Гвен покачала головой:
— Наверное, все равно, когда не знаешь, куда хочешь попасть.
Род кивнул:
— Это я понимаю. Я тоже когда-то был молод.
Гвен глянула на него:
— Ты, похоже, не очень-то испуган, господин мой.
— Нет, не очень. Эти ребята пока не изобрели противовоздушную артиллерию… А ты как? Боишься?
— Нет, — ответила Гвен, запрокинула голову и умиротворенно вздохнула.
На горизонте появились яростно вопящие размалеванные дикари.
Род выпучил глаза:
— Интересно, как они ухитрились так быстро сюда добраться?
— Нет, это другое племя. Эти выкрашены в желто-зеленый цвет.
— По-моему, это называется «салатный» — но ты права. — Род нахмурился. — Что-то неохота снова идти в атаку. Ты тоже так думаешь?
Гвен кивнула:
— Поверни в другую сторону, господин мой. Не хотелось бы кровопролития.
Род развернулся на сто восемьдесят градусов, и как раз в это мгновение с этой стороны, из-за холмов, показались их предыдущие преследователи.
— Разворот, еще разворот, — скомандовал сам себе Род. — Пилот — навигатору: взять курс перпендикулярный направлению преследования. Вперед, согласно вычерченному вектору!
Гвен оглянулась назад:
— Они объединились в погоне, господин мой.
— Плохо дело, — невесело усмехнулся Род. — А я-то надеялся, что они друг на дружку накинутся.
— Нет, все вместе бегут, — вздохнула Гвен. — А почему мы не повернули налево, супруг мой?
— Я либерал. Сторонник правых взглядов.
— И что?
— Почему бы не направо? Я ведь не знаю, куда лететь… Погляди-ка, а что это там впереди, на возвышенности, а?
— Еще дикари, — ответила Гвен.
— Вполне веская причина для того, чтобы сделать правый поворот, — заключил Род, что и сделал.
— А эти какого цвета были, дорогая?
— Оранжевого, господин мой.
Род пожал плечами:
— Да, цвета тут у них разнообразные… Между прочим, если у нас на пути попадется еще одно племя, считай, нас окружили.
— Молю тебя, лучше не говори об этом, господин мой.
— Ладно, не буду. Но на всякий случай приготовлюсь к восхождению по горам. Ты уверена, что не можешь лететь сама?
Гвен сокрушенно покачала головой:
— Без метлы не смогу.
— Ох уж этот мне устав профсоюза, — вздохнул Род.
Над его головой просвистело копье и вонзилось в землю в десяти футах впереди. Род проводил его взглядом:
— Пожалуй, хорошо, что ты рядом со мной. Целятся они паршиво, так что для нас с тобой плюс, что мы представляем собой раздвоенную мишень.
Гвен проводила взглядом второе копье, описавшее дугу у них над головами. Оно пролетело футах на двадцать выше.
— Сдается мне, что они нас слишком низко ценят как врагов, господин мой. Не отборные войска послали они драться с нами.
— Отборные не отборные, но уж отменно размалеванные — это как пить дать. Не возражаешь, если я прибавлю скорость, милая?
— Нисколько не возражаю, — оглянувшись, отозвалась Гвен. — Копий в воздухе нет, господин мой.
— О’кей, вперед! — выкрикнул Род, и они помчались вперед над высокой травой так, словно за ними гнался призрак Карактака[4]. Вопли дикарей, быстро стихая вдали, сменились разочарованным воем.
— Ну, ладно, — облегченно вздохнул Род. — Из западни мы, можно сказать, выбрались — если только никто не выскочит из-за следующей горы.
Они поднялись выше, перелетели через холм и увидели ровную, прямую линию, протянувшуюся поперек равнины вдоль горизонта.
— Стена! — воскликнула Гвен.
— Не может быть! — вытаращив глаза, вскричал Род и задумчиво сдвинул брови. — Кто знает, как близко могут находиться параллельные вселенные? Гвен, я буду наблюдать за тем, чтобы по нам не выпустили каких-нибудь летающих зарядов, а ты попробуй заглянуть в мысли тех, кто находится за стеной, и попытайся выяснить, на каком языке они разговаривают.
Взгляд Гвен на миг стал отстраненным, но тут же прояснился, и она сообщила:
— Они говорят на нашем наречии, господин мой.
Род еще сильнее нахмурился:
— Странно… но стены строили не только римские завоеватели. Еще их строили китайцы… а если задуматься, то стены возводили и на некоторых планетах Терранской Сферы в пору их освоения…
— Кажется, я догадываюсь, о чем ты говоришь…
— Все объясню подробно, когда за нами не будет погони. Видишь что-нибудь, с виду напоминающее ворота?
— Вон там, — указала Гвен. — Бревенчатые, похоже.
То, на что указывала Гвен, оказалось темным прямоугольником посреди камней. Вскоре стали видны перемычка и створки.
— Точно, ворота. Туда и направимся. Забавно, что там, за стеной?
— Вот и узнаем, — пробормотала Гвен.
Стена неумолимо приближалась.
— Снижаемся, — сказал Род. — Сделай вид, будто бежишь, — посоветовал жене Род и усиленно заработал ногами, как опытный бегун на длинные дистанции.
Гвен подобрала юбки и весело «побежала» рядом с ним.
