цер повернулся к Роду. — А вы профессионал, должен вам заметить.
Род пожал плечами:
— Просто немного специальной подготовки. А дисциплина тут у вас, я бы сказал… исключительная.
Офицер пожал плечами.
— В принципе не так уж она плоха, если учесть, что наш Вольмар еще девять лет назад был тюремной планетой. Почти все, кого вы здесь встретите, осужден за то или иное преступление.
Род остолбенел от удивления. Отчасти это было связано с известием о том, что все эти люди — преступники, а отчасти — с названием планеты. Он знал о ней не слишком много, но название помнил из учебников истории. В конце концов он был агентом АБОРТ — Ассоциации по борьбе с нарождающимися ростками тоталитаризма, и пока его не отправили на поиск планет, некогда колонизированных Террой, где местные власти склонялись к этому самому тоталитаризму, с ним провели краткий инструктаж, в ходе которого рассказали понемногу обо всех колониях, связь с которыми была утрачена в то время, когда к власти на Терре пришла ПИСК — Пролетарская изолированная социалистическая коммуна. Вольмар был одной из этих планет и одной из самых далеких от Терры. Вольмар оставался ссыльной тюрьмой до тех пор, пока ПИСК не прекратила с ним всяческие контакты и отказала планете в снабжении.
Это означало, что они с Гвен угодили не только в свою вселенную, но и за пятьсот лет до того, как родились на свет.
Гвен, естественно, слышала его мысли. Она шагнула ближе к нему, взяла ее за руку. Род порадовался этому — близость жены сейчас была как нельзя кстати. Вдруг их с Гвен маленький уютный домик на Грамерае стал таким далеким, и их души обдало ветром одиночества.
Талер со стоном пошевелился, с болью приоткрыл глаза. Офицер, глядя на него сверху вниз, покачал головой и поцокал языком:
— Стыд и позор, сержант! Двое невооруженных гражданских лиц ищут у нас защиты, а что делают их спасители? Беззастенчиво нападают на них!
Талер сел и простонал:
— Он не был… невооружен, лейтенант.
Лейтенант глянул на меч Рода и округлил глаза:
— Вы про эту гигантскую зубочистку? Не смешите меня, дружище! Отправляйтесь в казарму и ждите вызова с рапортом!
Талер побледнел, но, всеми силами стараясь сохранять достоинство, с трудом поднялся на ноги и развернулся. Проходя мимо Рода, он зыркнул на него, вложив во взгляд всю ненависть, на какую только был способен. Род проводил его взглядом и решил для себя, что впредь всегда будет оглядываться по сторонам — нету ли где Талера.
Он посмотрел на лейтенанта и позволил себе немного расслабиться. Оговорки, высказанные Талером, были вполне естественными. Так повел бы себя любой сержант при разговоре с заносчивым юнцом-лейтенантом, вот только этот лейтенант уже не был неоперившимся юнцом и держался так уверенно, как может себе позволить только очень опытный человек. Было что-то такое в том, как он себя вел, что яснее всяких слов говорило: его приказы исполняются вовсе не потому, что подчиненные считаются с его званием.
— Примите мои извинения, сэр и госпожа, — сказал он и учтиво поклонился Роду, а затем — чуть более учтиво — Гвен. — Прошу у вас прощения за это недоразумение. Прошу вас, рассчитывайте на наше гостеприимство независимо от того, с чем вам довелось столкнуться.
— Ну, спасибо. — Род склонил голову, гадая, почему лейтенант не вмешался в драку, не прекратил ее. Может быть, потому, что все выглядело так, что соперники не собирались, того и гляди, прикончить друг друга?
— Вы очень учтивы, — проговорила Гвен и сделала едва заметный реверанс.
Глаза лейтенанта столь же едва заметно сверкнули. Род прибавил ему очко за самодисциплину, задумавшись, насколько эта дисциплина принадлежала самому лейтенанту.
— Не могли бы вы сообщить мне ваши имена, сэр и госпожа?
— Родни Гэллоугласс, — ответил Род. Было у него искушение назвать свое настоящее имя — Родни д’Арман, но он решил этого не делать. Взяв Гвен за руку, он добавил: — А это моя жена, Гвендилон.
Гвен удивленно глянула на него, и Род услышал ее мысль, не высказанную вслух:
«Почему ты не назвал своего титула, господин мой?»
«Разные страны, разные обычаи, — безмолвно ответил ей Род. — Люди такого сорта скорее отвергнут лорда, нежели окажут ему подобающую честь».
— Лейтенант Корриган, к вашим услугам. — Молодой офицер прищелкнул каблуками и склонил голову. — А теперь, гражданин Гэллоугласс, я был бы вам крайне признателен, если бы вы объяснили мне причину присутствия наших уважаемых противников. — Он указал в сторону главных ворот. Род посмотрел туда и увидел толпу дикарей, которая дружно выкрикивала одно и то же слово. Род в ужасе понял, что это за слово.
— Спра-вед-ли-вость! Спра-вед-ли-вость! Спра-вед-ли-вость!
— Нельзя сказать, что они негостеприимны, — объяснил Корриган, — но мне хотелось бы знать, какой вопрос я буду с ними обсуждать.
— Боюсь, я и сам не знаю, — признался Род. — Мы просто… стояли посреди равнины, говорили о своем, и тут они выскочили из-за гор и погнались за нами.
