— Этот материал называется «пластикрит», — ответил Род. — И изобрели его не раньше две тысячи сорокового года нашей эры. Значит, мы никак не в Британии времен ее завоевания римлянами. Это было на тысячу шестьсот лет раньше.
— Я об этом ничего не знаю, — нахмурив брови, отозвалась Гвен. — Верю тебе на слово. Но что же это за мир, если так?
Род потер подбородок, огляделся По сторонам:
— Может быть — только может быть, — мы находимся в нашей вселенной, Гвен. Нет, это, конечно же, не Грамерай. Это другая планета, обращающаяся вокруг другого солнца. — Он взглянул на жену. — Но безусловно, это не может быть Терра.
— Что такое «Терра»?
Род изумился не на шутку. Чтобы женщина-терранка даже не знала названия планеты, давшей жизнь ее роду!.. Но он сдержался, вспомнив о том, что на Грамерае историческая наука никогда не была особенно развита. На самом деле обитатели этой планеты не имели понятия о том, что существуют другие миры, помимо их собственного.
— Терра — это мир, откуда родом твои предки, милая, — планета, откуда изначально родом все люди. Эта наша родина.
Гвен несколько мгновений молчала, переваривая эти сведения.
А пока она молчала, они с Родом поднялись на самый верх Стены. Во все стороны, насколько хватало глаз, тянулся этот высокий крепостной вал. На четыре фута ниже края пластикритовых стенок лежал бетон.
Несколько мужчин стояли на коленях или сидели у костра неподалеку от того места, где на Стену выводил пандус. Как тот детина, что открыл Роду и Гвен ворота, эти мужчины тоже были в белых рубахах, зеленоватых штанах и черных ботинках, но на большинстве из них также были зеленые куртки, застегнутые на все пуговицы. На рукавах курток виднелись у кого нашивки, а у кого — более светлые пятнышки на тех местах, где нашивки были прежде.
«Военная форма, — догадался Род, а следующая догадка была такая: — Это солдаты!»
Гвен широко открыла глаза. Она прекрасно слышала мысли мужа.
Однако эти солдаты не производили впечатление слишком вымуштрованных. Либо тут действительно никто не требовал от них соблюдения строгой воинской дисциплины, либо в данный момент не велось военных действий. Род услышал шелестение карт и щелканье фишек.
Солдаты обернулись, заметили Гвен и выпучили глаза.
Она улыбнулась — вежливо, но неприступно.
Солдаты разразились звуком, похожим на мурлыканье изголодавшихся котов. Сидевший ближе других к Роду и Гвен сержант поднялся. Ростом он оказался дюймов на восемь выше Рода и дюйма на четыре шире его в плечах. На три четверти он состоял из мышц’ а в остальном — из жира. Физиономия у сержанта красотой не блистала. Неприятно, по-хозяйски ухмыляясь, он шагнул навстречу к Гвен.
Род предостерегающе поднял руку. Его ладонь коснулась груди надвигающегося сержанта. Тот удивленно зыркнул на Рода, на пробу несколько раз подряд попытался продвинуться вперед, после чего изумленно заявил:
— Не пускает! — И одарил Рода одобрительным взглядом. — А ты крепыш, хоть и коротышка!
— Ну, спасибо, — чуть насмешливо улыбнулся Род. — А теперь… почему бы вам не вернуться к игре?
Остальные солдаты с неподдельным интересом наблюдали за происходящим.
Сержант злорадно осклабился и покачал головой:
— Не надо грубить, малый. — Он смерил Рода взглядом с головы до ног, присмотрелся к камзолу и лосинам. — Актер, видно. Или клоун. Ну так я вот что тебе скажу, парень: бабы у нас тут, на Стене, общие.
С этими словами он развернулся к Гвен, попытавшись отбросить руку Рода.
Но это у него не получилось.
Род ухватил сержанта за куртку:
— Вернитесь к игре, сержант. Будьте хорошим мальчиком.
— Гостям так себя вести не положено, — послышался откуда-то сбоку голос небритого детины.
— А хозяевам — тем более, — возразил Род. — Это что же, называется, гостеприимство, когда ты в гостях, а хозяева намереваются изнасиловать твою…
— Изнасиловать??? — выпучил глаза сержант-здоровяк. Он запрокинул голову, разразился раскатистым хохотом, а потом согнулся в поясе и обхватил трясущийся живот. — На Стене — баба, и ее надо изнасиловать!
— Они не такие, — пояснил небритый. — Они явились… ну, добровольно — да, добровольно, скажем так.
Род приподнял сержанта и оттолкнул его. Здоровяк попятился назад, продолжая хохотать. Род тоже отступил и принял боевую стойку.
— Эта женщина, — проговорил он мрачно, — ни в чем таком не нуждается.
Сержант резко перестал хохотать и зловеще прищурился.
— Поучи-ка его хорошим манерам, Талер, — басом прорычал небритый.
«Господин мой, — прозвучал в сознании у Рода мысленный голос Гвен. — Тут неподалеку на земле валяются камни. Я могла бы…»
«Ни в коем случае! — мысленно воскликнул Род. — Не хочешь же ты, чтобы здесь началась „охота на ведьм“! Аборигены видели, как мы летали. Наверняка они верят в чудеса. А эти парни цивилизованные! Эти привыкли убивать все, что им непонятно!»
Вслух он проговорил:
— Что останется, можете собрать с помощью аптечки первой помощи.
