– Увидишь, – пообещал Эв, наклонился, предлагая локоть, – или страшно идти в темноту с темным?
Я отрицательно покачала головой, уверенно положила ладонь на его руку:
– Знаешь, в последнее время я все чаще думаю, что цвет чар и раса не имеют значения и не решают, добрый ты или злой.
– Осторожно! – Эв приподнял бровь. – Так ты и демонов скоро оправдаешь.
– Мне их жаль, – тихо сказала я, разглядывая носы туфель.
– Почему?
– Я не знаю, живы ли те, кто на нас напал… Но чародеи ведь вызывают всех демонов, – заговорила я, стараясь собрать в единое целое то, что разрозненными островками плавало в душе, не давало спокойно командовать рогатыми. Не позволяло забыть, что они не наемные помощники, а существа, которых вынудили подчиниться. – Представь, сидишь дома, что-то делаешь, тебя выдергивают в другой мир и начинают приказывать. А ты не можешь сказать «нет», что бы от тебя ни требовали. Это жестоко!
Я оторвалась от изучения туфель, подняла голову. Взгляд Эва казался совершенно бесстрастным, но было в нем что-то странное. Словно темный преднамеренно затолкал под глыбу равнодушия какое-то чувство. Что там было? Презрение? Непонимание, как я могу сочувствовать демонам?
– У нас более двадцати веков нет рабства. Почему же никого не волнует, что чародеи так себя ведут? – упрямо закончила я.
– Занятные рассуждения для чародейки. – Эв усмехнулся, провел кончиками пальцев по моей щеке, оставив теплый след, непонятную нежность и недоумение. – Но демоны, Дана, существа не из нашего мира. Это первое.
Я возмущенно открыла рот, чтобы возразить, но мужская ладонь накрыла мои губы, заставив удивленно проглотить слова.
– Во-вторых, далеко не все договоры заключаются на поле боя, – продолжил Эв, в глубине его зрачков клубилась пугающая чернота.
О чем он? О договоре демонов и чародеев? Но согласно историческим трактатам именно на поле боя правитель демонов вручил Оллистеру корону, признав его победу и дав власть над своим народом.
– В-третьих, историю пишут сильные. – Эв убрал ладонь, задумчиво провел пальцами по моим волосам, совершенно сбивая с толку и смущая неожиданной и непонятной лаской. – А в-четвертых, политика – плохая тема для ночной прогулки, не находишь? Лучше скажи, как ты представляешь себе цербера?
И эта упрямая скала зашагала по дорожке, уводя меня за собой. Понятно было одно: Эв тоже сочувствовал демонам, но признаваться не хотел. Или не мог. Все же он придворный служащий, если отбросить титулы. Кто знает, каким боком магу смерти выйдут такие убеждения? Я бы, конечно, никому не сказала, но, как говорила тетя Миранда: «Неизвестно, куда ветер унесет твои слова». Может, тут уши за каждым кустом. И вообще, одно дело, когда о демонах болтает какая-то девчонка, и совсем другое – королевский маг. Так что я не обиделась. Ну разве что капельку.
– Что, никак не представляешь церберов? – напомнил Эв, сворачивая на аллею высоких – да что там высоких, просто громадных, выше моего темного спутника – декоративных кустов, подстриженных в форме диковинных зверей.
– Представляю! И даже в книге картинку видела, – гордо ответила я. И с жаром начала перечислять: – Жуткие монстры! Три вытянутых морды страшнее крокодильих! Массивное тело, слитое из трех собачьих! Двенадцать ног с ужасными когтями, – уже тише добавила я. Света поливалок хватило, чтобы заметить, как подрагивают уголки губ Эва: он с трудом сдерживал смех. – Жало на хвосте… – неуверенно закончила я.
– М-да, – выдохнул темный, когда я замолчала. – То, что ты тут так красочно описала, – лесной заморлок, нечисть. Хотел бы я устроить автору твоей книги встречу с тем «цербером»! Пусть бы попробовал вырастить его в домашних условиях, не скормив ему пару «лишних» конечностей.
Мы остановились у куста в форме трехголового пса, большого, тупомордого. С четырьмя лапами.
– Вот это и есть цербер, – кивнул темный. – У нашего садовника куда лучше получается его изображать, чем у твоего автора. Тем более призрачный оригинал поблизости бегает. Опал! – Эв громко свистнул. – Иди сюда, безобразник!
Он здесь? В саду? Я с любопытством закрутила головой, высматривая призрачную копию куста. Но либо сильно крутила, либо плохо смотрела, а появление псины пропустила.
Призрачный цербер был на удивление мелким (примерно мне по колено), но коренастым и крепким. Сплошные мышцы! Три остроухих головы с широкими приплюснутыми мордами заинтересованно смотрели на меня тремя парами умных блестящих глаз. Ни тебе когтей громадных, ни выступающих клыков. Куцый обрубок хвоста задумчиво замер на середине приветливого взмаха – пес ждал команды хозяина.
– Даяна, это Опал. Опал, Дана своя. – Эв присел, потрепал цербера по спине. – Не просто допущена в дом.
Собачий хвост радостно заметался из стороны в сторону, псина придвинулась ко мне, под руки нагло нырнули две головы, третья обиженно заворчала.
– Что значит «не просто допущена в дом»? – спросила я, с опаской глядя на недовольную третью морду.
– Ты из семьи, тебя нужно охранять, – пояснил темный.
