– Бедный? – закричал Трок ему в лицо. – Клянусь Сеуетом, гнусный шарлатан, ты выдоил у меня уже лакх золота, и что я получил за это?
– Город и царство. Самое богатое в мире после Египта. Я положил его к вашим ногам. – К этому времени он хорошо знал Трока, и знал, как далеко тот мог зайти.
– Мне нужен ключ к этому городу. – Трок посмотрел ему в лицо и обрадовался тому, что там увидел. Он знал Иштара почти так же хорошо, как колдун знал его.
– Это наверняка будет ключ из золота, – размышлял Иштар. – Возможно, три лакха золота?
Трок громко захохотал и ударил колдуна в голову бронированным кулаком. Он не собирался причинить ему вред, и Иштар легко увернулся от удара.
– На три лакха я могу купить другое войско. – Трок покачал головой, и ленты в его бороде запорхали, как облако бабочек.
– Вон там, в казне Саргона, лежит сто лакхов. Три из ста – небольшая цена, чтобы заплатить.
– Дай мне город, Иштар. Дай мне его в течение трех полных лун, и ты получишь два лакха золота из казны Саргона, – пообещал он.
– А если я дам вам его до следующей полной луны? – Иштар потер руки, будто торговец коврами.
Когда Трок услышал такое предложение, его усмешка исчезла и он серьезно сказал:
– Тогда ты получишь свои три лакха и повозки, чтобы увезти их.
Войско двух фараонов встало лагерем перед Синими Воротами, и Трок отправил к Саргону посланника с требованием немедленной сдачи города – «чтобы спасти такие чудесные постройки от огня, а вас, вашу семью и народ от меча», как, забавляясь, выразился Трок. В ответ Саргон, уверенный в себе и дерзкий за своими стенами, послал Троку отрубленную голову гонца. Готовясь к штурму, Трок и Наг объехали вокруг стен города, чтобы дать вавилонянам увидеть их полную мощь и великолепие.
Они ехали на золотых колесницах. Колесницу Трока везли шесть черных жеребцов, колесницу Нага шесть белых. Гесерет, блистая драгоценностями, ехала рядом с Нагом. Ее высоко уложенные локоны украшал золотой урей. Вслед за золотыми колесницами шли пятьдесят пленных вавилонянок, захваченных в отдаленных городах и деревнях между двумя реками. Все они были беременные, некоторым почти пришел срок рожать.
Перед ними ехал авангард в пятьсот колесниц, а следом за ними арьергард из еще пятисот. Медленный, величественный объезд города занял весь день, и к Синим Воротам они возвратились на закате. Саргон и его военный совет собрались за парапетом над сверкающими воротами.
Саргон был высок и худ, с копной седых волос. В юности он был могущественным воином и, чтобы расширить свои владения, захватил земли на севере до самого Черного моря. За все свои кампании он потерпел поражение только однажды, а именно от фараона Тамоса, отца Нефера Сети. Теперь другая пара египтян стояла у его ворот, и он не обманывался в отношении того, что эти двое будут так же милосердны, как первый. Чтобы он утвердился в этом, Трок приказал раздеть беременных женщин и выводить вперед по одной. Затем, на глазах всего города, их раздутые животы вспарывали и вырывали оттуда нерожденных младенцев. Крошечные тела бросали в кучу перед Синими Воротами.
– Добавь их к своему войску, Саргон, – ревел Трок внизу. – Тебе понадобятся все люди, каких ты сможешь найти.
Для Гесерет это был долгий и захватывающий день. Она удалилась в свой шатер со всеми своими девушками-рабынями, оставив мужа и Трока внимательно изучать при свете ламп карту города. Она представляла собой произведение искусства. Карта была нарисована на тонко выделанной овечьей коже, стены, дороги и каналы нарисованы в масштабе, каждое из главных зданий изображено с расцвеченными деталями.
– Как она попала к тебе? – спросил Наг.
– Двенадцать лет назад по приказу царя Саргона я осмотрел город и нарисовал эту карту собственными руками, – ответил Иштар. – Никто другой не смог достичь такой точности и красоты.
– Если Саргон приказал сделать ее, почему ты не доставил ее царю?
– Доставил, – кивнул Иштар. – Я отдал ему худший набросок, но тайно сохранил чистовик, который вы видите перед собой. Я знал, что однажды кто-то заплатит мне более щедро, чем когда-то Саргон.
В течение следующего часа они изучили карту, время от времени бормоча замечания, но большей частью молча и сосредоточенно. Закаленные в боях полководцы с профессиональным взглядом на те или иные особенности поля битвы, они были способны восхищаться толщиной и крепостью стен, башен и укреплений, выстроенных слой за слоем в течение столетия.
Наконец Трок встал у стола.
– Здесь нет никаких слабых мест, которые я заметил бы, колдун. Впервые ты прав. Потребуется три года тяжких трудов, чтобы пробиться сквозь эти стены. Тебе придется сократить этот срок, чтобы заработать свои три лакха.
– Вода, – прошептал Иштар. – Посмотрите на воду.
– Я смотрел на воду, – улыбнулся Наг, но это была улыбка змеи, холодная, тонкогубая. – Есть каналы, снабжающие водой каждый квартал города. Воды довольно, чтобы выращивать сад Саргона на шести террасах, которые поднимаются в небо, и поить и кормить город в течение ста лет.