Глазки Талера весело сверкнули. Он хохотнул раз, другой, третий… и повалился наземь. Несколько мгновений он катался по бетону, держась за живот, но вскоре издал боевой вопль, вскочил, как на пружине, продолжая хохотать, и поддел Рода макушкой под подбородок.
Род отлетел назад и ударился спиной о стенку.
Талер наступал, размахивая кулаками.
Род увернулся, нырнул в сторону и повалился на спину.
Талер осклабился и кинулся к нему.
Род приготовился врезать ему сапогами в нижнюю челюсть. Он вложил в удар всю силу, но Талер в последнее мгновение вывернулся, отступил и сам заехал успевшему вскочить Роду ботинком по челюсти. Род пошатнулся, но удержался на ногах, отступил в сторону и, сделав Талеру подножку, успел заметить, как ладонь сержанта летит прямехонько к его переносице.
Род пригнулся, и удар пришелся ему по лбу. При всем том он оказался необычайно силен. Род, у которого помутилось в глазах, в ужасе догадался: этот удар был первым из двух, а второй мог оказаться смертельным.
Да, похоже, тут и вправду недолюбливали чужаков.
Талер снова замахнулся и ударил. Его удар предназначался для того, чтобы перебить Роду гортань, но в последнюю секунду Род все же отскочил в сторону, и удар Талера пришелся по пластикриту. Тот взвыл от боли, а Род, вновь приняв боевую стойку, врезал ему в солнечное сплетение каратистским ударом. Но Талер успел разгадать его тактику и в последнее мгновение отпрыгнул назад. Это избавило его от силы удара, но все же ее хватило для того, чтобы он на миг задохнулся, а Роду только и нужен был этот миг.
Он заработал кулаками. Талер еле успевал отбиваться и отступал так быстро, как мог. Успех придал Роду лишнюю уверенность, и в какое-то мгновение он слишком широко расставил ноги. Талер этого момента не упустил и сделал Роду подножку, одновременно въехав ему по уху кулаком размером с двойную порцию телячьей грудинки.
У Рода закружилась голова, он пребольно ударился о пластикрит, но он успел опустить подбородок и потому ударился не так сильно, как мог бы.
Мир бешено проносился перед его глазами, но он все же успел заметить подошву опускавшегося на него ботинка Талера. Род ухватил противника за ногу, вывернул ее и отшвырнул верзилу. Талера отбросило назад. Чертыхаясь и воя, он пытался удержать равновесие.
Род сгруппировался, рывком вскочил на ноги. Треклятый ботинок вновь устремился к его лицу.
Что и говорить — видок у Талера был такой, что можно было четко определить: высоких баллов при определении КИ он явно не получал, но зато драчуном был опытным и потому вряд ли бы стал применять тот же прием во второй раз. Однако такое уже имело место. Род схватил его за ногу, но приготовился к уловке, и уловка незамедлительно воспоследовала: Талер врезал ему кулаком по затылку.
Род отпустил его ногу, шагнул вперед и, выставив перед собой руки, сжал их в «замок».
Удар пришелся Талеру снизу по челюсти.
Глаза у того остекленели, он закачался.
Род отступил и нанес ему сокрушительный апперкот с правой.
Голова у Талера запрокинулась, ноги подкосились, и он плашмя рухнул на пластикрит.
Род стоял над ним, тяжело дыша. У него болела голова от полученных ударов. Он быстро огляделся по сторонам, в любое мгновение ожидая нападения со стороны товарищей Талера.
Но те сидели на своих местах — только злобно поглядывали на Гвен и потирали щеки.
Род недоверчиво посмотрел на жену.
Гвен возмущенно обернулась.
«У них нет ни совести, ни чести, господин мой! Они были готовы напасть на меня, покуда ты меня защищал!»
Как ни было Роду больно, он не удержался от усмешки. Ему было искренне жаль любого мужчину, который дерзнул бы прикоснуться к его любимой жене.
— И что ты с ними сделала?
— Всего лишь отвесила каждому по пощечине, господин мой.
По пощечине, сила которой значительно возросла за счет телекинеза, догадался Род. Он удивился, как это никто из мужиков еще не отправился в больницу.
— Превосходно, — прозвучал холодный, удивленный голос.
Род резко обернулся.
Высокий стройный молодой мужчина стоял, прислонившись к наружной стенке. Его форма была аккуратно отглажена, на голове красовалась фуражка с блестящим черным козырьком. Нашивок на рукавах не было, но на погонах блестели маленькие медные бритвочки.
Этот явно был офицером.
Он повернул голову и обратился к небритому типу:
— Сержант.
— Сэр!
Невероятно, но небритый вытянулся по стойке «смирно».
— Вы одеты не по форме, а то, что на вас надето, и одеждой не назовешь. К тому же вы совершенно непотребно выглядите.
— Да, сэр, — согласился детина и добавил, защищаясь: — Но все-таки я тут.
— Это верно, и потому вы получаете десять минусов, а не пятьдесят.
Небритый дрогнул:
— Сэр! Да это же все мое следующее жалованье!
— Вам так мало платят? Жаль, жаль. Однако наберитесь мужества, старина. Приведете себя в порядок, начистите до блеска ботинки и через несколько месяцев вернете с лихвой все, что потеряли. — Он отвернулся и, подойдя к поверженному Талеру, легонько пнул того носком ботинка. — Бедняга. Но что от него было ожидать? — Наконец офи