Конь-робот взял с места в карьер.
— На самом деле от того, что ты колотишь каблуками мне по бокам, Род, толку никакого, — сообщил он.
— Как это — никакого? А видимость натуральности? Не хочешь же ты, чтобы люди догадались о том, что ты не настоящий конь?
— Несомненно, перед детьми и женой ты мог бы и не устраивать показуху, Род. Они-то знают, какой я на самом деле.
— Знают, но мне нельзя терять навыки, Веке. Если я только тем и буду заниматься, что стану стараться не забыть, кто знает правду про тебя, а кто — нет, я начну совершать промахи, и тогда…
— Понимаю, — вздохнул робот. — Карета приближается, Род.
— Вернее было бы сказать, что мы ее нагоняем.
— А мне казалось, что ты стал грамерайцем. Оказывается, ты стал грамматистом.
Род поморщился:
— Ну, ладно, хватит! Главное — содержание, а не форма.
— В таком случае из тебя не получится хорошего критика…
— Все, Веке! Заткнись и обгоняй карету.
Веке карету обогнал и, развернувшись, встал поперек дороги. Лошади встали на дыбы и в страхе заржали. Женщина изо всех сил натянула поводья и замахнулась на Рода плетью.
— Да вы что! — крикнул он и пригнулся, но опоздал: плеть хлестнула его по щеке. В глазах у Рода помутилось. Он смутно слышал, как плеть ударила раз, и еще раз, и еще. Но вот зрение вернулось к нему, и он ясно разглядел женщину. Знакомая ярость шевельнулась у него в груди, но он старательно напомнил себе о том, что женщина сильно напугана. Она стояла на козлах и собиралась в очередной раз замахнуться плетью.
Род поднял руку:
— Послушайте! Не надо! Я на вашей стороне! — Он ткнул себе большим пальцем в грудь. — Видите? На мне нет военной формы!
Женщина растерялась, но гнев и страх по-прежнему наполняли ее глаза.
Роду и самому было очень трудно сдержать злость — голова у него болела ужасно.
— Не станете же вы еще колотить несчастного бродячего лудильщика, а?
— Стану, если он будет мне угрожать, — процедила сквозь зубы женщина. Но видимо, здравый смысл начал понемногу возвращаться к ней. — А зачем бы бедному бродячему лудильщику останавливать благородную даму, как не за тем, чтобы сделать ей что-нибудь нехорошее?
— Да за тем, чтобы сказать вам, что вы можете ехать дальше! — крикнул Род. — Мы уложили всех ваших врагов!
Женщина застыла как статуя. В ее глазах вспыхнули искорки надежды.
Род указал на север:
— Посмотрите сами, если не верите мне!
Женщина проворно оглянулась, не поверила своим глазам, пригляделась, потом обернулась к Роду. В ее взгляде появилась робкая радость. Но тут колени у нее подкосились, и она бессильно опустилась на козлы.
— Хвала Небесам! Но как же ты…
— Мне немножко помогли, — объяснил Род.
Женщина тут же насторожилась снова:
— Кто помог?
— Моя жена, — ответил Род, — и мои дети.
Женщина от удивления широко раскрыла глаза и снова оглянулась.
— Я вижу их, — сказала она. — Они грабят убитых солдат. Только не лги мне. Как это лудильщик с женой и детишками Мог выстоять против вооруженного рыцаря и десятка воинов?
Она снова подняла плеть для удара.
— Не надо! — вскрикнул Род. Еще немного — и он бы взорвался от гнева. Он вдохнул поглубже и напомнил себе о том, что эта несчастная женщина скорее всего всю ночь напролет спасалась от погони. — Мои дети и жена не грабят солдат. Они пытаются разрушить чары, которыми околдован их разум — разум живых людей. Они без чувств, но живы. Надеюсь, что живы все. Понимаете… мы — не совсем такие, какими кажемся.
— Вот именно, — прошептала женщина, не без труда встала на ноги и размахнулась плетью. — Я так и думала!
— Да не в том смысле! Мы просто нарядились, как семейство лудильщика! — Род расправил плечи, сел прямее в седле. — Я — Родни Гэллоугласс, лорд и верховный чародей Грамерая, а эта женщина — моя жена, леди Гвендилон.
Женщина замерла с поднятой рукой и с пол минуты, не мигая, смотрела на Рода. Потом ее губы разжались, и она прошептала:
— Докажите мне это.
— Доказать?
Род сдержал охватившее его возмущение и заставил себя представить, а каким бы параноиком он чувствовал сейчас себя на месте этой женщины. Он снова вдохнул поглубже и медленно выдохнул, закрыл глаза, постарался отвлечься и сосредоточиться. Все тяготы, все заботы отступили, развеялись, и наконец он услышал голоса детей — так, словно они были где-то совсем рядом. Выбрав из детей того, кто был менее других способен напугать незнакомого человека, Род мысленно позвал его:
— Грегори! Грегори! Иди сюда!
Раздался негромкий хлопок воздуха, и над плечом отца появился Грегори.
— Я здесь, папуля.
Женщина вытаращила глаза.
Тут колени у нее снова подкосились, она села на сиденье и облегченно опустила голову:
— Так и есть. Вы — верховный чародей.
— Папуля! — Грегори склонил головку набок и непонимающе поглядел на отца. — Ты меня для чего звал?
— Для того, что ты только что сделал, сынок.
Малыш явно не понял ответа отца.
— А что я такого сделал?