Род снизился окончательно и, опустившись на землю прямо перед воротами, забарабанил кулаком в бревенчатую створку:
— Эй! Помогите! Откройте! Впустите нас! Погоня! Стреляют! Враги!
Он опустил руку и прислушался. Тишина. Никакой реакции. А вопли дикарей позади приближались к пределу Допплера[5], да и просто приближались.
Род отступил назад и посмотрел вверх, на край стены:
— Тут что-то не так. Не вижу ни одного дозорного.
Гвен сдвинула брови, и ее взгляд снова стал задумчиво-отстраненным.
— За стеной — люди, господин мой. Но они очень осторожны.
— С чего бы это? Только из-за того, что никогда раньше нас не видели, и теперь боятся, что наше появление — уловка, рассчитанная на то, чтобы заставить их открыть ворота? — Он склонил голову набок. — Вообще-то, если задуматься, я слегка смахиваю на Улисса…
— Не знаю, кто это, господин мой, но может, и так. Однако не мог бы ты попытаться убедить их в нашей честности?
— А как насчет того, чтобы не тратить так много слов? — Род изо всех сил стукнул по воротам сапогом. — Эй! За нами гонятся дикие индейцы! Откройте же! Выпускайте кавалерию!
— Хватит стучать, трусливый сосунок! — послышался сверху зычный бас.
Род отошел от ворот и задрал голову.
Сверху вниз на него и Гвен смотрел свирепого вида мужик в просторной рубахе, небритый и явно с жестокого похмелья. Он прижал ладонь к виску:
— Вот так-то лучше. А то барабанит, барабанит, а у меня башка раскалывается.
С этими словами небритый детина исчез за стеной.
— Вот это здорово! — взревел Род. — Вернись и впусти нас, а не то я сейчас разнесу эти ворота в щепки!
— Придется подождать, пока мы доиграем кон, — послышался приглушенный бас из-за стены. К нему присоединилось еще несколько грубоватых мужских голосов, явно выражавших согласие.
— Но… но… но… — Род сдался и обратился к жене: — Но что же там, за стеной?!
— Мы уже не одни, господин мой, — сообщила Гвен.
Род обернулся и увидел разноцветных дикарей, выстроившихся в шеренгу на горизонте. Аборигены стояли опершись на копья и наблюдали за развитием событий.
Издав тягучий стон, створки ворот распахнулись. В проеме стоял, осклабясь, тот самый небритый тип, который разговаривал с Родом со стены.
— Фул хаус, — сообщил он. — Я сцапал неплохой куш.
— Оно и заметно, — многозначительно отозвался Род и оценил взглядом внушительное пузо незнакомца. Подняв взгляд к его физиономии, он разглядел багровый нос, яснее всяких слов говорящий о том, что его обладатель — страстный любитель рома, а рядом с носом — лиловый шрам. Голову детины венчала густая черная шевелюра. Рубашка на нем была белая — вернее, со следами былой белизны. Пузо подпоясывал черный ремень, поддерживавший зеленые форменные штаны, заправленные в черные ботинки, отчаянно нуждавшиеся в чистке.
— Ладно, — пробасил детина. — Чего торчать тут да лаяться. Входите, ежели уж вам так приспичило.
— О да, — только и ответил Род и, из предосторожности обняв Гвен за талию, вошел в ворота.
Глазки детины при взгляде на Гвен зажглись, но все же он махнул рукой, дав знак кому-то, находившемуся на стене. Ворота начали закрываться, но до того, как они захлопнулись, детина успел еще раз махнуть рукой — на этот раз он дал знак дикарям. Огромный дубовый засов, которому следовало бы водвориться в тяжеленные железные скобы, валялся на земле у ворот, но детина и не подумал на него взглянуть. Он обернулся к гостям и снова уставился на Гвен. Похмелье немного отступило перед интересом к женщине, и он оценивающе смерил ее взглядом с ног до головы. Гвен покраснела и одарила детину гневным взором.
Род громко кашлянул.
Детина глянул на него и заметил его возмущение. Похмелье вступило в сражение с похотью и проиграло. Чтобы спасти чувство собственного достоинства, детина проворчал:
— Где это вы разжились этими обносками?
— А ты где разжился спиртным? — парировал Род.
Во взгляде детины появилась осторожность. Его глаза стали непрозрачными.
— Ладно, считайте, мы вас впустили, — буркнул он и отвернулся.
Род недоуменно вытаращил глаза:
— Эй, минутку!
Детина остановился, обернулся, в отчаянии воззрился в небо:
— Ну, чего еще?
— Куда нам идти?
— Куда хотите, туда и топайте, — проворчал детина и снова отвернулся.
Род несколько секунд простоял, открыв рот от изумления.
Наконец он пожал плечами и посмотрел на Гвен:
— Наверное, стоит пойти за ним.
— Наверное, — согласилась Гвен, и они зашагали по длинному наклонному пандусу, который вел к стене.
Поднимаясь по пандусу, Род обратил внимание на то, что он изготовлен из литого пластикрита — полимерного бетона. Как, впрочем, и сама стена. Пластикрит был местами выщербленный, местами в заплатах, но от этого не переставал быть пластикритом.
— Да… хороши римляне, ничего не скажешь, — пробормотал Род.
— Господин мой?