Я почувствовала, как меж Йораном и мной натягивается незримая нить. Та, что уже оплела мое тело, связала душу. Сейчас она дрожала струной, готовая порваться… А еще были руки. Надёжные, горячие.
С губ мага слетел тяжелый вдох, разорвавший миг тишины. И время, до этого замершее каплей смолы, вновь сорвалось в стремительный бег. И мы вместе с ним.
По лужайке мы пронеслись со скоростью пули, нырнув в заросли декоративных кустов. Обогнули особняк и оказались у гладкой каменной кладки, которую от любопытных глаз прикрывали густые кусты цветущего и одуряюще пахнущего жасмина.
Хозяин знал свой дом лучше любых сумеречных гончих. Дьяр надавил на ничем не примечательную пару камней, и часть стены с тихим шелестом отъехала, обнаружив за собой тайных ход.
Мы нырнули в него, закрывая за собой «дверь». Коридор, в котором оказались, больше напоминал крысиный лаз, даже я задевала плечами стены. Что уж говорить о Дьяре, который шел практически боком. А уж когда началась лестница, ему и вовсе пришлось скрючиться.
Тусклый светляк мерцал над нами, показывая дорогу. Хотя в этом прямом, как шпала, тоннеле и в полной тьме шансы заблудиться были не больше, чем без очереди пройти в кабинет участкового терапевта.
Наконец коридор закончился, и мы оказались в комнате. Напарник тут же погасил заклинание, отчего глазам пришлось перестроиться. И пока я рассматривала шкафы с фолиантами и свитками, камин, кресла с резными ножками, ковер и прочее убранство, Дьяр споро открывал ящики секретера, что-то оттуда доставая.
– Ага, вот именно его-то я и искал.
В руке мага сверкнул амулет в виде крупного камня, вложенного в странное гнездо. Дьяр прикрыл глаза, сжав в ладони украшение, и из-под пальцев брызнули лучи света.
– И даже заряжен… Радует, радует…
– А мне что делать? – задала я насущный вопрос.
– Будешь меня страховать, пока я колдую, – зачем-то оглядев комнату, произнес Дьяр.
– Но я совершенно не смыслю в магии. – Воспоминания, как еще недавно он не просто страховал, а в прямом смысле вытаскивал из потока моего собственного дара, заставили поежиться.
Пока я говорила, напарник успел приблизиться к камину.
– Это не имеет значения. Вот, держи. – С этими словами напарник вручил мне орудие «страховки» – кочергу. – Встанешь у двери и, если кто решит войти, бей.
– Вообще-то это называется стоять на стрёме, – просветила я мага.
– Это воры стоят на стреме. А мы – благородные искатели правды, которые обеспечивают собственную безопасность во время тайной операции.
– Угу, еще скажи, что почти стражники, – скептически сказала я, впрочем, подходя к двери и поднимая кочергу на манер клюшки для гольфа в позиции замаха.
Дьяр, глянув на эту импровизацию, одобряюще хмыкнул. А потом, совершая пассы с амулетом, пояснил:
– В тюрьме, да и на дирижабле, пока лежал раненый, я все прикидывал: кто бы это мог быть? Кинжал нашли оброненным под комодом. Значит, это, скорее всего, сделала не прислуга. У горничных или лакеев времени, чтобы получше запрятать оружие, было достаточно. К тому же среди челяди нет магов, чтобы стереть следы собственной ауры с предмета, побывавшего в их руках. Значит, пришедший явно имел дар и был либо гостем, либо вором. Последний вариант, впрочем, стоит исключить. Я лично ставил охрану на особняк и уверен в ее защите, – он говорил размеренно, произнося слова через равные промежутки времени. Рассказ чем-то напоминал транс, в который маг сам себя погружал.
Я стояла напряженная, глядя на то, как вокруг фигуры Дьяра закручиваются потоки силы.
– В этой комнате успели побывать Филиппа, пришедшая под странным предлогом о сокращении срока нашей помолвки, Санжей – приятель еще со времен академии, генерал Фэльтон, двое гонцов со срочными донесениями, которые нельзя было доверить магическим вестникам, Норин – с отчетом о делах в восточном гарнизоне…
– Да у тебя тут просто проходной двор какой-то… – вырвалось у меня.
Ответом мне стала скупая улыбка напарника. А затем он полностью сосредоточился на заклинании. Дьяр то шептал его, то четко произносил слова, которые я не могла понять. Лишь ощутить ту мощь, что идет от них. Эта сила заставила все внутри меня замереть, захолодеть. Казалось, даже сердце перестало биться, а кровь – течь по венам.
А чары меж тем обретали форму аркана. Он змеей скользнул под комод, где нашли кинжал, и свился там в кольцо.
Его-то и достал Дьяр, подойдя к этому месту и наклонившись.
Я старалась не издать ни звука, чтобы не помешать магу. А напарник меж тем взял в ладони свернувшееся заклинание. Поднес его к окну и произнес на одном дыхании:
– Эрво-шис-атиргрэн.
И тут же два тонких луча пронзили пространство.
Я все же не выдержала и спросила:
– И что это значит?
– Один луч указывает на того, кто унес его отсюда. Точнее – на отделение департамента сумеречных, где, похоже, в этот полночный час засел за работой один из гончих. А второй – на того, кто принес оружие сюда.
