А Йорик тем временем мало-помалу подводил разговор все ближе и ближе к теме политики.
— Выпьем за наших вольмарских братьев! — предложил тост широкоплечий капрал и поднял кружку.
— Ага, и за наших вольмарских сестер, — подхватил рядовой.
Капрал пожал плечами:
— Считай их сестрами, ежели тебе так охота. Что до меня, то я предпочитаю более близкие отношения.
Его шутка была встречена общим дружным хохотом, только пожилой сержант пробурчал:
— Отношения, не отношения… Понимал бы чего! Насчет случайных связей у этих вольмарцев ой как строго! Соблазнителей пристреливают на месте.
Йорик воспользовался моментом и предложил свой тост:
— Выпьем за женщин. Да не откажутся они от тех, кто их достоин!
Кто-то хихикнул, но тут же умолк. Наступила гробовая тишина. Солдаты молча переглянулись.
— Да ты, видать, не знаешь тут ни хрена? — хмуро проговорил сержант.
Йорик сдвинул брови, пожал плечами:
— Я тут недавно. Ну распсихуются вольмарцы маленько — и что с того?
— Что с того? Он спрашивает — что с того! — проворчал один из рядовых постарше. — Не было тебя здесь, приятель, когда мы взаправду воевали, вот что я тебе скажу. Не видал ты, как эти паршивцы шли против нас со своими треклятыми копьями и выпускали нашим ребятам кишки!
— Во-во, и руку тебе не отрубали, — проворчал безрукий ветеран.
— Вот именно, — кивнул седоватый сержант. — А еще ты не слыхал, как они дико вопят — так вопят, что уши закладывает. И не доводилось тебе уйти в бой с сотней ребят, а возвращаться за Стену с десятком. Возвращаться! Позорно драпать, а кругом копья да стрелы свистят!
— Так что не надо их недооценивать, — буркнул капрал. — Дерутся они как звери.
— Да уж, и не трусы они, это точно, — пробасил другой. — А стрелами и копьями вольмарцы людей убивают так же верно, как можно прикончить лучом бластера, парень. И не увернешься от них, когда они налетают тучей.
— Какие у нас были потери? — рассеянно проговорил седой сержант и уставился в свою пивную кружку. — По десятку в день? По шестьдесят человек в неделю? Или по сотне?
— Вот так и тянулось — год за годом, год за годом! — воскликнул другой сержант, которому на вид было под сорок, и брякнул кружкой по стойке. — И мы не желаем, чтобы это жуткое время вернулось. Ни за что на свете, не желаем! Ни за какие деньги!
Род в ужасе узнал в нем Талера.
— Ну… — задумчиво протянул седой сержант, — даже я бы не стал такого заявлять. Я бы, пожалуй, от кое-каких бабок не отказался бы.
— Да и я бы тоже, — признался сорокалетний. — Но чтобы вся эта жуть не повторилась, не грех кое-что и приплатить. — Он огляделся по сторонам. — Что такое какие-то две жизни в сравнении с теми тысячами, которые отнимет война? А? Я вас спрашиваю: что такое какие-то две жизни?
В зале стало тихо. Наконец голос подал седой ветеран.
— Верно-то оно верно, — протянул он. — Да только отвертятся они на суде, как пить дать.
— Ну, это только ежели они невиновны, — поспешил вставить Йорик. — Я, само собой, Шаклара, в отличие от вас, знаю недавно, но надеюсь на его справедливость.
— Виновны они, не виновны, кому какое дело? — прорычал Талер и развернулся к Йорику. — Если их отпустят, вольмарцы взбесятся и тут же ополчатся против нас. И уж на этот раз у каждого из них в руке будет бластер, а не копье!
По бару пробежал взволнованный ропот. Большинство вояк поежились. Стало тихо.
А потом кто-то заявил:
— Убить их надо, вот что.
И снова наступила сдавленная пауза.
— Точно, — нарушил тишину еще кто-то.
— Верно, прикончить их — и дело с концом!
— Что такое какие-то двое замухрышек, когда будут спасены тысячи!
— Да! Отдадим вольмарцам поутру их трупы, и они уберутся прочь!
Седой сержант нахмурился и покачал головой:
— Но когда Шаклар узнает…
— Не станет он шуметь, — злорадно осклабился Талер. — Что такое мертвецы в сравнении с живыми? Ну побледнеет наш Шаклар, но сказать — не-a, ничего не скажет.
— Но они же ни в чем не виноваты! — горячо возразил Йорик.
— И те, кто во время войны погибнет, тоже не виноваты ни в чем! — гаркнул Талер. — И сравни-ка сам, малый: два невиновных или тысяча? Смекаешь?
— Но как же справедливый, беспристрастный суд? — не унимался Йорик. — Вы что же, самосуд решили учинить?
— Они — это не я, — осклабился Талер. — И никто из нас.
Ответом ему был дружный, согласный гомон.
— Но… — постучал по стойке пальцем Йорик. — Если вы их продадите ради мира, что же будет, если в один прекрасный день в чем-то обвинят кого-то из вас?
— Ой, вот заладил… — проворчал седой сержант.
— Ну, ты чего, хмурик, нарываешься, да? Войны захотел? — Талер смерил Йорика взглядом с головы до ног, словно хотел понять, какой длины тому потребуется гроб. — Ага, небось повоевать захотелось — мочи нет как охота. Ты ж никогда пороха не нюхал, да? Желаешь, чтобы кровь тебе пустили?
