— Не забывайте о том, как следует себя вести. Мы не одни тут ночуем.
Дети уставились на мать, озадаченно переглянулись и снова вопросительно посмотрели на нее.
— А с чего ты взяла, что мы будем безобразничать, мам? — спросил Магнус, а Джеффри обиженно пробасил:
— Мы хорошие мальчики, мама!
— Верно, — кивнула Гвен и, оглянувшись, посмотрела на Рода. — Здесь все должны быть хорошими мальчиками.
Посреди ночи послышался негромкий вой. Через какое-то время он стал громче. Звук метался от стены к стене и в конце концов заполнил собой весь большой зал.
Род рывком сел. Страх скрутил его по рукам и ногам, в ответ проснулась ярость.
Зал наполнился бело-голубым свечением. Все слуги повскакали и в ужасе вытаращили глаза. Корделия вскрикнула и уткнулась головой Роду в живот. Грегори зарылся в юбках Гвен.
Магнус и Джеффри, хоть и попятились к стене, храбро смотрели на свечение.
Под стропилами зала парила стая светящихся привидений в древних одеждах, с древним оружием. Призраки испускали бело-голубое сияние.
И все они в упор смотрели на семейство Гэллоуглассов.
Призрак-мужчина, нависший прямо над ними, поднял руку, отягощенную весом столетий, и прогрохотал:
— Ты! Это ты нарушил наш покой! Ты и твои отродья! Назови себя и яви свое истинное обличье!
Гвен взяла Рода за руку. Но ярость уже переполняла его, и он отбросил руку жены, возмущенный тем, что она вознамерилась удерживать его. Род встал во весь рост, расправил плечи и, отчетливо выговаривая каждое слово, ответил:
— Я — Родни, лорд Гэллоугласс, верховный чародей Грамерая! А ты кто такой, что смеешь так обращаться ко мне?
— Я — Арендель, первый виконт Друлейн! — проревел призрак. — Ты стоишь в зале моего замка! Откуда ты явился и зачем нарушил мой покой — мой покой и покой всех моих потомков? Отвечай, презренный!
Ярость распирала грудь Рода.
— Говори с почтением с теми, кто выше тебя, ничтожный призрак! Иначе я изгоню тебя отсюда, и ты будешь трепыхаться и стенать в пространстве между мирами!
Призрак пару мгновений не спускал с Рода взгляда своих черных глазниц. Но вот его страшная физиономия сморщилась, провал рта стал шире, и он расхохотался — хрипло, надменно. Другие призраки подхватили его хохот, и вскоре зал наполнился жуткими звуками, напоминавшими дребезжание ржавых гонгов. Все призраки, как один, наставили свои костлявые указательные пальцы на Рода.
Ярость, наполнявшая его, была готова выплеснуться через край, но он удержался и, в последней попытке избежать вспышки гнева, прокричал:
— Веке! Ко мне! В главный зал!
— Ну, давай же, человечишко, исполни свою угрозу! — хохотал и ухмылялся призрак. — Попробуй схватить меня! Покажи, какие чудеса ты умеешь творить! Покажи, хватит ли у тебя силенок сразиться с призраками!
Но тут послышался звонкий стук копыт по камням, и в зал вбежал огромный черный жеребец. Он остановился в нескольких дюймах от супружеской четы крестьян, и те в страхе попятились в сторону.
Арендель устремил гневный взгляд на Векса:
— Что это за зверь, коего ты призвал сюда? Неужто ты начисто лишен воспитания, что позволил себе впустить коня в пиршественный зал?
— Веке! — проревел Род. — Кто они такие?
— Р-р… Ррррод… о-о-он-и-и-и насто…
Неожиданно все могучее тело Векса сотрясло спазмом, шея его поникла, голова повисла между передними ногами. Конь замер, расставив негнущиеся ноги.
— Припадок, — процедил сквозь зубы Род. — Они настоящие!
Арендель еще пару мгновений молчал, не в силах поверить собственным глазам, а потом запрокинул голову и разразился очередным приступом хохота.
— Сражен! Сражен магическими чарами! Ха-ха! Он повелел, чтобы ему на помощь явился тот, кого он почитает воплощением могущества и совершенства, и вот теперь он сражен!
Призраки снова расхохотались хором. У Рода заболели барабанные перепонки.
И тут наружу прорвалась собственная злость Рода, его возмущение тем, что кто-то смел смеяться над слабым — тем более над его верным товарищем, которого он знал так давно. Злость и возмущение, словно притоки, влились в реку ярости, готовую выйти из берегов. Глаза Рода застлала красная пелена, мысли обрели ледяную, безумную ясность. «Призраков можно изгнать», — только об этом он и мог думать сейчас. Род насупился, прищурился… и в зале прозвучал раскат грома. Неведомо откуда появился невысокий лысоватый мужчина в очках и белой сутане, поверх которой была надета зеленая епитрахиль. Он изумленно моргал и оглядывался по сторонам:
— Я же был… Как же… Что же…
— Добро пожаловать, святой отец, — негромко поприветствовал его Род.
Священник наконец проморгался и посмотрел на Рода глазами, полными слез:
— Но ведь я еще заутреню не отслужил в монастырской часовне! Как же я здесь оказался?
— С помощью моего волшебства, — объяснил Род, — кое я применил в ответ на непотребное поведение этого, давно почившего господина. Изгони его дух, святой отец, пусть он окончательно покинет тело и обрящет Царство Небесное!