Дыхание перехватило, и я забыла, что хотела спросить. Смешалась. Часть семьи? Но ведь я не семья. Я – головная боль, которая выпала невесть откуда, послала к демонам мирный вечер в компании мары и заставила гоняться за хамоватым светлым по всему королевству! Но, светлые боги, как приятно! Я запуталась в нахлынувших чувствах. И, чтоб не выглядеть глупее, чем уже есть, осторожно погладила прозрачную мягкую шерсть.
Эв улыбнулся, положил мои ладони на макушку третьей головы, подмигнул:
– Не бойся, этот хулиган любит, когда его чешут!
Осмелев, я присела на корточки и чуть не свалилась от радостных собачьих объятий: все три головы цербера решили меня облизать.
– Нет! Я невкусная! Выплюнь! Я уже умывалась! – Со смехом отпихивая головы, я попыталась призвать к порядку призрачного вредителя. – Сидеть!
Опал отступил и сел, поглядывая то на меня, то на посмеивающегося Эва.
– Он со всеми такой дружелюбный? – стирая ладонью со щек собачьи «поцелуи», пробурчала я.
Надо же, призрачный, а облизывает, как настоящий.
– Нет. – Эв подманил пальцем цербера и начал неторопливо гладить. – Опал чувствует, кто мне симпатичен.
Прозвучало двусмысленно. Сразу вспомнилась примерка кольца… Эв у моих ног, его шутка про помолвку… Так, стоп! У меня тут целый цербер!
– Я думала, что церберы большие. – Я поднялась на ноги.
Пошевелила левой ступней. Кольцо ощущалось чем-то непривычным, чужеродным, но не мешало.
Эв почесал за ухом одну из голов.
– Опал, покажешь?
Пес тихо тявкнул. Сразу всеми головами. Отбежал от нас шагов на десять, уперся лапами в землю, словно на него вот-вот налетит порыв ураганного ветра. А потом вырос. Причем момент превращения из мелочи в громадную, почти с меня ростом псину ускользнул. Цербер будто перетек из маленькой формы в большую. Но изменился не только размер – уши стали острее и издалека больше напоминали рога, вдоль хребта проросли шипы. Хвост стал длинным. И да, жало, напоминающее кинжал, тоже было.
– Хоть с жалом художник угадал, – выдохнула я, с восторгом разглядывая цербера, – а живые тоже так могут? Ой, извини, я не хотела обидеть.
– А он и не обиделся. Опал считает нормальным свое существование в виде призрака. Он герой… Монстрам все равно, сколько лет магу, Опал принял удар на себя, дал мне время. И до сих пор старается защищать… Не хочет понимать, что я уже не мальчишка, случайно выпавший из портала в логове упырей.
Эв кивнул псу, тот моментально принял мелкую форму и вопросительно поглядел за кусты.
Я незаметно смахнула слезу. Эв говорил о цербере с любовью. А пес так же смотрел на него. Им не нужна моя жалость. Ведь для темных даже смерть – не препятствие для дружбы.
– Ладно, иди, – разрешил Эв, и Опал, радостно высунув все языки, сиганул в темноту. – Двадцать лет уже в общей сложности существует, а все не может спокойно мимо соседских кошек пройти. И главное, нет бы гонять, как положено собаке. Он их ловит и аккуратно к родному дому относит.
– Какой хозяйственный! – рассмеялась я, представив трепыхающуюся в трех пастях кошку, которую аккуратно вручают хозяину.
– Очень! – улыбнулся Эв, поднимаясь с корточек. – А еще Опал ответственный. Не пугайся, если он появится во время прогулки по саду рядом.
– Не буду, он совсем не страшный! – заверила я. – Даже милый!
– Многие придворные дамы с вами бы не согласились, – из-за куста-слона выдвинулся настоящий гигант.
Зря я считала Эва ходячей скалой. Мужчина в кителе военного напоминал именно скалу. Или гору. Лет сорока на вид, с будто вырубленным из камня, но в то же время располагающим лицом. Он смотрел на меня знакомыми глазами.
– Отец, – подтвердил догадку Эв.
– Добрый вечер, мисс Даяна. – Тот склонил голову. – Рилан Ариес, отец этого грубияна.
Грубиян усмехнулся и развел руками. Казалось, он весь подобрался, словно ждал нападения и готовился к прыжку. Нападение? Со стороны отца? Глупость какая!
– Рада познакомиться! – запоздало сообразила я и кинула быстрый взгляд на Рилана.
Лицо отца Эва осветила понимающая улыбка, он отступил в тень, видимо собираясь уходить:
– Мне тоже было приятно увидеть подопечную жены. А то весь двор судачит, что Клеа заразилась от королевы болезнью свахи и даже нашла весьма симпатичную жертву. – Рилан задумчиво замолчал, покосился на сына. – Правда, так думает только половина. Вторая считает, что твоя гостья – дальняя родственница королевы. И Клеа решила отмстить ее величеству за попытку тебя женить, выдав замуж ее родственницу.
Семейное чувство юмора налицо. И, похоже, не только Ариесы любят пошутить в темных тонах. Боги тоже те еще комедианты! Леди Клеа отбирает женихов. Королева – невест. Но Эв отбрыкивается от романтично настроенных красоток. А я скоро начну гоняться по всем королевствам за парнями, зажимая их по углам и предлагая надеть кольцо. Общее у нас обоих только одно – нам нужна любовь. Правда, у Эва куда больше времени на ее поиски.