— Ничего я такого не желаю! — огрызнулся Йорик. — Мне самому тоже досталось по полной программе. Повалялся по больницам не с одной царапиной, а что получил я их во время «полицейских операций» — так это только так называется.
— А я ни одному твоему словечку не верю, — заявил Талер, спрыгнул с табурета возле стойки и подошел к неандертальцу вплотную. Его глазки налились кровью. — Что-то мало ты смахиваешь на драчуна. А вот на того, который пожелал бы, чтобы за него другие передохли, ты очень даже смахиваешь.
— Хватит болтать! — крикнул кто-то. — Пойдем схватим их! — Да!
— Ага! Схватим и поджарим!
— И поднесем вольмарцам на тарелочке!
— Точно!
Ты попался, малый, — процедил Талер сквозь зубы, сверля Йорика глазами. — Пошли с нами, а иначе мы посчитаем, что ты против нас, что ты готов предать всю колонию!
— С вами? — вытаращил глаза Йорик, но тут же проворно слез с табурета. — Да я не только с вами пойду! Я видел эту парочку, когда сюда шел. Они искали, где бы им спрятаться. Пойдемте, и я покажу вам, где их искать.
Талер выпучил глаза, но в следующий миг расплылся в улыбке:
— Пошли!
Йорик протолкался сквозь толпу и направился к выходу.
Род и Гвен быстро обменялись ошеломленными взглядами, вскочили и припустили от кафе на полной скорости.
«Куда, господин мой?» — прозвучал в сознании у Рода встревоженный голос Гвен.
«Куда угодно, — мысленно отозвался Род и в отчаянии огляделся по сторонам. — Вон туда! — Он указал на две большие пустые бочки, лежавшие на боку. — Сядь на корточки!»
Гвен послушно опустилась на корточки, прижала к себе метлу, зажмурилась. Род поднял бочку и бережно накрыл ею Гвен. Затем он присел рядом и, уставившись на вторую бочку, сосредоточился на ней, напрочь забыв обо всем остальном. Бочка медленно оторвалась от земли, поднялась в воздух и накрыла собой Рода. Род расслабился, уселся поудобнее, прислонился спиной к стенке бочки. Закрыв глаза, он весь обратился в мысленный слух. На происходящее он смотрел как бы глазами одного из не самых смышленых солдат.
Йорик выбежал из кафешки во главе толпы линчевателей.
— Пошли! — крикнул неандерталец. — Я покажу вам, где видел их в последний раз!
В сознании у Рода зазвучали мысли Гвен:
«Как только он мог так быстро предать нас и переметнуться на сторону врагов?»
«Не знаю, — угрюмо отозвался Род, — но я уже придумываю для себя новое увлечение. Резьбой, к примеру, можно заняться…»
Гомон толпы стих вдали, но мысли вояк продолжали звучать в сознании у Рода и Гвен. Солдаты некоторое время очумело бежали вперед, но затем замедлили шаг — порыв энтузиазма начал иссякать. В мыслях у «среднего» солдата появились сомнения типа: «Что это я такое творю? Куда-то бегу посреди ночи, а зачем?»
Но тут впереди прозвучал голос Йорика:
— Вон они! Скорее, за ними!
«Средний» солдат тут же приободрился. Горя от волнения и кровожадно вопя, он бросился следом за своими товарищами. Они свернули влево, выбежали на темную улицу и бежали по ней еще несколько минут. «Средний» солдат изможденно, хрипло дышал. В голову ему снова полезли сомнения.
Йорик прокричал:
— Туда! Между вон теми двумя домами! Я видел, как они туда побежали! За ними, быстрее!
Солдат снова взбудоражился и помчался вперед вместе с соратниками. В крови его бушевал раж погони.
Толпа бежала по улице… и бежала… и бежала…
Род направил поток мысли на бочку. Бочка приподнялась. Род повернул голову и увидел, как бочка, под которой пряталась Гвен, тоже взлетела вверх и, упав, опрокинулась набок. Супруги виновато переглянулись.
— Как только мы могли в нем усомниться? — смущенно пробормотала Гвен.
— Легко. Я никогда не доверял тем, у кого всегда хорошее настроение. Но в данном случае я ошибся. Смертельно ошибся.
— О, хвала Небесам, не смертельно!
— Но уж точно глупо. — Род поджал губы. — Что же со мной станет, если я буду продолжать сомневаться в своих истинных друзьях?
— Мы отплатим ему, — заверила мужа Гвен, — тем, что останемся в безопасности.
— Верно, — согласился Род. — Ведь именно этого он сейчас и добивается. И кстати говоря… — Он обернулся, посмотрел на кафе, и его глаза задорно сверкнули. — А ведь он, можно сказать, купил для нас время, верно?
Гвен в первое мгновение удивилась, но тут же улыбнулась:
— Верно, супруг мой. Однако не слишком ли ты петушишься? Стоит ли так искушать наших врагов?
— Насчет «петушиться», — усмехнулся Род, — это ты хорошо сказала. Знаешь, что-то во рту пересохло ужасно. Давай промочим горло, а?
— Конечно, если ты так хочешь, господин мой, — отозвалась Гвен и решительно взяла мужа под руку.
— Ведь, если на то пошло, все, кто жаждал нашей крови, оттуда убрались, правильно?
Супруги Гэллоугласс обошли здание бара, подошли ко входу, расправили плечи и одновременно, твердо и бесстрашно переступили порог. Бармен, возившийся за стойкой, поднял голову, чтобы посмотреть, кто вошел, и вытаращил глаза от изумления.