Призрак злобно взвыл, его спутники подхватили его вой. Священник зажмурился и вскрикнул:
— Так вопят только в преисподней!
— Изгони их, — крикнул Род, — иначе они обречены на вечное проклятие!
Взгляд священника приобрел решительность.
— Будь по-твоему, — сказал он, наставил на призраков руку, развернув ее ладонью к ним, а другой рукой стал шарить в кармане, произнося при этом звучную молитву на латыни.
Лорд Арендель взвизгнул и исчез.
Отчаянно стеная, и другие призраки начали таять и блекнуть.
В наступившей тишине и темноте послышался крик Магнуса:
— Вон там! У восточной стены! Остановите ее, хватайте ее! Мама, посвети, прошу тебя!
Неожиданный свет засиял во мраке — теплое, желтоватое свечение исходило от огромного шара, повисшего прямо под потолком. Магнус и Джеффри бросились за женщиной в синем плаще с капюшоном. Та схватила метлу, уселась на нее верхом и взмыла ввысь, одарив мальчиков на прощание издевательским смехом. Магнус сердито вскричал и взмыл ввысь следом за ней, но она уже вылетела в окно, распахнутое настежь в эту теплую летнюю ночь. Смеясь, женщина крикнула:
— Глупцы! Разве вы не знаете, что ведьмы теперь повсюду? Вам не уйти от власти Альфара, и не надейтесь свергнуть его! Поклонитесь верховному колдуну, как своему господину, пока он не изничтожил вас, ибо он будет править всеми!
Но тут послышался треск, подобный тому, что издает огниво при ударе о кремень, и рядом с колдуньей возник Грегори и швырнул палку прямо ей в лицо. Палка на конце воспламенилась. Колдунья взвизгнула и отпрянула в сторону, но Корделия уже оседлала свою метлу, загородила колдунье дорогу к отступлению и выплеснула на нее воду из ведра. Вода преобразовалась в длинную стрелу и ударила колдунье в лицо. Та взвыла от злости и завертелась в воздухе, пытаясь протереть глаза.
Магнус и Джеффри устремились за ней с разных сторон. В последнюю секунду колдунья сжала в руке крупный амулет в виде витка спирали, висевший у нее на шее, и вскричала:
— Славься, Альфар!
Раздался удар грома, и колдунья исчезла.
Тут же послышался низкий стон. Этот звук вышел за пределы зала, раскатился по округе, сменился воем.
Магнус повис в воздухе в самом центре зала, чуть ниже огромного огненного шара. Взгляд его был подобен стали. Он медленно разжал губы…
Послышался голос Гвен.
— Нет, Магнус! — вскричала Гвен, и голос ее прозвучал остро, словно бы кто-то раскроил воздух острым ножом. — Здесь нельзя произносить такие слова, их не пристало говорить благородным людям.
На миг в зале снова воцарилась сдавленная тишина. Потом одна из женщин вдруг начала безотчетно хихикать. За ней рассмеялась другая, потом — третья, и еще одна, и еще, и еще… Вскоре уже все в зале, не стесняясь, хохотали в голос — пусть и немного истерично.
Затем на возвышении появился виконт Друлейн, а рядом с ним его дрожащая от испуга жена. И он и она молча обводили глазами зал. Наконец слуги заметили своего господина и один за другим перестали смеяться.
Когда в зале снова стало тихо, виконт обратился к священнику:
— Я должен поблагодарить вас, преподобный отец за то, что исполнили свой долг.
Священник склонил голову:
— То и вправду был мой долг, и благодарить меня не за что.
— И все же я благодарен вам. И все же, отче, я весьма обеспокоен, ибо то были духи моих предков. Теперь их души уничтожены?
— О нет, милорд, — покачал головой священник и улыбнулся. — Честно говоря, я сильно сомневаюсь в том, что душа может быть истреблена безвозвратно. И даже если бы такое было возможно, теперь этого не случилось, ибо я счел, что нет нужды для экзорсизма. Я всего лишь освятил этот зал и помолился за души всех, кто обитал здесь прежде, и пожелал им упокоиться в мире — что они и сделали.
— А я боялась, что ты обрушишь на них свой гнев, — негромко сказала мужу Гвен. — И как только ты додумался призвать священника?
Приступ ярости миновал. Род был полон покаяния. Он растерянно пожал плечами:
— Сам не знаю. Так получилось. Странно, да?
— Да, странно, потому что ты никогда не был особо набожным. И откуда ты знаешь, что так было нужно сделать?
Вопрос показался Роду неуместным. Он нахмурился. Откуда он знал, что священники изгоняют злых духов, и в том числе призраков?
— Но это же всем известно, правда? — Он непонимающе уставился на жену. — Ну, вот и я об этом вспомнил — просто так.
— Не-а, — мурлыкнул Грегори и схватил отца за руку. — Не просто так.
— А тебя кто спрашивал? — Грегори в испуге попятился. Роду стало стыдно. Он обнял малыша за плечи и прижал к себе. — Прости, сынок! Зря я так…
Священник тем временем продолжал успокаивать виконта:
— Они ушли в свои могилы, милорд. Они давным-давно заслужили загробную жизнь.
— Для некоторых из них это поистине благодать, — негромко пробормотал виконт.
Род наконец сумел отряхнуться от пепла, которым успел себя посыпать, предаваясь угрызениям совести.