Старик заставил кобылу поднять переднее правое копыто и обвязал кожаным ремнем щетину над копытом. К ремню была привязана совершенно круглая, обкатанная водой галька, обернутая в кожу. Дов опустила голову и с любопытством понюхала ее.
– Сделай еще круг, – приказал Таита.
Нефер толкнул пальцами ноги лошадь в плечо, и та пошла вперед. Галька свисала с ее ведущей ноги, и Дов инстинктивно пыталась избавиться от помехи, легонько ударяя при каждом шаге ведущим копытом. Это изменило все ее движение. Ее спина больше не поднималась и не хлопала его по ягодицам, качающее движение, проваливание исчезли.
– Она словно бы течет подо мной рекой! – с восхищением воскликнул Нефер. – Будто сам Нил!
Через два дня он смог снять гальку, и она могла переходить с легкого галопа или галопа в скольжение по его команде. Слово команды было «Нил».
Когда в первый раз принесли гальку, Крус повел себя так, как если бы это была кобра. Он вставал на дыбы и бил копытами воздух. Увидев, как Нефер несет камень к нему, он стал вращать глазами и задрожал всем телом.
Три дня они с Нефером боролись друг с другом, а потом, на четвертый день, Крус вдруг правильно ударил правым копытом и заскользил. На следующий день он по команде переходил на скольжение с такой же готовностью, как Дов.
На десятый день Таита смотрел с вершины холма, как они скачут галопом вдоль линии мишеней. У Нефера вокруг запястья был намотан ремень для копьеметания. Крус посмотрел на раскрашенные деревянные круги на треногах и нервно наставил уши, но прежде чем он успел сбить шаг и ударить копытом, Нефер воскликнул:
– Нил!
Дов и Крус одновременно сменили шаг, колесница выровнялась и заскользила вперед, будто боевая галера под парусом. Первое копье Нефера попало точно в красное центральное кольцо мишени.
Таита смотрел, как Нефер кладет стрелу на тетиву, натягивает лук и целится. Он наблюдал за желтым флагом на древке позади ряда мишеней, установленных в двухстах шагах перед ними. Флаг трепетал и хлопал, взлетал на мгновение и медленно опадал, когда горячий легкий ветер замирал. Нефер пустил стрелу, и та поднялась по ленивой параболе полета. Она достигла высшей точки, а когда начала снижаться, ветер снова подул в щеку Таите.
Стрела также почувствовала ветер и ощутимо отклонилась в полете. Она снизилась к цели и ударила с подветренной стороны в трех ладонях от красного центра мишени.
– Сет блюет этим предательским ветром! – выругался Нефер.
– Легкая стрела чувствует его сильнее, – сказал Таита и пошел к маленькой телеге, где лежали запасные луки и колчаны. Он вернулся с длинным предметом в кожаном чехле.
– Нет! – проговорил Нефер, когда Маг достал большой боевой лук Трока. – Мне с ним не совладать!
– Когда ты пробовал натянуть его? – спросил Таита.
– В тот день, когда мы его откопали, – ответил Нефер. – Ты знаешь. Ты там был.
– Это было шесть месяцев назад, – сказал Таита и со значением поглядел на обнаженную грудь и руки Нефера. Мускулы юноши стали твердыми, как резная древесина кедра. Таита вручил ему лук.
Нефер неохотно взял его и покрутил в руках. Он увидел, что лук недавно вновь оплели тонкой проволокой из электрума и покрыли лаком. Тетива была новая – сухожилия передних лап льва, обработанные и скрученные, так что стали твердыми и неподатливыми, как бронза.
Отказ снова закрутился у него на языке, но не сорвался с него, потому что на Нефера смотрел Таита. Фараон поднял лук без стрелы, наставил его и попробовал натянуть. Тот согнулся на половину локтя, затем руки Нефера остановились. И хотя мышцы на его груди напряглись и затвердели, дальше лук не двинулся. Нефер осторожно отпустил тетиву, и лук принял исходное положение.
– Верни его мне. – Таита протянул руки, чтобы взять у него оружие. – У тебя нет ни силы, ни желания.
Нефер отдернул лук; его губы сжались и побелели, глаза сверкнули.
– Ты не знаешь всего, старик, даже если думаешь, что знаешь.
Он запустил руку в телегу и выхватил длинную тяжелую стрелу из колчана с картушем Трока, выдавленным на полированной коже. Как и лук, колчан раскопали вместе с засыпанной колесницей. Нефер большими шагами вернулся на линию стрельбы и принял стойку. Затем положил стрелу на тетиву. Полной грудью вдохнул. Стиснул губы и начал натягивать лук. Сначала тот сгибался медленно и достиг срединной линии. Нефер зарычал; его дыхание с шипением выходило через горло, мышцы рук напряглись и затвердели, и он натянул лук до отказа, поцеловав тетиву, будто влюбленный. Тем же движением он отпустил тетиву, и тяжелая стрела прыгнула вперед и запела в синеве, достигла высшей точки и стала снижаться, высоко пролетела над линией мишеней и продолжала лететь, пока не покрыла двойное расстояние. Затем кремневый наконечник выбил яркую россыпь искр из дальней скалы, и древко сломалось от ужасной силы удара.
Нефер следил за стрелой с удивлением, а Таита пробормотал:
– Возможно, ты прав.
Нефер опустил лук и обнял его.
– Ты знаешь достаточно, отец, – сказал он. – Достаточно для всех нас.
Таита повез Нефера и Мерена в пустыню. Путешествие по суровой красивой земле длилось три дня. Он привез их в скрытую долину, где на поверхность через глубокую расселину в скале просачивалась черная жидкость. Это было то самое густое, смолистое вещество, которое они использовали, чтобы поджечь мех шакалов во время ночного набега на Тане.
Они наполнили привезенные с собой глиняные горшки и вернулись в Галлалу, в мастерскую. Таита очистил черную жидкость, нагревая ее на медленном огне, пока она не стала скользкой, как тонкий шелк между пальцами.
– Она будет смазывать ступицы колес более гладко и дольше, чем очищенное свиное сало или любая другая смесь. И даст вам преимущество в пятьдесят шагов на тысячу. Возможно, это разница между успехом и неудачей или даже между жизнью и смертью.
Нефер был склонен ехать по Красной Дороге на царской колеснице, но Таита спросил:
– Вы действительно хотите ехать в золотом саркофаге?
– Золото будет весить всего два тэля. Ты сам взвешивал.
– Когда вы будете ехать там, вам покажется, что оно весит двести.
Таита изучил каждую из ста пяти колесниц, выкопанных ими из песков, выбрал десять и разобрал. Он взвесил основания колесниц и проверил крепость соединений корпуса. Он крутил колеса на их ступицах, внимательным глазом отмечая малейшие колебания во вращении. Наконец он сделал окончательный выбор.
Он изменил конструкцию ступицы на выбранной колеснице так, чтобы колеса удерживала одна бронзовая чека, которую можно было выбить ударом молотка. Вновь собирая колесницу, он отбросил передний и боковые щиты, избавляясь от последнего тэля лишнего веса. Без опоры на стойки и боковые щиты всадникам, чтобы удерживаться даже на самой неровной дороге, приходилось полагаться на собственное чувство равновесия и единственную веревочную петлю, привязанную к площадке. Наконец Таита смазал ступицы колес черным жиром из пустынного источника.
Под наблюдением Таиты они осмотрели упряжь, сантиметр за сантиметром; Минтака, Мерикара и их служанки сидели до поздней ночи, сшивая и снова сшивая соединения и стыки.
Затем они выбирали оружие, которое повезут с собой, катая копья и стрелы, чтобы обнаружить любой недостаток, помещая их на специальную балансировочную доску, придуманную Таитой, добавляя бусинку свинца в древко или наконечник, пока оружие не становилось совершенным. Они заточили острия так, чтобы те цепко впивались в мишени. Они сменили подметки на сандалиях и заточили бронзовые гвозди так, что те превратились в шипы. Они вырезали новые кожаные нарукавники, чтобы защитить предплечья от удара тетивой или ремнем метательного копья. Каждый выбрал три меча, потому что бронзовые лезвия часто ломались в пылу битвы. Они заточили клинки и отполировали их порошком из пемзового камня, так что в конце концов могли сбривать ими волосы со своих предплечий.
Они обработали и скрутили запасные тетивы, чтобы носить их на поясе, обвязав вокруг талии. Кроме кожаных шлемов и безрукавок, в дорогу они не надели никаких других доспехов, чтобы облегчить бремя Дов и Круса. Работали за запертыми дверями мастерской, так чтобы никто не узнал об их приготовлениях.