– Фараон всевидящ и всемудр, – поклонился Иштар, – но откуда поступает вода?
– Из двух могучих рек. После Нила это самые могучие реки в мире. Поступление воды в этом тысячелетии не прерывалось.
– Но где вода входит в город? Как она проходит, через или под этими стенами? – настаивал Иштар, и Наг с Троком обменялись взглядом растущего понимания.
В половине мили к северу от Вавилона, за городскими стенами, на восточном берегу Евфрата, там где река расширялась и замедляла течение, стоял храм Нинурты, крылатого, львиноголового бога Евфрата. Он был воздвигнут на каменном пирсе, который выдавался в реку. На фризе, обегавшем все четыре внешние стены, было вырезано множество изображений бога. На каменной балке над входом на аккадском языке было высечено предупреждение всем, кто намеревался вторгнуться в святилище, – предостережение, призывающее на них гнев божества.
Иштар Мидиец, чтобы отвести проклятие, совершил на пороге колдовской обряд, перерезав горло двум пленникам и обрызгав их кровью двери. Едва путь был очищен, Трок с двадцатью солдатами за спиной прошел во внутренний двор храма, где собрались все одетые в пурпурные мантии жрецы Нинурты. Они пели гимны и жестикулировали, махали руками в сторону вторгнувшегося, плескали водой из Евфрата на его путь, призывая Нинурту создать невидимую стену волшебной силы и прогнать Трока.
Трок не останавливаясь шагнул сквозь стену и убил старого верховного жреца одним уколом в горло. Стеная от такого кощунства, прочие жрецы пали перед ним ниц.
Трок вложил меч в ножны и кивнул начальнику стражников.
– Убейте их всех. Удостоверьтесь, чтобы никто не сбежал.
Работа была проделана стремительно, и, когда внутренний двор усыпали одетые в пурпур тела, Трок приказал:
– Не бросайте их в реку. Нельзя, чтобы городские стражники увидели, как они плывут мимо, и догадались, что мы задумали.
Затем он обернулся и посмотрел на Иштара, который, как только избавились от всех жрецов, вошел во внутренний двор, чтобы совершить еще один колдовской обряд для противодействия губительному влиянию призванного ими бога. В четырех углах он зажег пучки трав, от которых повалил густой, жирный дым, противный Нинурте и, как весело заметил Трок, всем богам и обычным смертным в равной мере. Закончив очищение, Иштар не медля направился в святилище храма. Трок и его солдаты последовали за ним с обнаженными мечами, покрытыми засохшей кровью.
Их подбитые медью сандалии звенели в пустоте высокого и мрачного, похожего на пещеру зала, и даже Трок ощутил священный трепет, когда они подошли к статуе бога на постаменте. Голова льва оскалилась в немом рычании, а каменные крылья были широко расправлены. Иштар прочитал еще одну длинную молитву богу, чтобы умиротворить его, и повел Трока в узкое пространство между задней стеной и спиной идола. Там он указал на дверь из толстой решетки, встроенную в тело Нинурты. Трок схватился за прутья решетки и зашатал их изо всех своих медвежьих сил. Она не двигалась.
– Есть более легкий путь, многомудрый фараон, – елейно сообщил Иштар. – Ключ – на теле верховного жреца.
– Принеси его! – рявкнул Трок начальнику своей стражи, который сразу убежал. Когда он вернулся, на его руках была кровь, но он нес связку тяжелых ключей, среди них – длиной с его предплечье. Трок стал вставлять их один за другим в замок на решетке, и второй ключ повернулся в древнем механизме. Дверь распахнулась на скрипящих петлях.
Трок поглядел на уходившую в темноту спиральную лестницу. Поднимающийся из глубокой шахты воздух был холодным и сырым, и фараон услышал далеко внизу журчание воды.
– Принесите факелы! – приказал он, и начальник стражи послал четверых солдат вынуть из скоб горящие факелы.
Держа факел над головой, Трок стал спускаться по узкой лестнице без перил. Он шел осторожно, потому что каменные ступеньки обросли слизью и были скользкими. Шум бегущей воды становился тем громче, чем ниже он спускался. Иштар шел следом.
– Этот храм и туннель под ним построены почти пятьсот лет назад, – сказал он Троку. Наконец под ними заблестела вода и стало слышно журчание потока, стремительно бегущего в темноте. Наконец Трок достиг дна и ступил на каменную площадку. В неверном свете факела он увидел, что они стояли в широком туннеле с вогнутым сводом, акведуке внушительных размеров. Его крыша и стены были выложены керамическими плитками, образующими геометрические узоры. Оба конца туннеля скрывались в полной темноте.
Иштар оторвал со стены кусочек гриба и бросил его в поток. Гриб понесло вдоль туннеля, и он исчез из вида.
– Глубина здесь больше, чем рост человека, – сказал колдун, и Трок задумчиво посмотрел на начальника стражи, словно обдумывая, не проверить ли это утверждение. Тот отступил в тень, пытаясь сделаться незаметным.
– Пешеходная дорожка, на которой мы стоим, идет по всей длине акведука, – объяснил Иштар. – Жрецы, которые следят за туннелем и ремонтируют его, пользуются ей.