Мы проследили за лучом. Указывал он на городскую окраину.
– Нам стоит поспешить. Заклинание одноразовое и продержится только до рассвета, – предупредил Дьяр. А потом он прихватил еще какие-то амулеты и увесистый кошель, и мы покинули комнату.
Уходили тем же путем, что и пришли. Правда, на этот раз я сама благополучно слезла с забора. Все же ловля девиц не очень благотворно сказывается на недавно затянувшихся ранах.
Мы неслись по темным улицам ночными фуриями. Вот только чем дальше следовали за лучом, тем большие сомнения меня одолевали.
Мы промчались мимо городской ратуши, она же местная администрация или, как говорят мудрые петербуржцы, взятошная, миновали кварталы ремесленников и вновь очутились в районе бедняков. Неужели гость Йорана мог здесь жить? Или забрел в какой-нибудь местный кабак или бордель в поисках остроты и веселья. А позволить себе развлечения в квартале побогаче ему не позволяло положение, кошелек или закон?
Но по итогу оказалось, что у нашего клиента желания полностью совпадали с возможностями: он уже ничего не мог и ничего не хотел. Ибо был трупом.
Нить привела нас на погост.
– Добегался, – резюмировал Дьяр, имея в виду то ли себя, то Санжея Орморка – именно это имя значилось на надгробии.
Все, что ныне осталось от приятеля Йорана, – это минус или, как его именуют гуманитарии, тире, которое стояло меж двумя датами.
М-да… вот это я понимаю – унести тайну с собой в могилу. И как теперь узнать?.. Но не успела я толком расстроиться, как Дьяр сухо констатировал:
– Нужен некромант, чтобы его допросить… вот только где его сейчас найти?
И по тому отстраненному, безэмоциональному голосу, которым он это произнес, стало понятно: предательство Санжея затронуло Йорана куда больше, чем кажется на первый взгляд.
– Ты доверял ему? – спросила я.
– Это оказался самый худший из вариантов, – сухо и емко ответил Дьяр. И судя по этим словам, Санжей был для напарника не просто приятелем, а другом. Маг посмотрел на надгробие и горько усмехнулся: – Мой дед говорил: будь готов к предательству любого из своего окружения, но особенно того, кому ты рискнул доверить свою спину. И Санжей ударил в нее, хотя я защищал его грудью. В боях с нежитью, в перипетиях интриг, в которые он умудрялся влипать…
– Дьяр, тебе сейчас тяжело. Но, знай, я с тобой. – Я взяла его ладонь в свою, сжав. А затем спросила: – Но искать некроманта тебе не нужно.
– Нет, – тут же отрезал Дьяр, поняв, куда я клоню. – Тиг, я не позволю тебе подвергать себя опасности. И пусть твой дар силен, но ты не умеешь толком им управлять.
– Значит, ты будешь меня направлять. Я доверяю тебе… – «себя» я не договорила. Но и так удостоилась крайне мрачного взгляда.
Вот только Дьяр, как и я, понимал, что в столице, где все считают его преступником, найти в столь поздний час мага смерти, который согласился бы помочь…
Йоран возражал скорее даже не моим словам, а себе. Словно вся его суть противилась тому, чтобы я использовала дар поцелованной Хель. Но вместе мы победили: я и здравый смысл мага.
– Хо-р-рошо, – тоном, который явно ничего хорошего не предвещал, протянул Дьяр. – Я буду направлять твою магию, ты должна будешь пропустить поток через мое тело. Он не убьет меня, поскольку я уже получил частицу твоего дара, когда Молох расковал нас…
Йоран говорил уверенно. Настолько, что меня терзали смутные сомнения в безопасности его теории, но… как говорится, назвался перитонитом, будь готов к экстренной операции.
Меж тем Дьяр вычертил прямо на земле пентаграмму, взрывая корни и разрезая дерн кинжалом, который прихватил из особняка. Закончив, маг поставил в лучах рисунка кристаллы, которые взял из секретера.
– Все, – оглядев слегка неровные линии своего творения, заключил Дьяр. – Вставай сзади меня и положи ладони мне на спину. Я сделал пентаграмму небольшой. Так меньше расход энергии и погрешность. Так что постарайся не шевелиться. И не заступай за внутренний круг.
Кивнула – дескать, все поняла – и, аккуратно переступая через символы, добралась до указанного места.
Дьяр говорил о том, что пентаграмма маловата? Да он соврал. Мы оказались буквально притиснуты друг к другу. Причем так близко, что я могла без всякого фонендоскопа прослушать его легкие. Мой нос буквально уперся в мужскую шею. Подозреваю, сопение в области затылка Дьяра раздражало, но он ничего мне не сказал.
– Попробуй позвать свою силу. Медленно. И направь ее через ладони в меня. Я постараюсь ее собрать в луч заклинания призыва. Теоретически, если нам повезет, мы сможем подцепить…
– Теоретически? – перебила я.
– Тиг, вообще-то я не некромант. И курс магии Смерти у нас был факультативным.
– Только не говори, что это поисковое заклинание ты первый раз опробуешь.
– Хорошо. Я об этом промолчу, – усмехнулся Дьяр.
И тем выбесил меня окончательно. Зато сила внутри отозвалась на мою злость мгновенно. Ее даже не нужно было вызывать. Лишь сдерживать. Она хлынула потоком через мои руки, что лежали на спине напарника.