— Ничего такого, в чем можно было бы вас винить, — нежно улыбнувшись, ответила Гвен и коснулась руки сержанта. — Не терзайте свое сердце.
К ней стремительно подбежал Джеффри:
— Мама! Там дети! Можно нам поиграть с ними?
Гвен изумленно огляделась по сторонам.
— У нас гости, — объяснил Род.
Вскоре родители уже сидели около наспех разведенного костра, а дети резвились неподалеку. Княгиня вся дрожала, невзирая на тепло полуденного солнца. Гвен вытащила из седельной сумки одеяло и укутала им Елену, однако озноб у той не унялся. Она смотрела на детей, игравших в салки.
— Господи, благослови их! Бедняжки! — Слезы набежали ей на глаза. — Они не понимают, что случилось.
— Так стало быть, вы им ничего не рассказывали? — негромко спросила Гвен.
Княгиня покачала головой:
— Они знают лишь о том, что видели сами, но не более того. — Она в отчаянии посмотрела на Рода. — Я ничего не скажу им, пока сама не буду твердо верить…
Род понимающе кивнул, выдержав взгляд княгини. Она уронила голову на грудь.
Дети устроили кучу малу.
— Ну скажите, скажите! — потребовала Корделия. — Вы правда видели злого колдуна?
— Нет, — помотал головой младший Романов.
— Не видели, — добавил старший. — Мы в замке сидели. Мама велела нам никуда не выходить, даже к окну не подпускала.
— Но вы же в карете ехали, — напомнил Магнус. — И тогда вы тоже ничего не видели?
Мальчики дружно покачали головами, а младший сказал:
— Мама велела нам выйти вместе с ней во двор и усадила в карету. Мы слышали, что где-то далеко, за воротами, идет сражение, но мама задернула шторки и строго-настрого запретила их открывать.
Старший брат кивнул:
— Мы слышали, как грохотали по камням колеса. Поняли, что проехали под надвратной башней. Потом скрипнула и стукнула опускная решетка, и звуки боя стали слышнее.
Глаза Джеффри сверкнули.
— Потом эти звуки стали стихать, а потом их не стало слышно вовсе, — продолжал старший брат. — И мы больше ничего не слышали, кроме скрипа колес.
Младший кивнул:
— А когда наконец мы раздернули шторки, вокруг не было видно ничего, кроме полей и рощ.
Княгиня закрыла лицо руками. Ее плечи сотрясались от рыданий. Гвен плотнее закутала ее в одеяло, стала ласково утешать. Выразительно посмотрев на Рода, она кивком указала на детей.
Род намек понял.
— Гм-м-м… детки, — кашлянув, проговорил он. — Вы бы не могли поговорить о чем-нибудь другом?
— А? — Корделия обернулась и сразу верно оценила ситуацию. — Ой! — смущенно воскликнула она. — Прости, папочка. — Она тут же взяла за руки сыновей княгини. — Пойдемте-ка, поиграем в прятки.
Мальчики просто пожирали ее глазами. Род вздохнул, представив, какие отцовские муки ему суждены впереди. Дети, весело перекликаясь, отбежали от костра. Магнус прижался лицом к коре большого дерева и начал считать.
Княгиня проводила детей изумленным взглядом и покачала головой:
— Как быстро они забывают обо всем дурном!
— Это верно, но самого страшного вы им не рассказывали, — рассудительно заметил Род. — Они наверняка полагают, что их отец вот-вот победит в бою. А вы-то точно знаете, что это не так?
— Нет, — произнесла княгиня так, словно этот ответ из нее вытянули щипцами. — Но я бежала из замка только тогда, когда увидела с крепостной стены, что все пошло именно так, как мы боялись — войско пошло против него… — Она закрыла лицо ладонями, плечи ее снова затряслись от горьких рыданий. Гвен заботливо склонилась к Елене, а у Рода хватило тактичности помолчать до тех пор, пока княгиня не нашла силы совладать с собой. Она подняла голову и уставилась прямо перед собой невидящим взором. — Когда шерифы начали приносить нам вести о покоренных деревнях, мы не верили им и смеялись. Кто мог захватить деревню, которую охраняет рыцарь? Но за первым таким рассказом последовал второй, за вторым — третий, потом — четвертый и пятый, и все время мы слышали об одном и том же: о том, что колдун заставил людей поклониться ему. Потом заговорили и о том, что такое могут проделать и ведьма, и чародей.
— И как же они это проделывали? — спросил Род. — Шерифы знали об этом?
Княгиня покачала головой:
— Они слышали только слухи. Вроде бы поначалу были угрозы, а потом горели амбары и начинался падеж скота. Но чаще всего все начиналось со смуты и жалоб крестьян. Потом среди них вдруг появлялись чародей или ведьма, и крестьяне с превеликой охотой поклонялись ему или ей, а также колдуну, чья власть стояла за всем этим. Мой супруг велел одному из своих рыцарей объехать его владения и самолично посмотреть, что творится в деревнях. Рыцарь вернулся и рассказал о толпах разъяренных крестьян, которые размахивали серпами и мотыгами и швыряли в него камнями. Стоило ему взмахнуть мечом, как крестьяне разбежались, но когда он поворотил коня, они снова ополчились против него. — Княгиня поджала губы. — Им велели так себя вести, в том нет никаких сомнений.
