щелчком, и она зашла внутрь.
Это была магия. И не просто магия — типа, сопряженная с электрической энергией магия с ее довольно зеленым оттенком.
— Святые угодники, — проговорила Скаут.
— Святые угодники, — согласилась я. — Фэйден Кэмпбелл обладает магией огня. И ее все еще работает.
Думаю, это отвечает на вопрос о блэкауте.
Проблема заключается в том, что даже если бы у нас были нормальные доказательства того, что Фэйден Кэмпбелл использовала свою все еще действующую магию для сотворения блэкаута, мы не знаем, зачем она это сделала или где она это сделала. Наверное, самое главное, что мы не знаем — как она это сделала. Магия огня, насколько я знаю, это способность контролировать энергию — выключать свет, посылать ударные волны и все в таком духе. Так как ей удалось вырубить чужую магию?
Мы попросили такси подождать пару минут, пока Скаут звонила Даниэлю и докладывала ему обстановку. Он пообещал последить за зданием и попытаться выяснить, что там делает Фэйден — и удалось ли ей спрятать там какое-нибудь действующее заклинание или магическую машину, которую мы могли бы взломать, уничтожить или просто отключить.
Но у меня возникла другая идея.
Я пошевелила пальцами, чтобы одолжить у Скаут телефон.
— Подожди, Даниэль, — сказала она. — Лили хочет с тобой поговорить. — Она передала телефон.
— Думаю, Фэйден солгала Себастьяну, — произнесла я в телефон. — И не думаю, что он был этим доволен.
— И к чему ты клонишь?
— Я считаю, что нужно устроить с ним встречу. Если он думает, что кузина его предала, может, он захочет поговорить о ней. Может, он сможет рассказать нам больше о ее силах, или о том, кто ее друзья, или что-то в этом роде.
Даниэль секунду молчал, дав мне время подумать о последствиях того, что я прошу. Да, встреча с Себастьяном необходима, чтобы разгадать тайну и попытаться вернуть нашу магию. Но Джейсон этому не обрадуется. Вероятно, он разозлится еще больше, чем сейчас, если такое вообще возможно.
«С другой стороны, что я должна делать?» Я не могу игнорировать наводки и информацию, просто чтобы ему было спокойнее. Это определенно нехороший поступок Адепта.
— Сделай это, — ответил Даниэль. — Устрой встречу и сделай ее официальной. Быть может, мы доберемся до нее раньше, и необходимость во встрече отпадет. Но мы должны что-то предпринять.
Я согласилась. И просто надеялась, что это правильно.
Глава 15
Уговорить Даниэля на встречу с Себастьяном было легко. Уговорить же Себастьяна на встречу с нами — это посложнее. Он не отвечал на телефон и не перезванивал мне до следующего утра. Оказалось, это не было такой уж проблемой, поскольку многоквартирный дом все равно привел в тупик. Когда прибыл Даниэль — или какой бы отряд он там ни позвал — там не было никаких признаков Фэйден.
Самая тяжелая часть? Проработка деталей встречи.
Даниэль прислал сообщение с целым списком правил и порядком действий, которым мы должны следовать. Нам нужно назначить время (очень рано утром), место (в центре моста через Стэйт-Стрит) и правила, которые действуют во время встречи (не допускается никакая магия, что довольно просто, так как у нас ее точно нет). Даниэль также попросил Джилл и Джейми занять позиции возле моста на случай, если Себастьян что-нибудь учудит. Поскольку у него было много других возможностей укокошить меня без свидетелей в лице Адептов, я чувствовала себя в полной безопасности.
К сожалению, раз уж это стало известно всем, я боюсь, что в ближайшее время не получу никаких известий от Джейсона. Эта мысль причиняет боль, но сейчас я ничего не могу с этим поделать. Колесики уже начали крутиться.
Даниэль отпросил нас с истории искусств у Фоули, хотя мы поняли, что, вероятно, могли бы и сами улизнуть без всяких проблем, когда вышли на улицу и увидели, как одна до безобразия дорогая тачка за другой подъезжают к Св. Софии. Когда сине-желтый флаг над дверью заколыхался на ветру, подъехал кабриолет «Мерседес», за ним «Бентли», «Роллс-Ройс» и очень длинный лимузин, которым управлял водитель в белой кепке.
«Я и забыла — завтра танцы, значит, сегодня родительский вечер».
— А они не рано?
— В течение всего дня будут происходить разные мероприятия, — объяснила Скаут. — Они вместе позавтракают; потом, когда девочки пойдут на уроки, родители пойдут на семинары о воспитании богатеньких маленьких монстров или что-то типа того.
— Или о материальной поддержке колледжа, — произнесла я.
— Как будто эти дети нуждаются в материальной поддержке, — проворчала Скаут. — Пошли.
Я натянула свою толстовку с капюшоном и пошла за Скаут вниз по улице.
В городе пахло дымом, сыростью и грязью, а воздух был холодным, и это говорило о том, что зима уже близко. Я ждала ее не больше, чем предвкушала встречу Скаут и Себастьяна в одном месте. Она видела, как он поразил меня магией огня, он был там, когда Жнецы ее похитили, и он, как минимум, отчасти является причиной, почему я грущу по Джейсону. Поэтому он точно не на вершине ее списка популярности.