— Ага, — понимающе кивнул лейтенант. — Значит, дело всего лишь в требовании выкупа, можно не сомневаться. Надеюсь, вы извините меня. Я сейчас же пойду и выясню с ними этот вопрос.
Он слегка поклонился, прищелкнул каблуками и зашагал вниз по пандусу.
В сознании Рода прозвучал мысленный голос Гвен:
«Так значит, он дворянин?»
«Нет, — отозвался Род. — Не думаю, что тут вообще есть дворяне. Но кто-то должен брать на себя дела, которые исполняли бы дворяне, имейся они здесь. Он облечен подобной властью. Он кто-то вроде рыцаря».
«И что же дает ему такое право?»
«Подготовка, — ответил Род, — знания и ум. А порой всего лишь опыт».
Тяжелые створки ворот распахнулись, и молодой офицер вышел к дикарям.
Скрестив руки на груди, он коснулся плеч кончиками пальцев и слегка поклонился. Вперед вышел один из желто-зеленых дикарей и ответил таким же жестом.
— Наверное, это у них такое приветствие, — заключил Род.
До него и Гвен донесся голос лейтенанта:
— Приветствую тебя, мастер-следопыт.
Мастер-следопыт ответил:
— Желать тебе солнечный, значит, день, Лейтенант.
— Благодарю за пожелание. — Голос лейтенанта зазвучал четче. — Однако хотя я и польщен вашим визитом, он меня удивляет. С каких это пор благородные воины нападают на гражданских?
— Они, значит, не быть гражданский. И еще они от нас… упорхнуть!
— Я бы тоже, пожалуй, упорхнул, если бы увидел, как твои свирепые воины меня преследуют. Так почему они стали преследовать этих людей?
Мастер-следопыт осклабился, а его воины захохотали.
— Мы же не взаправду. Просто, значит, для шутка.
— Ничего себе шутка! — вырвалось у Гвен.
— Ну же, будь справедлива, — пожал плечами Род. — На самом деле так ведь оно и было.
— Вот как? — В тоне лейтенанта появилась холодность.
Мастер-следопыт заискивающе усмехнулся:
— Мы когда они увидать, подумать: вот, значит, парочка зеленушки. Почему, значит, думать, не пошутить с они?
Лейтенант холодно улыбнулся:
— Стало быть, вы не намеревались причинить им зло?
— Какой зло? Никакой зло! — нахмурившись, воскликнул мастер-следопыт. — Но им не бывай чего делать за Стена! Они не бывай торговцы!
— Это ты верно заметил, вынужден признать. И все же, должен заметить, ваша манера контакта с этими людьми была далека от уважительной.
Аборигены начали бормотать, переговариваться друг с другом, а мастер-следопыт только пожал плечами:
— Моги быть и хуже — по законы. Что, значит, будет сказать Шаклар?
Лейтенант помолчал и вздохнул:
— Губернатор-генерал сказал бы: если не причинено большого вреда, следовательно, не стоит слишком сильно обижаться.
Род нахмурился:
— «Губернатор-генерал»[6]? Не ослышался ли я?
— Так и быть, — торжественно произнес мастер-следопыт и поднял вверх руку с вытянутым указательным пальцем. — Уговоры есть уговоры. Только все равно я обращаться с жалобы — с официальный жалобы! За нарушение граница владения!
Лейтенант снова помолчал и снова вздохнул. Он вытащил из кармана блокнот и стал что-то записывать.
— Хорошо, если ты так настаиваешь. Однако речь идет о гражданских лицах. Придется посетить генерала-губернатора.
— Отлично, значит, — осклабился мастер-следопыт. — Он завсегда угощай хороший кофе. — С этими словами он развернулся к своим воинам и замахал на них руками. — Ступай, ступай, ходи опять в дозор!
— Скукотища бывай эта дозор, — проворчал один из воинов.
— А ты, значит, очень сильно хотеть, чтобы, значит, солдаты топтайся, значит, по вся, значит, наша планета? — рявкнул мастер-следопыт. — Дозор — очень полезный занятий! В дозор закаляйся характер!
Воин вздохнул, и все войско дикарей развернулось и понуро зашагало прочь от ворот. Мастер-следопыт повернулся к лейтенанту и вновь довольно ухмыльнулся:
— А мы ходи к Шаклар, значит?
Лейтенант провел гостей в кабинет размером тридцать на тридцать футов с большими окнами, которые, как заметил Род, снаружи закрывались стальными ставнями. У одной стены стоял письменный стол, у другой — мягкие кресла. Вся мебель имела несколько топорный вид, словно ее сработал из местных материалов столяр-любитель. Между тем мебель была изготовлена из настоящего дерева. Род подумал было, что это говорит о высоком статусе владельца кабинета, но тут же вспомнил о том, что на фронтирных планетах дерево куда дешевле пластика. Пол в кабинете также был деревянный, полированный. Большую его часть покрывал тканый ковер, сплетенный из оранжевых, лиловых, желто-зеленых и ярко-синих нитей. Род задумчиво прищурился.
Мужчина, сидевший за письменным столом, казался здесь как бы не на своем месте. Он был одет по форме, его стол был завален множеством бумаг, но выглядел он чересчур молодо для важного начальника: на вид ему было никак не более сорока. Он был поджарый, долговязый, темноволосый. На вошедших он взглянул с мягким любопытством и приятной улыбкой. Между тем во взгляде его явно обнаруживался недюжинный интеллект, и именно поэтому он так странно выглядел на фоне непрезентабельной обстановки своего кабинета.