— Ты доказал, что я тот, кем я себя назвал. — Род посмотрел на женщину. — Но с кем я имею счастье беседовать?
Теперь настала очередь женщины приосаниться и вспомнить о гордости и благородстве происхождения.
— Я — Елена, княгиня Романова, — ответила она.
Глава седьмая
Род поворотил взмыленных лошадей с дороги на луг и, поддерживая княгиню левой рукой, повел карету к Гвен. Княгиня Елена обернулась, огляделась по сторонам и теснее прижалась к Роду.
— Солдаты… — вырвалось у нее.
Род оглянулся и увидел, что все воины собрались под невысоким деревом. Большинство стояли сжав головы в ладонях. Некоторые оторопело озирались по сторонам. Рядом с воинами лежал рыцарь. Шлем с него, был снят, Гвен стояла около него на коленях.
— Не бойтесь, — постарался успокоить княгиню Род. — Сейчас они чувствуют себя так, словно очнулись после дурного сна. Но теперь они снова на вашей стороне. — Он спрыгнул с сиденья на землю. — Побудьте пока здесь.
Княгиня боязливо поежилась. Было видно, что Род ее совсем не убедил.
Он вздохнул и мысленно окликнул дочку:
— Корделия!
Девочка услышала его зов и, вскочив, завертелась на месте. Найдя взглядом отца, она оседлала метлу и проворно подлетела к нему:
— Что, папа?
Род заметил, как округлились глаза княгини, и порадовался хотя бы тому, что та отвлеклась.
— Корделия, этой женщине нужно…
Но Корделия смотрела не на него, а на карету. Губы ее тронула радостная улыбка.
— Дети!
Род в изумлении обернулся.
Из окошка в дверце высунулись две любопытные детские мордашки. Корделия проскользнула мимо Рода, сложив руки за спиной.
— Меня зовут Корделия, — важно сообщила она.
Мальчики не ответили ей. Они только молча смотрели на нее.
Род ласково положил ей руку на плечо:
— Детка, они очень напуганы.
— Ничего мы не боялись! — выкрикнул мальчик, который был постарше.
— Ну конечно, вас разве напугаешь? Но ты все-таки помягче, детка.
— Ой, папочка! — недовольно нахмурилась Корделия. — Неужели они не видят, что я не желаю им зла? — Не дав отцу ответить, девочка повернулась к княгине. — Можно мне с ними поиграть?
Княгиня оторопела и несколько секунд молчала, а потом медленно проговорила:
— Ну… если они захотят… конечно.
В том, что они захотят, у Рода никаких сомнений не было — он знал свою дочь. Мальчишки уже смотрели на нее с неподдельным интересом.
— Ой, здорово! — воскликнула Корделия и развернулась к мальчикам. — У меня есть братья. Можете и с ними поиграть, если захотите.
Мальчики пока смотрели на нее неуверенно, но ее дружелюбие было таким заразительным, что они в конце концов не выдержали.
Младший брат открыл дверцу кареты и спрыгнул на землю.
— Меня, — сообщил он, — зовут Гастон.
Род отвернулся, совершенно уверенный в том, что теперь герцогиня на некоторое время отвлечется от своих страхов, и направился к Гвен.
Гвен сидела около лежащего на земле рыцаря. Когда Род подошел, она в отчаянии покачала головой. Род встревожился:
— Что случилось? Неужто гипноз настолько силен?
Гвен устремила на него беспомощный взгляд:
— Я сняла с него чары, сударь мой. Но более ничего я сделать не в силах.
Род нахмурился и внимательно осмотрел рыцаря. Лицо у того стало землистого цвета и покрылось каплями испарины. Рыцарь был немолод — волос на голове у него почти не осталось, да и те были седыми. Роду стало не по себе от чувства вины перед этим человеком.
— Но ведь… всего-то сто двадцать вольт! И только пятнадцать ампер! — воскликнул он, опустившись на колени рядом с женой. — И проводом я к нему прикоснулся лишь на несколько секунд!
Гвен снова покачала головой:
— Не ругай себя, муж мой. Он мог пострадать и из-за падения с лошади. Сердце у него остановилось, и я много сил потратила, для того чтобы заставить его забиться вновь.
— Сердечный приступ? Инфаркт? — Род еще более пристально всмотрелся в лицо рыцаря. — Он немолод и явно изможден. — Род глянул на жену. — Но ведь я этого никак не мог предвидеть. У него на голове был шлем с опущенным забралом.
— Конечно, ты не мог такого предугадать, — согласилась Гвен. — Что бы ты ни сделал для того, чтобы остановить его, его кончина могла бы стать такой же. — Она посмотрела Роду в глаза. — И все же, муж мой, я сомневаюсь, что он погиб из-за тебя. Он слишком много миль проскакал не снимая доспехов.
Род медленно кивнул:
— Кто бы ни назначил его командиром этого отряда, кто бы ни повелел ему облачиться в латы в его возрасте, смотрел на него как на вещь, а не как на человека. Но кто?.. Да что я спрашиваю… Кто же еще? Альфар, естественно.
— Мы позаботимся о нем, миледи.
Гвен обернулась и увидела, что рядом с ней опустился на колени сержант.
— Сэр Верин стар, но мы его очень любим, — объяснил сержант. — Ума не приложу, как с ним такое стряслось. Но мы позаботимся о нем и выходим его. — Он робко, испуганно посмотрел на Гвен. — Леди, а что натворили наши тела, покуда наши души спали?