Мы молча шли к реке через ту часть центра Чикаго, которую я еще не видела. На улицах здесь немного тише, и не так много туристов. Она кажется больше предназначенной для жилья, вероятно, люди, работающие и делающие покупки в более оживленных частях центра, живут именно здесь. Даже бары и рестораны выглядят меньше — скорее как местные кабаки. У них у всех есть небольшие террасы со стоячими обогревателями, полагаю, для чикагцев, которые не совсем готовы отказаться от борьбы с зимой.
На вершине подъема дороги появился мост. С каждой стороны мостовой располагаются каменные башни, а на их стенах выгравированы символы. Когда мы подошли ближе, я разглядела, что там два вида символов — «Y» в кругу и четырехлистник. Это знаки Адептов и Жнецов. «Подходящее место для встречи», — подумала я.
На мосту были машины и множество туристов с бизнесменами, занимающиеся своими делами, но, насколько я видела, никаких Жнецов не было. Мы подошли к краю моста, где тротуар сужается на переходе, затем остановились. Скаут подбоченилась и осмотрела округу критическим взглядом.
— Его еще нет, — сказала она.
Я нахмурилась. Я не видела другую сторону улицы из-за угла, а она не намного выше меня.
— Откуда ты знаешь? — поинтересовалась я, затрепетала маленькая искорка надежды, что, может быть, каким-то образом, она вернула свою магию.
Это принятие желаемого за действительное не продлилось долго.
— Джилл только что дала об этом понять, — ответила она, затем указала на одно из высотных зданий, которые выстроились вдоль реки.
Джилл стояла у входной двери здания, обнимая себя руками на холоде, ее длинные золотисто-каштановые волосы развевались на ветру. Она отняла от себя руку и немного помахала мне. Но ее голова внезапно повернулась в сторону реки — она что-то увидела.
Когда она снова посмотрела на меня, то подняла указательный палец, потом сжала кулак, а потом указала на мост.
— Жнец прибыл, — перевела Скаут. — Это, должно быть, Себастьян.
— Скорее всего. — Я оттолкнула импульс страха. «Сейчас страх не принесет никакой пользы. Кроме того, если у Себастьяна нет магии, то что он может сделать? Закидать капитошками? Дать пощечину? Не думаю, что он начнет избивать двух девушек посреди делового центра Чикаго».
Я поглядела на Скаут.
— Ты к этому готова?
— Готова ли я к вежливому разговору со Жнецом, который даже руку не поднял, чтобы помочь мне, когда я лежала на столе? Не уверена. Я точно не готова простить кого-то, у кого был шанс поступить правильно, но тот струсил. И я не уверена, что он такой хороший парень, каким ты его считаешь.
— Я не думаю, что он хороший парень, — ответила я, не понимая, что решила это еще до того, как произнесла эти слова вслух. — Но наша жизнь странная, и иногда ты заводишь дружбу со странными людьми.
— Заклятые друзья?
— Похоже на то. — Я с уверенностью кивнула, пытаясь убедить себя так же, как и ее. — Давай сделаем это.
Мы начали переходить мост, и, когда подошли ближе к середине, на возвышенности появился Себастьян. На нем были джинсы и черная кожаная куртка, его руки были засунуты в карманы. С темными волосами и голубыми глазами он выглядел как плохиш с киноплаката — из разряда обаятельных и привлекательных, но в конце оказывается, что он не такой хороший.
Наверное, со стороны создавалось впечатление, что я беспомощная школьница в клетчатой форме но я была во всеоружии.
Мы встретились с ним за метр до середины, между нами была дистанция.
Себастьян посмотрел на Скаут, потом на меня, и у меня возникло чувство, будто его глаза сверлят мою душу — как будто он знал, что меня раздирают сомнения.
Он поднял руки, повернув к нам ладони.
Скаут сделала то же самое. Они были похожи на уличных актеров, притворяющихся, что застряли за стеклом. Она пихнула меня локтем.
— Подними руки, — пробормотала она.
— Зачем? — спросила я, но сделала как она сказала.
— Традиция. Доказывает, что ты не держишь палочку или что-то в этом роде.
— У меня может быть палочка?
— Это личное предпочтение. Пошли. — Очевидно, убедившись, что Себастьян не собирается кидаться в нас плохой магией, она опустила руки и пошла вперед.
Мы подошли ближе и встретились с ним лицом к лицу, два Адепта против Жнеца.
— Я требую временное перемирие, — сказал Себастьян.
— Да пожалуйста, — ответила Скаут. — Правила южной стороны, никакой охоты на бекаса[44].
Я медленно повернула голову, чтобы посмотреть на Скаут и попытаться спросить глазами: «Что ты несешь?»
Но именно Себастьян понял мой взгляд и ответил:
— Перемирие означает, что во время этой встречи не будет использоваться никакая магия. Правила южной стороны означают, что честная игра начнется после того, как мы покинем мост, но мы не можем охотиться на бекаса — поэтому только люди на мосту могут работать с магией, а не люди, которых мы с собой привели.