— Уж больно быстро они стали верны новым хозяевам, — покачал головой Род и взглянул на Гвен. — Как думаешь, дорогая? Вероятно, они были не властны над собой, эти крестьяне?
— О, конечно же нет! — поежившись, воскликнула княгиня. — Они были настолько же непохожи на наших прежних крестьян, как май не похож на зиму! Рассказ рыцаря огорчил князя, но не слишком сильно. Зато очень разгневался его вассал, барон де Гратесье. Понимаете… Подати для князя собирают графы, а им платят бароны, а уж бароны собирают дань с рыцарей.
Род кивнул:
— Следовательно, отказывающаяся от уплаты дани деревня, жители которой взбунтовались против рыцаря, для барона немножко важнее, чем для князя.
Княгиня кивнула в ответ:
— Барон де Гратесье упросил князя дать ему оружие и людей, и мой супруг с радостью согласился. И тогда барон поскакал на поиски злого колдуна, чтобы сразиться с ним.
Она умолкла. Род ждал.
— Что случилось потом? — осторожно спросил он, когда пауза слишком затянулась.
Герцогиня зябко поежилась:
— Вести были ужасны, просто ужасны! Войско барона окружили колдовские силы. На него и на его людей нападали жуткие твари, возникавшие прямо из воздуха, сыпались камни и пушечные ядра, летели стрелы, хотя нигде не было видно лучников, били боевые топоры и палицы, хотя нигде не было видно воинов… А потом на них набросились толпы крестьян. Крестьяне вопили и размахивали серпами. Но страшнее всего был ползучий страх, чувство ужаса, охватившее воинов барона. Этот страх так одолел их, что они побросали оружие и бросились наутек, громко крича.
Род встретился взглядом с Гвен и услышал ее мысленный ответ: «Там была колдунья, способная творить что угодно из ведьмина мха, там был тот самый чародей, что швырял в нас камни, и там были ведьмы, заставлявшие оружие летать по воздуху. Но что это за ползучий страх?»
Род только покачал головой и снова устремил взгляд на княгиню:
— И что же сталось с бароном?
Елена вздрогнула:
— Он не вернулся домой. Но потом его видели во время сражений — он вел в бой таких же воинов, как эти, что гнались за мной, и бился против врагов колдуна.
Род взглянул на Гвен. Та кивнула. Что тут было говорить? Им уже случалось видеть последствия массового гипноза.
— Многие ли из воинов барона остались в живых?
— На бой ушли десятков шесть, а назад вернулись шестеро.
Род негромко присвистнул:
— Всего шестеро? Колдун даром времени не теряет. А сколько из тех, что были побеждены, затем сражались вместе с бароном де Гратесье на стороне колдуна?
Княгиня пожала плечами:
— Если верить слухам — десятка четыре.
— Сорок из шестидесяти попали в плен и подверглись промыванию мозгов? — Род поежился. — Но некоторым все же удалось уйти — тем шестерым, которых вы упомянули.
— Верно. Но за ними погнался чародей. Вести нам принес один воин, а что стало с пятью, мы так и не узнали.
— Угадать нетрудно, — нахмурился Род. — Итак, с самого начала Альфар всеми силами старался предотвратить утечку достоверных сведений. — Роду показалось, что это не очень характерно для сознания человека Средневековья. — Вы говорите, что узнали о случившемся по прошествии времени?
Княгиня кивнула:
— Этот воин, единственный, кому удалось уцелеть, добирался до нас неделю и один день.
— За неделю много всякого может произойти.
— И произошло. Колдун и его колдовская рать пошли походом на замок Гратесье, и большая часть жителей присягнула на верность Альфару. Баронесса и несколько верных слуг отказались сделать это и пытались закрыть ворота. Но им не было дано победить: те, кто провозгласил колдуна своим сюзереном, отперли ворота, опустили мостик и подняли решетку.
Род пожал плечами:
— Что ж… если им удавалось без боя покорять целые деревни, не вижу ничего удивительного в том, что и замок сдался.
— А как колдун поступил с баронессой? — широко открыв глаза, спросила Гвен.
Княгиня зажмурилась:
— Она в темнице вместе со своими детьми. Старшего ранили в сражении.
Гвен помрачнела.
— Как вы узнали об этом? — осторожно поинтересовался Род.
— У слуг из замка Гратесье есть родня среди моих кухарок.
— Один из надежнейших видов связи, — понимающе кивнул Род. — Итак, Альфар только захватил замок, а остальные владения не тронул.
— Не тронул те деревни, которые еще не покорились ему. Это верно. Но их жители сами просятся под его покровительство, одна деревня за другой! Наконец и другие бароны подняли тревогу и объединились и объявили Альфару войну.
— Плохая тактика, — покачал головой Род. — Не надо было ничего объявлять. Могли бы просто напасть на него без предупреждения.
Княгиня устремила на него возмущенный взгляд.
— Это всего лишь мысль, — поспешно оправдался Род.
Княгиня покачала головой:
— Им бы это не помогло. Они сражались с колдуном.
Род медленно поднял голову. Его глаза сверкали, краешки ноздрей покраснели. Он сказал, глядя на Гвен: